выстрелов. Это подтвердил звук попадания пули в башню «Здоровяка» от чего Шольке был вынужден пригнуться, оставив наверху лишь макушку. Похоже, самые смелые уже очухались и вылезли из своих нор чтобы как следует поприветствовать немецких солдат… Что ж, это было ожидаемо, главное, чтобы их не оказалось так уж много и у них не было под рукой боеспособных противотанковых орудий, иначе танкистов Красса ждёт горячая встреча, да и броневикам Гюнтера не поздоровится.

Танки почти остановились, открыв огонь из своих орудий по очагам сопротивления, поджидая пехоту. Угодившая в воронку «тройка», рыча двигателем, всё-таки смогла выползти обратно и тоже присоединилась к обстрелу укреплений.

Переведя бинокль на пехотинцев Гюнтер заметил как пулемётчики повалились на землю и через несколько секунд начали свою работу по прикрытию и подавлению. Рядом с ними копошились другие номера, готовя новые ленты.

Наконец, первая цепь добежавших солдат попыталась добраться до передовых окопов и бетонных ДОТов, лишившихся почти всей маскировки, но тут голландцы показали что у них есть чем встретить незваного врага… Судя по характерным вспышкам сразу три пулемёта открыли огонь по эсэсовцам в упор, от чего те начали валиться на землю, не успев заметить опасность.

Вдобавок ко всему, из полуразрушенного ДОТа со следами попаданий возле дороги, ударило орудие и одна из «троек» Хьюго, вздрогнув, прекратила огонь. Перемазанная грязью башня дёрнулась, пытаясь ответить, но робкие языки пламени, появившиеся над жалюзи двигателя, решили дело. Через несколько секунд распахнулся верхний люк и оттуда, один за другим, начали выскакивать члены экипажа. Один, второй, третий… Четвёртый, видимо, механик-водитель, выскочив из своего люка на лобовой броне, обхватил подмышками последнего товарища и попытался вытащить его наружу но, получив ранение, начал медленно сползать вниз. Те, кто вылезли раньше, успели подхватить его и положить на землю. Потом двое из них сноровисто вытащили пятого и все вместе пропали в траве, исчезнув из поля зрения Шольке. Из башни танка медленно поднималась струйка дыма…

— Проклятье! — выругался Гюнтер, получив подтверждение своим опасениям. — Всем машинам подавить сопротивление, в первую очередь уничтожать пулемёты и противотанковые орудия! Не стоять на месте, маневрировать!

Связь работала нормально и все командиры незамедлительно подтвердили приказ. Зигель, командир «Здоровяка» тоже не сидел без дела. Вежливо отодвинув Гюнтера он сел на место наводчика и стал стрелять короткими очередями из своего малокалиберного орудия во время кратких остановок которые делал водитель. Наблюдать за боем изнутри машины было трудно и Шольке принял решение вылезти наружу. Конечно, это было опаснее но зато улучшалась видимость, а это для командира подразделения едва ли не самое важное во время боя.

— Зигель, я буду снаружи! — крикнул Гюнтер внутрь машины, охваченный боевым азартом хорошо знакомым ещё с Польши.

Спрыгнув на землю и приготовив свой «МP-38» на всякий случай, он пригнулся и стал осторожно пробираться вперёд. Авиации, почему-то, не было над полем боя, возможно она была брошена на другие участки или же командование решило что эсэсовцы, поддерживаемые артиллерией, справятся и сами.

Тем временем, в задней части бронетранспортёров, подъехавших метров на двести к передовым укреплениям, распахнулись люки и солдаты, сидевшие в них, быстро выскочили наружу. Перекликаясь друг с другом они прижались к земле и устремились вперёд, где перебежками а где ползком. К ним как раз присоединились бойцы Гюнтера и теперь на врага наступала основная масса полка, больше тысячи эсэсовцев, время от времени постреливая из винтовок. Дистанция для огня была великовата и, скорее всего, они это делали для собственного успокоения.

Выжившие из передовой цепи схоронились в неровностях местности и вступили в перестрелку с голландцами, ожидая подхода основных сил, а танки, сосредоточив свой огонь на артиллерийском ДОТе, заставили его замолчать. Неизвестно что случилось внутри, орудие было разбито или же расчёт погиб, но на время танкисты оказались в относительной безопасности и снова переключились на вражеских пулемётчиков.

Гюнтер подполз к группе своих солдат и, с трудом перекрикивая грохот стрельбы, приказал атаковать, первым ринувшись вперёд. Оглянувшись, он увидел что несколько десятков эсэсовцев, оказавшихся неподалёку, тоже вскочили и кинулись за ним. Расширенные глаза, хриплое дыхание, крепко сжимавшие оружие руки… Всё это отложилось в его памяти, как и много раз до этого в Польше.

Позади, метрах в пятидесяти, все его броневики и бронетранспортёры, вместе с другими увеличили скорость, стреляя на ходу, и теперь на помощь танкистам двигалась внушительная боевая мощь «Лейбштандарта», за исключением третьего батальона и армейцев, составивших второй эшелон.

Тут, метрах в ста позади них, на поле раздались взрывы и земля под ногами Гюнтера задрожала. Стиснув зубы он прокричал команду увеличить скорость, зная что безопаснее всего сейчас будет как можно ближе к голландцам. Потому что вражеская артиллерия, а Шольке был уверен что это именно она попыталась остановить атаку, побоится бить так близко от своих.

Не прошло и минуты как позади снова мощно загрохотало и немецкая артиллерия, словно дожидаясь этого, начала отвечать, вступив в контрбатарейную борьбу. Но это уже было не его заботой… Главное, что Гюнтера сейчас волновало, так это как можно быстрей добежать до линии обороны и начать выкуривать этих живучих голландцев. Однако же как много их выжило!.. Видимо, мощные укрепления, в которых и отсиживались противники во время артобстрела, сохранили жизни многим из них и теперь те пытались остановить немцев. Дохлый номер, усмехнулся он, скатываясь в воронку от снаряда… Так или иначе линия Греббе будет сегодня прорвана, Шольке знал это абсолютно точно.

Тяжело дыша от быстрого бега Гюнтер посмотрел вокруг. В его воронку спрыгнуло ещё четверо, двое солдат-подчинённых и двое из первого или второго батальона, их Шольке не знал. Все они переглядывались между собой, нервно усмехались, один судорожно сглотнул и потом сплюнул, поправив свой шлем…

— Так, парни, до голландцев осталось совсем немного, как только я скажу — бросаем в них гранаты, поняли? — уверенно говорил он, вытаскивая из-за пояса «М-24». Все четверо почти синхронно кивнули и тоже начали вытаскивать свои.

— Оберштурмфюрер, а у меня всего одна… — показал ему «толкушку» один из его бойцов. Как его?.. Вертится на языке… Хольм? Хильм? Ах, да…

— Где остальные, штурмман Хольт? — строго спросил Гюнтер, кидая ему одну из своих.

— Из-за ремня вывалились когда бежал по полю… — отвёл взгляд подчинённый, с трудом поймав «подарок» командира.

Двое фыркнули, один покачал головой, поражаясь такому ротозейству бойца. Шольке и сам был не прочь взгреть растеряху-штурммана но уж точно не сейчас!

— Болван… — только и смог вздохнуть Гюнтер.