я добралась до девушки, резко привлекая её к себе и крепко обнимая. Боль мгновенно пронзила тело. Но не только моё.

Астрия закричала. Громко, пронзительно, словно я её вовсе не обнимала, а пытала. Хотя и сама чувствовала, как в груди разрастается дикая боль, которая словно пытается разорвать меня на части.

– Ты должна поверить мне, Астрия. Не сопротивляйся! Прошу! – взмолилась я, понимая, что долго мы обе эту боль не вытерпим.

– Ты лжёшь… Ты… – упёрлась мне руками в плечи девушка, пытаясь оттолкнуть меня.

– Майра положила глаз на твоего Рейна и оклеветала его… Чтобы занять твоё место. Твой Рейн любил тебя и любит до сих пор… Я покажу… Пойдём со мной, – потянула я девушку за собой и на моё удивление она пошла. Почему-то поверила, смотря на меня глазами, полными боли.

Сделав пару шагов назад, мы обе оказались в прошлом. Там, где после предательства и смерти Астрии связь между возлюбленными была разорвана. Рейн страдал. А возле него крутилась Майра, которая всячески пыталась его утешить. Но Рейн вовремя понял, кто виновен в смерти истинной. Та, кому Астрия доверяла словно родной сестре. Он не оказался обманут этой подлой змеёй и по закону империи сдал совету, который и приговорил глупую самку к пожизненному заточению.

Все эти события пронеслись мимо нас с Астрией, заставив девушку прижаться к моей груди и горько заплакать. Серый сгусток, что всё ещё окутывал нас, начал медленно растворяться, пока не исчез полностью, забирая с собой боль. А вместе с ним начал таять и силуэт бедной Астрии, душа которой обязательно ещё вернётся в этот мир вместе с душой Рейна, который всё это время ждал её. Свою единственную истинную.

Некоторое время спустя

Когда я вернулась из воспоминаний прошлого, оказавшись в уже знакомой мне комнате с артефактом королей, не только Кайллан, но и высочества ожидали меня. Стоило очнуться, как я в мгновение оказалась в родных объятиях.

– Жива… – прошептал Кайллан, всматриваясь в мои глаза.

– И невредима… – добавил Никиас, проводя ладонью по моим волосам.

– Всё нормально? Она ничего тебе не сделала? – спросил Лианис, ощупывая меня.

– Ничего. Я цела, – вздохнула я. – А Астрия ушла на перерождение.

Спросить что-то ещё мужчины не успели. Цепи, которые окружали нас, пришли в действие. Закачались, привлекая наше внимание. А после раздались уже знакомые голоса.

– Пришло время выбрать нового императора…

– Достойного… Того, кто справится с обязанностями…

– Кто сможет защитить этот мир…

– И больше не позволит случиться трагедии…

– Но прежде, Милана, согласна ли ты отдать свою силу, чтобы разрушить проклятье?

– Конечно, – ни секунды не сомневаясь ответила я.

– Да будет так…

Осознать что-либо я не успела. Меня отправило в сон. Довольно продолжительный, судя по тому, сколько я проспала.

Зато за это время много чего произошло во дворце.

Проклятье спало. Теперь истинные высших будут рождаться в этом мире. Миари же… они никуда не денутся, но больше не будут хранить в своём теле силу, которая должна будет уничтожить проклятье, а смогут пользоваться своей магией. Теперь каждой миари будут объяснять их важность. И что она в этом мире в безопасности. И что её запах привлечёт лишь её истинных, и только. Ведь высшие иначе реагируют на нас, чем оборотни мира, где я родилась. И здесь миари ничего не угрожает. Ей не нужно будет провести часть жизни в заточении под подавителем, как когда-то мне.

Что же относительно самого происхождения миари, то тут всё просто. Среди высших, оказывается, существовало разделение. Это для жителей моего мира все оборотни этого – высшие. А вот здесь всё иначе. Высшими считались лишь те, кто владели магией. Да, оказывается, не все жители этого мира могли пользоваться ей. И обычно такие оборотни занимали высокие посты. Либо были членами императорской семьи, как в случае с высочествами.

Такие оборотни и имели миари в качестве истинных. Иногда одну для двоих-троих, иногда для одного. Всё зависело от магии высшего.

Об этом я узнала от Кайллана, который был рядом, когда я очнулась. Но это были не все потрясения.

Новый император был всё же выбран и на удивление всех им оказался именно Кайллан. Не знаю, почему артефакт королей впервые за всю историю решил сменить императорский род. Но в нашем случае это особо не сыграло роли, ведь два рода всё равно объединились в один, благодаря мне.

Совет моего мира оказался распущен, а власть захвачена высшими. К изумлению седовласых стариков, которые творили что хотели до этого момента, народ поддержал такие изменения. Совет в полном составе и его высочества Алана, который лишь чудом остался жив благодаря Рейсу, сослали в Дарайский лес в тот дом, где меня держала императрица и Дайрис. При всём своём желании они не могли покинуть это место.

Конечно, необходимыми продуктами их обеспечивали, но лишь первое время. Пока они сами не обеспокоились этим. И не завели хозяйство из скотины и даже небольшого огорода, который умудрились соорудить на поляне неподалёку, куда попадал свет небесного светила. Без магии там не обошлось, но всё же.

В общем, их судьба была провести остаток жизни в этом месте, без возможности вернуться обратно к обществу.

Что же относительно императрицы, то она забрала Дайриса и уехала в одно из дальних поместий. К сожалению, его высочество сильно пострадал от стольких лет контроля и ему требовался очень тщательный уход.

У нас же пока не появилось достаточно свободного времени, чтобы уделить друг другу внимание. Даже вечерами. Кайллан и высочества были заняты делами. Но хотя бы по отдельности могли составить мне компанию ночью. Что радовало.

События последнего месяца чуть не разлучили меня с моими истинными, без которых я уже не знала, как возможно жить. Связь между нами настолько окрепла, после того как Кайллан спас меня из лап совета, что мне казалось, я даже знаю, о чём в данный момент думают мужчины. И не исключено, что и они в курсе моих мыслей и желаний.

– Милана, – поймал меня в коридоре Кайллан, когда я возвращалась с прогулки после ужина. Мне приходилось проводить время в компании прислуги и охраны, в связи с тем, что мои альфы были все в делах.

– Ты уже освободился? – обрадовалась я.

– Нет. Но прибежал поцеловать тебя, – ответил он, тут же привлекая меня к себе и оставляя на моих губах трепетный