время, чтобы спросить об одной вещи. Хотя я и сама все уже знала, но мне хотелось бы услышать это от нее.

— Ирен, — тихо сказала я, и присела рядом с ней, — насчет Локки… . Я вижу, что между вами что-то произошло после того случая с медведем. Расскажи мне, пожалуйста.

Ирен на секунду застыла, потом взяла перо в руки и встала. Я стала возле нее. Мы продолжили медленно идти.

— Ну, — начала она, — я знаю, что скрывать от тебя это было бы неправильно, да и смысла нет. Я хотела сказать тебе сразу же после того, но как-то время не приходило.

— Сейчас нам никто не мешает, — аккуратно настояла я.

— Ты права. — Ирен глубоко вздохнула. — В общем, это случилось еще тогда, на поле. Я даже не догадывалась. Локки крепко обнял меня, чтобы защитить от когтей медведя. Его ранило. Но перед тем как медведь его отбросил, он сказал это. Наверное, он считал, что это будут его последние слова…

— Что он сказал? — тихо спросила я.

Девушка внезапно остановилась. Ветер поднял листья, лежавшие у наших ног и закружил в воздухе. Минуту она стояла, не двигаясь. Потом внезапно обернулась ко мне. Я увидела, что ее глаза блестят от слез. Она улыбнулась и прошептала:

— Я люблю тебя. — По щеке Ирен скатилась слеза. — Он сказал: «Я люблю тебя».

— И почему ты плачешь? — с улыбкой спросила я.

— Не знаю. Возможно, я счастлива, — она начала утирать слезы.

— Правда? — я подошла ближе, натянула на нее капюшон лыжной куртки, и коснулась своим её лба. — А теперь убери слово «возможно» и повтори эту фразу у себя в голове.

Ирен сначала не поняла о чем я. Через минуту она заплакала еще сильнее и обняла меня.

— Ну и что ты ответила?

— А ты будто не догадываешься, — пробубнила она мне в плечо.

— Ну, вообще-то ты права. Здесь не трудно догадаться. Особенно если учесть твой вид, когда ты выбегала тогда из больницы.

Ирен вздрогнула и резко отстранилась от меня. Ее лицо было до смешного пунцовым.

— Ну, что-то типа этого, — засмеялась я.

— Очень смешно, — буркнула она, и прикрыла лицо воротником.

* * *

Мы сильно заговорились и дошли почти до моего дома. У калитки Ирен попрощалась и мы разошлись. Увидев, как она быстро удаляется, я засмеялась и, повернувшись, направилась к входной двери. И тут же застыла, пораженная увиденным. Прямо у порога моего дома на земле лежало что-то черное и большое. Я насторожилась и медленно приблизилась. Это оказался человек или, вернее, молодой парень. Он лежал без сознания, и, как мне показалось, почти не дышал. Я испугалась. Замерзший труп возле моего дома — это не есть хорошо.

Я быстро отомкнула ключом дверь и затащила парня в дом. Он оказался очень легким. Из-под тонкой курточки прощупывалось тощее тело. Я уложила неизвестного на диван возле телевизора, и побежала в кухню за аптечкой. «Так, Локки, кажется, говорил, что в таких случаях нужен нашатырный спирт» — подумала я и начала искать в аптечке нашатырь. К счастью, он оказался в наличии.

Открыв маленькую баночку, я принюхалась. Жуткий запах, ударивший мне в нос, наказал мое любопытство. Я скривилась и побежала к парню. Присев возле него, я приблизила баночку с вонючей жидкостью к его носу. Как только парень сделал легкий вздох, он сразу же перекосился.

— Очухался? — спросила я, когда он резко замотал головой в надежде избежать вони.

— Лучше бы остался без сознания, — пробурчал парень, зажав нос.

Я плотно закрыла баночку и поставила ее на кофейный столик.

— Ну, — я испытующе взглянула на парня, — кто ты, и что тебе нужно было возле моего дома?

— Я вам отвечу, но сначала ответьте: вы Мио?

— Ну да, — ответила я удивленно.

— Отлично, я вас нашел. — Парень облегченно выдохнул и достал что-то из кармана куртки. Это оказалась смятая бумажка. — Вы дали это мальчику по имени Роллан?

— Да.

— Здесь написано, что если будут проблемы, вы ему поможете, так?

— Да-да, — закивала я, все еще не понимая. — А ты кто?

— Меня зовут Брайан, я старший брат Роллана, — ответил парень и нахмурился. — В общем, мне нужна ваша помощь. Дело в том, что Роллана похитили.

Глава 12

Тусклый свет от старой лампочки освещал кухню. До ушей доносился шум закипающей воды в чайнике. Я встала, подошла к плите, выключила газ, взялась голыми руками за раскаленную железную ручку чайника и налила кипятка. Я не волновалась, что Брайан увидит, как я обжигаюсь — он был слишком занят едой.

Потрусив несколько раз пакетик чая, я взяла кружку и сев за стол, пододвинула чай к парню. Тот схватился за кружку и тут же отдернул руку.

— Осторожно, горячее, — запоздно предупредила я. — И еще, ешь помедленнее, а то подавишься.

Брайан умерил пыл и медленно проглотил кусок яичницы.

— Извините, — пробубнил он, отпив немного горячего чая, — я просто очень голоден.

— Да уж, в этом вы с Ролланом похожи, — выдохнула я.

При упоминании о брате, Брайан погрустнел.

— Это я виноват, — он положил вилку на стол и опустил голову. — Я не смог защитить его. Когда наши родители погибли, их долги перешли к нам. Я много работал, Роллан вечно оставался один и привык сам на себя полагаться. Но теперь, когда его похитили, все еще хуже.

Парень закрыл лицо руками. Я нахмурилась.

— Так вот зачем Роллану нужны деньги, — пробубнила я себе под нос. — Брайан, расскажи мне все сначала.

— Сначала? — он внимательно посмотрел на меня. — Ну что ж, если вы хотите…  В общем, все началось еще когда мне было восемь, а Роллану пять. Наши родители собирали и продавали антиквариат в Вашингтоне. Дело было нелегкое, но прибыльное. Однажды один клиент пожаловался нам, что ваза из китайского фарфора, которую он купил в нашем магазине за круглую сумму, оказалась подделкой. Родители уверяли его, что он ошибается, но клиент настоял на повторной проверке подлинности товара. Как оказалось, ваза действительно была подделкой. Была ли тут вина родителей или нас просто подставили — уже не имело значения, нам пришлось вернуть клиенту деньги и заплатить за моральный ущерб. Но он не успокоился. После длительных судов нас лишили лицензии, а мать и отец влетели в огромные долги. Несколько лет мы еле-еле держались на плаву. Вскоре мать из-за переутомления и стрессов заболела, а за ней и отец. Однажды, когда мы с Ролланом вернулись домой, то увидели, что мать лежит возле лестницы, а отец на кухне весь в крови —