берег Галльского пролива в ясные дни были ему единственным утешением. Окончился ли уже поход? Был ли он успешным, и каких потерь стоил? Все ли Фрозенблейды вернулись домой? Море плескалось о белые меловые скалы, шелестел ветер в лугах клевера. Ответа не было. Желая заняться делом, он помогал владельцам гостиницы добывать провизию для постояльцев. Пять дней в седмицу на столе была свежая рыба. Перебирая снасти покрывшимися золотистым загаром руками, он размышлял, кто из Фрозенблейдов отправился в поход вместо него.

Из-за него.

Он взял с Эйверета слово, что тот не позволит Айслин страдать, но что чувствует она сейчас, в неизвестности, когда одни члены рода за Дорогой Дружбы, а сын не вернулся из-за моря? При мыслях об Амаранте сердце сжималось, и тоски этой не мог унести и самый свежий соленый бриз. Он вспоминал, как Эйруин играл с ним в кнефтафел и тренировал бою на мечах, как учил кузничному делу Мадальгар, обнимала, смеясь, тетка Иделинд и просила беречь себя, бегали по саду, щебеча тоненькими голосами, маленькие кузины и племянники. Долгие расставания были привычны, но это случилось по его собственной самонадеянности и оказалось слишком бездеятельным. Проведя на южном побережье Юных Земель почти целую луну, он наконец смог отчалить с очередным человеческим судном на мыс Сирен, откуда послал в Исналор почтового ворона. Все возможное время кроме сна Наль проводил на палубе и был почти уверен, что в открытом море их обогнал «Повелитель Волн».

От портовых эльфов мыса Сирен юноша узнал наконец новости, что вызвали новый приступ мигрени. «Повелитель Волн» уже отплыл в Скерсалор без известий об «Изумрудной Заре» или ее экипаже. Основные пути по суше Северных Королевств перекрыты. За лето обстановка обострилась, и самым безопасным и надежным было добираться морем до Скерсалора, а там ожидать возможности двинуться с одним из дозорных отрядов кратким путем через горы. Дожидаясь подходящего корабля, он потерял еще одиннадцать суток. Эльфийские суда не могли ходить слишком часто, привлекая внимание людей.

Отплывали в смятенных чувствах. Негромкие голоса обменивались то тут, то там короткими фразами, и все знали, о чем речь. Эльфы всматривались в хвостатую звезду, что появилась в ночном небе с началом месяца опустошения. С полета предыдущей прошло всего две зимы.

В порту Скерсалора Наль, к своему удивлению, заметил родные лица. Он не знал, радоваться ли тому или печалиться, и сбежал по трапу в глубоком душевном волнении. Не совладав с собой, порывисто прижал Амаранту к себе, и та замерла в его руках — еще лишь невеста, на глазах сотни посторонних.

— «Заря» не пришла, — прошептала она, пряча лицо в его волосах.

— Прости, мое зимнее утро. Я опоздал. Мы хотели планировать нашу свадьбу…

— Не станем пока ничего планировать. Не можем мы спланировать и следующий день. Просто будь рядом.

Он коснулся губами ее лба.

— Да, моя путеводная звезда, зимнее утро. Почему вы здесь?

— Мы отправились в путь, когда вышли последние сроки твоего прибытия. Все твои целы. Мы знали, что не сможем искать тебя по всему Мидгарду, и надеялись, что ты вернешься сюда…

— Я посылал почтового ворона…

— Значит, мы ушли раньше.

Словно очнувшись, немного неловко Амаранта отстранилась от него. Любимые хрустальные глаза расширились, задержавшись на его лице. Протянув руку, она бережно отвела со лба Наля золотистый локон, открывая новый, крупный шрам у виска. Он приложил пальцы к ее губам, останавливая поток вопросов.

— Все прошло. Я с тобой, это главное.

Мадальгару и Сигриэн нелегко было уступить невесте внука и позволить ей первой обнять того, кого они нянчили младенцем по очереди с Айслин, Эйруином и еще живым Лонангаром, разделяли пылкие детские радости и горести, наставляли перед совершеннолетием и с тяжелым сердцем отпускали в первый военный поход. Однако это было правильно, необходимо.

— Поход не удался, — проговорила Сигриэн, дождавшись, чтобы обнять Наля. — Их оказалось еще больше, чем можно было ожидать. Варлорды были достаточно мужественны, чтобы признать поражение и отступить прежде серьезных потерь.

Внутри все похолодело.

— Когда сможем мы выйти в Исналор? — отрывисто спросил Наль.

Дед покачал головой:

— Неизвестно. Горы кишат троллями. Они видят в хвостатой звезде некий знак для себя. — Губы изогнулись в подобии ироничной улыбки. — Не с тем врагом мы готовились встретиться.

* * *

Морские норды были словно пропитаны солью. Бледная кожа их имела серо-жемчужный отлив. С возрастом глаза у многих выцветали от солнечных бликов волн, хотя на сырых и ветреных западных склонах Полуночного Хребта солнце являлось не слишком частым гостем. Они были менее разговорчивы, чем их континентальные сородичи, любили непогоду, щедро добавляли в пищу водоросли и носили украшения из ракушек.

Нашествие троллей вынудило эльфов в окрестностях всего Полуночного Хребта остаться там, где их застигло. Сообщения между королевствами осуществлялись через воронью почту. Каждое было само за себя в этой напасти; все силы направлялись на оборону и выживание. Единственным утешением явился разрыв соглашений между троллями и орками: не имеющие защиты городских стен кочевники не решались воспользоваться положением и подступиться к бедствующим эльфам, чтобы не быть затоптанными в гневе своими бывшими союзниками.

«Значит, это было не зря», — повторял про себя Наль, вспоминая командира Лаэллета. Тот случай в горах заложил трещину в доверии со стороны обоих врагов эльнарай. Тролли более не верили оркам на слово, а последние не желали и не могли предоставить достаточно подтверждений обещаниям. Многократные попытки возобновить прежние связи потерпели неудачу. Лаэллет погиб не зря.

Невозможность перемещения торговых караванов начинала сказываться на населении. Муку, сладости, часть фруктов и тканей завозили в основном из южной части Королевств. Внезапные нападения троллей на пасущиеся на горных лугах стада угрожали лишить молока и мяса. Тролли обладали способностью сливаться при желании со скалами, становясь незаметными даже для чутких, внимательных эльфов. Предварить их приближение удавалось лишь в лесу или на равнине.

Скерсалор жил в основном рыбным промыслом. Амаранта и Фрозенблейды получили приют в королевском замке, однако влюбленные часто сбегали в рыбацкую деревушку с небольшими, жмущимися друг к другу домиками, пропахшей китовым жиром и жареной рыбой таверной и длинным, скрытым зазубренным частоколом узких острых скал пляжем. Они сидели на берегу, жадно дыша насыщенным йодом морским воздухом, рассматривали принесенные волнами водоросли, собирали в отлив причудливые раковины.

В любое время суток, когда душа рвалась на простор, Наль и Амаранта с юношеским восторгом бегали, скинув обувь, по беспокойной линии прибоя. Соленый ветер трепал волосы, приводя их в беспорядок, брызги насыщали мельчайшими белыми кристаллами. Смех сливался с шумом волн, губы