Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Под обеспокоенными взглядами Наль сделал несколько шагов и резко остановился.
— Зеркало, — сказал он. — Miroir.
В спешно принесенном из смежной комнаты зеркальце отразилось точеное лицо. Помада наполовину стерта и размазана. В глубине настороженных глаз плескалось пережитое потрясение.
— Воды. — Он показал жестами, будто умывается.
Появились таз и кувшин. Наль припал прямо к носику, проливая на полуразвязанный шейный платок и расстегнутый жюстокор. Пересохшее горло требовало больше. Подавляя желание опрокинуть все на себя, он вернул кувшин служанке. Склонился над тазом и подставил сложенные ладони под струю. Придется доверять.
Стук за стеной, шаги!
Наль вскинулся, готовый ко всему.
— Монсеньор, — залепетала девушка, — что вы, что вы! Здесь только слуги.
Юноша медленно выдохнул и заставил себя бегло вымученно улыбнуться. С остатками волнения схлынула и обманчивая легкость. Все однажды случается в первый раз, но лучше бы чему-то совсем не случаться. Скверно. Гадко на душе, и вспомнилась отчего-то та самая битва, после которой каждую ночь он видел на своих руках несмываемую кровь. Пусто, будто все великолепие вокруг оказалось обманом чувств. Герцогиня не вспомнит о его обмане, но сам Наль будет помнить вечно. Под шелком роскошного жюстокора иглой вошло в тело яркое осознание неизбежности столкновения двух миров, теперь такое конкретное, как сок огненного фрукта или порох, запачкавший пальцы.
Старик наблюдал за ним с отеческим участием. Интересно, ровесники они?
Наль приложил мокрые ладони к щекам, ко лбу, охлаждая разгоряченную кожу. Невольно закрыл глаза. Ложь. Ее можно не говорить, просто делать. Что дальше? Кое-как оттерев с лица помаду, он поправил растрепавшиеся волосы, шейный платок, одернул жюстокор и манжеты, кивнул слугам.
— Bien*.
____________________
*Хорошо.
Старик раскрыл дверь, ведущую в такое же полутемное тесное помещение.
— Прошу, монсеньор.
Сказка вернулась. Живое воображение рисовало юноше приключения волшебной страны. Во сне — именно так ощущал он себя, пересекая комнату. Вот и тайный ход. На пороге Наль невольно помедлил, с любопытством разглядывая пышные седые усы старого слуги.
— Они растут у вас прямо из лица, — пробормотал он. К счастью, его не поняли.
Старик почтительно поклонился.
— Venez*, монсеньор, — прошептала девушка.
____________________
* Идемте
Запах огненного фрукта скоро выветрится, и оставшимся в парке преследователям станет стыдно. По крайней мере, Наль надеялся на это, следуя за служанкой к оживленной части дворца. Пусть думают, что напугали наивного мальчика. За такое вряд ли станут мстить. Навстречу попалось еще несколько слуг, но он решительно смотрел перед собой, ни с кем не встречаясь взглядами. Запоздало подумалось, не поставил ли он свою проводницу в двусмысленное положение, но ничего уже было не исправить. Та остановилась, показала вперед.
— Вон туда, туда и туда.
С расстояния слышался шум продолжающегося торжества.
— Merci, — прошептал он, но не удержался от смутившего вначале вопроса. — Отчего вы стали так грустны?
Служанка испуганно покачала головой.
— Allez, monseigneur, s'il vous plaît!*
____________________
* Идите, монсеньор, пожалуйста!
— Вы спасти меня, — улыбнулся он и поцеловал ей руку. Он желал отблагодарить и вызвать на лице ее ответную улыбку, однако девушка побледнела и залилась слезами. Наль растерялся. Этикет эльнарай допускал жест по отношению к простоэльфинам в исключительных случаях, каким, несомненно, являлось спасение. Он снова сделал что-то не так?
— Прекрасный, добрый монсеньор, — повторяла девушка сквозь слезы. — Кто вы? Откуда вы?
Кто-то приближался со стороны зала — шаги, шутки придворных. Служанка, должно быть, еще не могла уловить их. Подчиняясь мгновенному порыву, Наль торопливо снял с пальца перстень с мерцающим опалом и протянул ей. Та в ужасе замотала головой, попыталась вернуть. Наль вложил перстень в ее ладонь и настойчиво накрыл сверху своей. Убедившись, что девушка не выронит подарка, он бесшумно проскользнул по коридору. Уже потом, в карете, по пути в желтый особняк, подумал, что не узнал даже, как ее зовут.
* * *
Веселье было в разгаре. Спрятавшийся в нише за статуей полуобнаженной наяды Джерлет потягивал красное вино, когда заметил спешащего к нему друга. Вестери затащил его за статую, пока оба не привлекли внимания. Наль всплеснул руками. Одежда его была помята, локоны слегка растрепались, глаза блестели.
— Разве неправильно наклеил я эту муху? С начала приема ко мне липнут все, даже мужчины, будто я… мед!
Джерлет пожал плечами и протянул наполненный бокал.
— Мы находимся при самом распущенном дворе Мидгарда.
— Самом распущенном и самом влиятельном. — Наль бросил оценивающий взгляд в толпу.
Джерлет застыл, задумчиво рассматривая веселящихся придворных.
— Пока они считают нас людьми, мы могли бы иметь здесь огромную власть.
— Это обернулось бы для нас духовной гибелью. — содрогнулся Наль.
Друг кивнул, не отрываясь от созерцания.
— Неиссякаемый, неподдельный восторг на лицах, обожание, желание услужить. За твое расположение соперничают, тебя осыпают почестями… — Он повернулся и посмотрел Налю прямо в глаза. — Страшно сознавать в себе такие движения души?
— Страшно.
— И мне страшно, хотя я появляюсь здесь уже третий год.
— Однако ты все еще цел после отказов всем этим влиятельным людям.
— Цел, — Джерлет нервно засмеялся. — Стараюсь не есть и не пить ничего, не будучи твердо уверен, не прикасаюсь к подаркам голыми руками…
Наль поперхнулся вином.
— Пей, — безмятежно отмахнулся Джерлет. — Это я пронес из нашей кареты. Однако, где тебя так потрепали?
— Мне сделали предложение, от которого было нелегко отказаться… В прямом смысле.
— А листва?
Норд поспешно вынул из волос маленький зеленый лист.
— Тактическое отступление… пришлось убегать в садах.
Джерлет всплеснул руками. Брови его взметнулись вверх.
— Дитя! Или не предупреждали тебя Гервальд и Шириэль!
— Да, но мне казалось… — Наль кратко пересказал случившееся.
Друг, видимо, не решивший, гневаться ему или смеяться, покачал головой и осушил свой бокал.
— Потому я никогда не приведу на подобное мероприятие моего младшего брата. — Он помолчал еще немного, а потом бросил на Наля взгляд и тонко усмехнулся. — Месье. Мушка ваша где-то отклеилась. Впрочем, она бы тебя не спасла.
21. Деревня
Девятнадцатого дня жаркого месяца «Изумрудная Заря» не пришла. Напрасно Наль ожидал ее в порту и в следующие дни. Теперь он низко надвигал на лоб украшенную пером широкополую шляпу и стремился не задерживаться на виду у людей дольше, чем того требовала необходимость. Обед заказывал в снятую комнату гостиницы, никогда не останавливался в общем зале. Перед отъездом из Парижа пришлось занять денег
