— Ты бы не лезла не в свое дело, Тесса.

— Забыл, что сам звонил мне? (Ну и кто ведет себя как ребенок?) Я думала, тебе нужна поддержка.

— Типа — шмоны у меня в комнате, что ли?

Он отвернулся и пошел прочь.

— Каспар!

Нет ответа.

— Каспар!

— Отвали, Тесса. Обойдусь без твоей поддержки.

Дверь захлопнулась.

На обратном пути к Билли я слушала Кору вполуха, а думала о Каспаре. Поглощенная мыслями, я даже на вопросы отвечала невпопад. «Отчего волосы вьются?» — «Уже скоро приедем». Когда я что-то ляпнула не в тему во второй раз, Кора обиделась и обвинила меня в том, что я ее не слушаю. И справедливо обвинила. При всей моей любви к девочке даже ее непрерывная болтовня порой здорово раздражает.

Я притормозила возле кирпичного дома на Кенсол-Райз, где на первом этаже жила Билли. Она открыла дверь раньше, чем мы прошли по заросшему бурьяном саду. Билли похожа на балерину. У нее длинные темные волосы, которые унаследовала Кора, только уже с проседью, тонкие руки и такие же, как у дочери, карие глазищи. С тех пор как мы познакомились в коридоре дома, где снимали квартиры, Билли почти не изменилась — она и тогда походила на цыганку славянских кровей. В ее широкие юбки можно завернуться раз десять, топики обтягивали крепкое тонкое тело. За время нашего знакомства они входили и выходили из моды раза четыре. Только при Кристофе она отказалась от привычных нарядов. Кристоф предпочитал мини и шпильки, в которых Билли была похожа на несовершеннолетнюю гимнастку из-за «железного занавеса», наряженную секретуткой в угоду судье-педофилу. Украшения, в основном этнические и минималистские, наглядно свидетельствовали о социально-экономическом статусе Билли — а значит, со своим положением она примирилась.

Билли улыбнулась дочери.

— Ты моя самая большая удача! — Она схватила малышку в объятия.

Адвокат ничем не порадовал, заключила я, глядя, как Кора прижимает ладошки к щекам матери. Билли ищет утешения у Коры. Лучше бы она искала его в окружающем мире, но Билли считает, что в нем ей нет места. Кристофу она отдала так много, что порой становится страшно: осталось ли у нее хоть что-нибудь?

— Хорошо съездили? — спросила Билли.

— Здорово! Пекли в саду пирог с волшебными кристаллами, от которых попа зеленеет.

Билли удивленно посмотрела на меня, я пожала плечами.

— Ты все равно не поймешь, — важно добавила Кора и направилась к двери квартиры, где они жили с матерью и помощницей по дому, полькой Магдой.

На троих у них всего две спальни. Раньше у Коры была своя комната, а Билли нанимала дорогих приходящих нянь, поэтому каждый месяц с трудом сводила концы с концами. Зная, что Билли спит одна. Кора каждую ночь прокрадывалась к ней в комнату и пристраивалась рядом. Все твердили Билли, что девочка должна спать в своей постели. Но Кора научилась пробираться к матери так тихо, что Билли даже не просыпалась, потому и не могла унести ее обратно. Наконец я предложила Билли найти другое применение пустующей детской — нанять помощницу, чтобы та готовила завтрак, забирала Кору из школы и присматривала за ней, пока сама Билли на работе. При этом платить няне пришлось бы на треть меньше, а ребенок был бы под присмотром. Мы подсчитали месячные затраты и поняли, что укладываемся в бюджет. Билли не склонна к излишествам, поэтому скоро сумела расплатиться с долгами. Магда — ее спасение. У нее и приятель есть, поэтому вечерами Билли остается с дочерью наедине, хотя и не очень часто. И все довольны. Даже Кора, которая спит вместе с матерью и роется в шкафу с ее одеждой. Жизнь Коры началась в реанимации, затем последовало несколько месяцев в обычной палате. Она может уснуть где угодно и когда угодно. Билли ложится, встает, выходит в туалет, красится, а ее малышка мирно спит, свернувшись клубочком. Если меня сейчас утешала чужая фотография в рамочке, то утешением Билли всегда служила ее дочь.

Этим вечером я удостоилась чести уложить Кору в кровать Билли, но последний поцелуй девочка приберегла для матери. Притворив дверь, Билли повела меня в кухню, достала бутылку вина, два бокала и штопор. Мы устроились на диване, и я кивнула Билли:

— Ну, рассказывай.

— Придется снова тащиться в суд, — сообщила она безучастно.

— Зачем?

— Изменился порядок учета доходов. Я должна получать семнадцать процентов.

— Это много?

— Если он будет и дальше скрывать доходы — нет. Он строит яхты для какой-то шишки за границей, там же остаются и деньги. Если верить ему, он зарабатывает гроши, значит, имеет право требовать снижения алиментов. В худшем случае — на десять процентов.

— Что же тогда достанется тебе?! — Я очень старалась не заводиться. Разговоры об алиментах мы вели с тех пор, как появилась Кора.

— Ноль. Он не говорит, что ничего не зарабатывает, просто не декларирует доходы, поэтому у меня один выход: подать в суд. Если бы не взяточники и не зарплата в конвертах! В общем, что будет — неизвестно.

— А как же его другая… — я запнулась, задавая щекотливый вопрос, — семья?

У Кристофа есть вторая жена и двое детей, которые учатся в лучших частных школах и ни в чем не нуждаются. Как ни странно, он прекрасный семьянин.

— Они живут на ее деньги.

— Не подкопаешься.

— Да, деньги наверняка задекларированы, и налоги уплачены.

— Поразительная доверчивость. — Я пригубила вино. — Бедняжка, я ей почти сочувствую.

— И у тебя будет то же самое, когда выйдешь замуж.

Я не поняла, и Билли пояснила:

— Придется доверять своей второй половине.

— Нику, Элу и… — Я спохватилась и хотела было пойти на попятный, но опоздала.

— И Бену. Этим, думаю, доверять можно. Все они порядочные люди, а Кристоф уже обманул меня и наверняка облапошит новую жену. Не доверяй мужчине, который готов трахаться с кем попало, сорить твоими деньгами и слинять, оставив тебя и детей нищими.

Мне вдруг представилось, как Хэлен выгоняют из дома вместе с двумя детьми, а Нейл с незнакомой блондинкой уносится вдаль в спортивном автомобиле. А я, словно Зорро, появляюсь вовремя и спасаю подругу.

— Всегда трудно поверить, что и тебя могут обмануть. Наверное, жена в нем души не чает и ждет, что он вот-вот купит ей шале в Швейцарии, виллу в Тоскане и особняк на гребаном Палм-Бич.

Я недоуменно сдвинула брови.

— Тот денежный мешок вообще-то живет в Дубае. Но это неважно. Я просто пытаюсь объяснить, что мужу приходится верить. Без этого никак, — добавила Билли.

А я в этот момент думала о том, как Саша целует Бена, уезжая в очередную командировку.

— Тесса, я не хочу судиться с ним. Хватит с меня нервотрепки. В этом году он дважды навещал Кору — как видишь, жизнь налаживается.