— Похоже, ваша тетя Изабель была права: вы созданы друг для друга.

Ханна уставилась на него:

— Вы были знакомы с Изабель?

— Конечно. У нас были общие интересы.

— Трудно поверить.

Верджил приподнял бровь:

— Вы не знали, что она коллекционировала эротику восемнадцатого века?

— Нет, — от неожиданности Ханна поперхнулась, — она об этом не говорила.

— Очень жаль. Я помогал ей пополнять коллекцию — видите ли, у меня множество знакомых среди букинистов. Книги и гравюры Изабель вы найдете в Дримскейпе — только умоляю, не выбрасывайте и не продавайте их, не посоветовавшись со мной! У нее были тома стоимостью несколько тысяч долларов.

— Боже мой… — слабо выговорила Ханна. — Оказывается, я совсем ее не знала…

Рейф с трудом сдерживал смех. Такой растерянности на лице Ханны он еще никогда не видел.

Верджил наклонился, и протянул руку Уинстону:

— Славный пес.

Ханна нахмурилась, увидев, как охотно Уинстон подошел обнюхать руку незнакомца. Дождавшись, когда пес отойдет, она произнесла:

— Спасибо.

Рейф вдруг почувствовал, что она смягчилась. Верджил схватился за поясницу и с трудом выпрямился.

— Артрит, — объяснил он. — Или старая военная рана. Теперь уже не разобрать.

— С какой войны? — уточнила Ханна.

— Какая разница? Все они одинаковы, особенно когда воюешь сам. — Он перевел взгляд на Рейфа: — Ну, чем могу помочь? По-моему, вы пришли не за последним номером журнала «Фетиш» и не за кассетой «Алиса в Стране секс-чудес».

Рейф прислонился к прилавку, на котором были разложены по ранжиру фаллоимитаторы радужных расцветок, сунул руки в карманы и перешел прямиком к делу:

— Мы насчет убийства Кэтлин Садлер. У нас с Ханной есть причины считать, что она погибла не из-за несчастного случая.

— Да, конечно, — горестно закивал Верджил.

Ханна встрепенулась:

— Похоже, вы ничуть не удивлены, мистер Нэш.

— А чему тут удивляться? Я слышал, о чем говорят в городе.

— Что именно ты слышал? — спросил Рейф.

Верджил пожал сутулыми плечами:

— Всем известно, что вчера вы вдвоем побывали у Делла Садлера. Сразу стало ясно, о чем вы с ним говорили.

— Ладно, поговорим начистоту, — предложил Рейф. — В последнее время произошло несколько событий, наводящих на мысль, что кто-то хочет помешать новым расследованиям.

Верджил молча ждал продолжения.

— У нас есть предположение, что Кэтлин Садлер кого-то шантажировала, — вмешалась Ханна. — Если это, правда, значит, ее убили, чтобы заставить замолчать.

В глазах Верджила блеснуло любопытство.

— Что вы говорите!

— Пока нам нечего добавить, — продолжал Рейф. — Но похоже, шантаж имел отношение к личной, точнее — к сексуальной жизни.

— Такое часто случается. — Верджил сделал паузу. — Значит, убийца вел на редкость любопытную сексуальную жизнь.

— Поэтому мы и приехали к тебе, — заключил Рейф. — Ты не знаешь, кто из местных мужчин любит носить женское белье?

— Могу сразу назвать не меньше полудюжины фамилий, — отозвался Верджил. — Но тогда расследование затянется надолго.

— Вы шутите? — ахнула Ханна. — В Эклипс-Бей есть шестеро мужчин, которым нравится переодеваться в женское белье?

— Женское белье — один из самых распространенных фетишей, — тоном профессионального лектора объяснил Верджил. — Обычно пристрастие к нему считается безобидной причудой. История человечества сохранила упоминания о множестве выдающихся людей, которые любили женское белье, — среди них были монархи, военачальники, президенты, государственные деятели…

— Лучше скажи, кто из жителей Эклипс-Бей мог опасаться, что о его страсти к женскому белью узнает весь город? — перебил Рейф, не давая Верджилу увлечься.

— Думаю, все они в разной степени опасались разоблачения.

Ханна не сводила с него глаз.

— Значит, любой из них мог бы заплатить шантажисту или убить его?

Обдумывая вопрос, Верджил поглаживал аккуратную бородку, и наконец решительно покачал головой:

— Откровенно говоря, никто из них не подходит на роль убийцы. Но кто знает?..

— Итак, шестеро мужчин, — напомнил Рейф.

— Это лишь те, кого я сразу вспомнил, — потому что часто имел с ними дело, — предупредил Верджил. — Несомненно, были и другие, которые никогда не заходили ко мне.

Ханна вздохнула:

— Безнадежное дело! Нам никогда не составить полный список и тем более не узнать, кто где был в ночь смерти Кэтлин…

— Это ни к чему, — возразил Верджил. — Надо только выяснить, кто из них был знаком с Кэтлин.

— Судя по тому, что я слышала, список получится огромным. — Ханна метнула в сторону Рейфа мрачный взгляд.

— Не смотри так на меня, — спокойно отозвался Рейф. — Я предпочитаю видеть женское белье на женщинах.

— Кстати, Рейф — единственный подозреваемый, у которого нашлось железное алиби, — напомнил Верджил. — Благодаря вам, Ханна.

— Помню. — Ханна нахмурилась. — И все-таки должен быть какой-то способ сузить круг подозреваемых!

— Для начала можно отсеять тех мужчин, которые в то время не располагали значительными средствами, — предложил Верджил. — Шантажировать неплатежеспособного человека бесполезно.

Рейф заинтересовался.

— Ты прав. Значит, список становится короче.

Но Ханна продолжала хмуриться.

— Если он мог заплатить шантажистке, значит, был достаточно богат, чтобы в тот вечер удостоиться приглашения на прием в институт. А если он был там, значит, у него есть алиби.

— Я в этом не уверен, — возразил Рейф. — В тот вечер институт был переполнен. Съехались все, кто имел хоть какой-нибудь вес в Эклипс-Бей. Кто-нибудь из этих людей мог ненадолго ускользнуть с приема, убить Кэтлин и вернуться в институт как ни в чем не бывало.

— Но узнать, кто отлучался с приема, невозможно, — напомнил Верджил.

Рейф и Ханна переглянулись, понимая, что думают об одном и том же.

— Есть один способ, — сообщил Рейф.

— Правда? — встрепенулся Верджил. — Удивительно! Как вы сами понимаете, будь обстоятельства другими, я не стал бы помогать вам. Но если кто-то покушался на вашу жизнь, мисс Харт, я охотно помогу. Только попрошу запомнить одно…

— Что именно? — спросил Рейф.

— Когда речь заходит о шантаже, — со всей серьезностью объяснил Верджил, — порой мотивы для убийства возникают не только у жертвы шантажиста.