— Культист имел ментальную защиту? — спросил я.

Затушив в пепельнице сигариллу, Лилит зажгла новую.

— Никакой. Он был обычным человеком. После инъекций он просто захотел все рассказать по собственной воле… но не смог. Он изверг из себя поток непонятной чуши. Наблюдатели отправили отчет с неправильными выводами. В отчете говорилось о неудачном действии препаратов конкретно на данного индивидуума, вызвавшем бесполезность дальнейшего сканирования памяти. Но на самом деле, как становится понятно сейчас, все было иначе. — Лилит подернула плечами. — Какая-то темная схема, запущенная прямо у нас под носом… Жатва… На что она направлена, в чем же заключается?

— Я вижу, теперь ты относишься к моим мыслям серьезнее, — сказал я. — Жатва? В том-то и дело, что не знаю, даже приблизительно. Нельзя получить о ней информацию, сканируя память. Не выйдет вытянуть ее и любыми другими способами. Ответов у меня тоже нет, поэтому я и приехал к тебе…

— Надо подумать… — приложив палец к виску, Лилит глотнула глинтвейна. — Надо подумать…

Кивнув, я поднял свой бокал и посмотрел сквозь него на огонь. Свет наполнял темную жидкость кроваво-красным свечением, играя на хрустальных гранях оранжевыми отблесками. Любуясь игрой цветов, я усилил восприятие…

И несколько об этом пожалел.

— Лилит, — сказал я, — твое гостеприимство не знает границ, но тебе стоит быть внимательнее. В твоем доме промышляют воры.

Она вопросительно посмотрела на меня.

— Муравьи, — пояснил я. — Я принял их поначалу за частицы гвоздики. Они утонули в моем бокале целым отрядом.

— Отвратительно, — поморщилась Лилит. — Рауль, прошу прощения. Давай я приготовлю тебе новый. Каратели Тарантула выследили предыдущего Приора и убили — и замены не находилось целую сотню лет. Этот особняк выделен мне под штаб-квартиру, но он пустовал уйму лет. Неудивительно, что тут развелась всякая гадость. Я обязательно вызову санитарную службу.

Она забрала у меня бокал и отправилась к бару.

А я задумался — настолько глубоко, что от мыслей меня оторвала только вернувшаяся с глинтвейном Лилит.

— Благодарю, — я принял бокал и спросил: — А ты никогда не думала, что я и есть эта самая санитарная служба?

— Частное агентство «Ангел Смерти», — усмехнулась Лилит. — Один раз мне пришлось воспользоваться твоей помощью, но тут, я полагаю, ты окажешься бессилен.

— Я не смогу прочесть мысли фараоновых муравьев, — кивнул я. — Есть система инстинктов, которая ими движет, — и все. И знаешь… По этой же причине я не смогу прочесть и мыслей послушников, причастных к Жатве. По большому счету, их попросту нет, этих мыслей.

— Да? И как же они делают то, до чего мы стараемся докопаться?

— Муравьи также способны на множество действий. Они строят «города» с населением в сотни тысяч, в которые закрывают входы во время дождя. У них есть солдаты и рабочие, есть свой язык — знаки, которыми они передают друг другу различную информацию. Но не это важно… Достаточно сказать, что вмешательство в мозг тех культистов, которые принимают участие в Жатве, куда глубже, чем просто установка им каких-то ментальных триггеров и психических блоков. Как работает телепатия? Электрическая активность коры головного мозга считывается и расшифровывается телепатом — в случае, если с ним стыкуется. Но я не могу расшифровать их мысли, потому что им привиты новые инстинкты. Вмешательство настолько глубоко, что меняется диапазон ментального излучения. Не до такого уровня, чтобы превратить в животное, чью мозговую активность человеку вообще невозможно прочитать, — но достаточного, чтобы назвать этих культистов не совсем людьми. У них немного другая система инстинктов. Таковы мои выводы.

— Пасую перед этой смелой гипотезой, — Лилит приподняла бровь. — Но, как по мне, ты немного перегибаешь.

— Выводы сделаны из всего, что мы знаем. Например, тебя не удивляет, что я сижу перед тобой — мало того что живой, но еще и без единой царапины?

— Тебе невероятно везет, — признала Лилит. — Согласись, ты весьма удачливый человек.

— О да… Счастливый случай сопутствует в этом мире всем, кто сражается со злом — но только на экране или страницах книг. Я не являюсь неким избранным, наделенным невероятной удачей. Здесь, в танце со смертью, первая ошибка чаще всего становится последней. Без разницы, творил допустивший просчет черные преступления либо вершил трижды правое дело — когда он ошибается, ад одинаково хохочет, а небеса остаются холодными и безучастными, — я выпил глинтвейна. — Оценивая произошедшее глазами обывателей, можно говорить об удаче — но их мнение настолько же далеко от правильного восприятия реальности, как, например, взгляд религиозного фанатика. Такой мог бы возомнить на моем месте, что его переполняет святая сила, отклоняющая пули, ножи, ментальные и телекинетические удары. И дарует мощь в сражениях против порождений зла, чей облик лишь отдаленно напоминает человеческий…

— О, ты не веришь не только в высшее провидение, но и даже в удачу?

— Ни фанатику, ни обывателю не удалось бы протянуть в той обстановке и пяти минут. Мне удавалось правильно реагировать на неожиданные события, потому что я полагался на разум. На исход моих дел влияло огромное количество неожиданных факторов. Были отрицательные — вроде регенерации Вурдалака, были и положительные — как тот авианалет, разнесший в клочья остатки «Адских Мясников»… Но сейчас меня интересует только один из главных положительных факторов — их поведение. Возьми, например, Вурдалака. Будучи провидцем, он узнал из видений, что в его логово явится Ангел Смерти… И вместо того чтобы подготовиться как следует, он отправил всех «Адских Мясников» куда подальше, чтобы самолично показать зарвавшемуся Паладину-одиночке, кто есть кто… Тебе не кажется его поведение странным?

— Нисколько, учитывая, что он был маньяком и наркоманом.

— Но еще он был Генералом Карательного Легиона. Я копался в его памяти. Подобного идиотизма за ним никогда не водилось. Вурдалак всегда был хитер, расчетлив, использовал любое преимущество. Подобные выходки были ему абсолютно чужды. Но если принять мою гипотезу, его поведение становится понятным. Внедрение в психику новых инстинктов не могло обойтись без последствий, и я полагаю, нарушение обычный человеческой логики — не что иное, как побочный эффект.

— А Бес и остальные «Адские Мясники»?

— То же самое. У меня не сложилось впечатление, что они сделали максимум того, на что были способны. С момента окружения гостиницы их деятельность превратилась в цепочку тактических ошибок. От них никто не застрахован, к тому же ими руководил палач, а не военачальник… Но все равно, это было неестественно. Я имел дело даже не с обычными Карателями, а с отборным их подразделением. У большинства «Адских Мясников» за плечами находился огромный боевой опыт, они имели самые различные дары… Вурдалак трудился над созданием своей Стаи века. Бес просто подставил их, пустил под нож. Командуй ими среднестатистический армейский прапорщик — я не протянул бы в том отеле и пяти минут.