— Предводитель «Адских Мясников» тоже мертв?

— Нет, он сейчас передо мной.

— Отлично. Отрежьте ему голову, заберите с собой и приезжайте к Приору. Адрес я сейчас вам вышлю.

Мертвый сектор, в котором находился отель, отделяли от соседнего два километра пустырей, и я преодолел их бегом. Оказавшись в окружении населенных многоэтажек, я вызвал такси.

В службу я, естественно, не звонил. Таксисты, направляемые в прилегающую к побоищу местность, должны были проходить последующие полицейские допросы и проверки культистских ищеек. Для полиции это дало бы описание и фоторобот, Культ получил бы «ментальное фото»… Я всегда был далек от намерения дарить свой портрет тем или другим.

Поэтому в свое время я потратил целый день, налаживая необходимые для моей деятельности контакты, — а иначе говоря, совершил несколько длительных и совершенно бессмысленных поездок, единственной целью которых было хорошенько заплатить таксистам. Их визитные карточки предоставляли возможность вызывать машины напрямую, а следовательно, оставлять запрос конфиденциальным. Конечно, таксисты не стали бы ехать ко мне с другого конца города… Но у меня было целых четыре номера, и до сих пор схема себя оправдывала.

В этот раз на вызов откликнулся водитель по имени Бад, настоящий таксист-ветеран.

Время до его приезда я скоротал в пустом подъезде, приводя себя в порядок. Дождь смыл большую часть пыли, остальное удалось доделать с помощью носового платка. Особенно пришлось поработать над сапогами, покрытыми кровью и грязью. Результат оказался удовлетворителен.

К желтому седану, прикатившему через двадцать минут, я вышел из многоэтажки в обличье вполне благопристойного клиента.

— Старина! — весело воскликнул я, с беспечным видом устраиваясь на заднем сиденье. — Ну и подружка! Думаю вот, куда теперь ехать — домой или ко второй… но остается ли от меня сегодня хоть что-то?

Я рассмеялся.

— Как погляжу, проводишь время с толком! — Бад усмехнулся и подмигнул. — А тут работаешь и работаешь… Куда поедем — решать тебе. А вторая подружка такая же горячая?

— Подружка просто с ума сойти! — Я достал комп, задумчиво посмотрел на дисплей и решился: — Времени еще уймища, всего лишь без десяти девять. Сектор 313-76, поехали к ней.

— Здорово живем! — присвистнул Бад. — Путь неблизкий, но, я так понимаю, он того стоит!

Назначенный Магистром сектор принадлежал к числу привилегированных районов, и воображение Бада незамедлительно нарисовало яркую и детализированную картину: фешенебельный особняк, его владелицу с впечатляющими формами, которую мне посчастливилось подцепить неведомо каким образом, шампанское в ведерке со льдом…

Перегородка, отделявшая меня от него, имела выдвижной ящичек. Я опустил туда четыре серебряных двадцатки, и мы пустились в путь.

Бад был парень не промах — чтобы ему не всучивали фальшивки, лоток для денег был снабжен детектором валют и спектральным анализатором, ну а перегородка была не только пуленепробиваемой, но даже и герметичной. Бад не хотел, чтобы какие-нибудь «умельцы» напялили в самый неподходящий момент противогазы и пустили в салон нервно-паралитический газ.

При желании он сам мог пустить его в пассажирское отделение, щелкнув тумблером под приборной панелью. Пару раз он такое проворачивал — когда клиенты начинали вести себя некорректно, угрожая и отказываясь платить. Баду пришлось преподать им небольшой урок, выкинув их бесчувственные тела на свежий воздух в безлюдном месте — чтобы они очухались через полчаса с тяжелыми головами и обчищенными карманами.

Такое случалось лишь дважды. Еще два раза Бад пускал в ход шоковую дубинку, а уж такое крайнее средство, как одиннадцатизарядный «Тор» с резиновыми пулями, пришлось задействовать лишь однажды, когда его поджидала в месте назначения целая молодежная банда. Для двенадцати лет, проведенных на этой ночной работе, это была отличная статистика, говорящая о том, что Бад обладал не только изрядным брюшком и густой сединой, но и видением клиента. Не будь его, он попросту не проработал бы столько, заслужив у своих уважительное прозвище Ночник Бад.

Чутье ему не изменяло — но не в этот раз. От меня за целую версту несло пожарищем — но Бад не чувствовал этого из-за герметичности перегородки. Он и не догадывался о том, что мой рюкзак подобран на побоище и в нем не что иное, как отрезанная лазерным лучом голова.

Вальяжно развалившись на сиденье, я читал его мысли и трепался, изображая из себя подвыпившего гуляку, путешествующего этим вечером от одной девицы к Другой. Я ломал эту комедию перед Бадом уже в третий раз. Ему такое нравилось — везти несколько десятков километров столь родственную душу было нескучно. Время от времени он и сам вворачивал какой-нибудь сальный рассказец… Такова уж была специфика его работы — под его черепным сводом накопился архив житейского материала, которого легко хватило бы для написания стопки «Шахерезад» или «Декамеронов», либо целого ящика французских романов. Любовные драмы, излитые впремешку со слезами «дамами в расстроенных чувствах», веселенькие басенки юных пигалиц и тайные истории гулящих женок — все это наполняло салон Бада каждую ночь. Романы он, понятное дело, не сочинял, но под соответствующее настроение мог и развить тему. В свои сорок три он не был настолько стар, чтобы упускать напрашивавшуюся возможность.

В таких случаях вместо какого-то там высоколитературного, но при этом мертвого увековечивания драмы, басенки и истории получали несколько иное воплощение. Я находился не просто на заднем сиденье, но и на ложе, запомнившем немало таких вольных продолжений — может статься, не самых тонких и романтичных, но зато наполненных энергией действия. На недостатки формы и содержания никто из клиенток Бада не жаловался — совершенно напротив, героини частенько брали у него номерок либо оставляли свой, для создания сиквела…

Моя поездка ничем не отличалась от двух предыдущих — кроме одной пикантной мелочи. Я и раньше вычитал в мыслях Бада, что в недрах его компа хранится список, уже переваливший за шесть сотен имен. Он гордился столь внушительным и постоянно растущим числом, педантично присовокупляя к нему каждую новую героиню… Но теперь кое-что добавилось к самому процессу — Бад установил в салоне замаскированные камеры с высоким разрешением.

Теперь он коротал время ожидания клиентов не просто за приятными воспоминаниями, но и за пересмотром видеозаписей, смакуя самые мелкие нюансы своих амурных свершений, запечатленных с самых различных ракурсов. Конечно, этого мне старина не рассказывал, но это новое увлечение оказалось столь для него захватывающим, что подумывал он об этом едва ли не постоянно. То и дело он мысленно сетовал о том, что идея о камерах не посетила его раньше, — видеофайлов в новорожденной коллекции имелось всего лишь девять.

«Мое скромное собрание» — так он называл это про себя и утешался тем, что все еще впереди, в том числе и сегодня. Работа только начиналась, а в его кошельке уже лежало восемьдесят серебром. После моего заказа можно было заглянуть на одну из дорожных развилок, расщедриться двадцаткой на тамошнюю девицу — и немного расслабиться, пополнив коллекцию десятым номером. Почему бы и нет?