С этими словами она медленно поцеловала его в щеку и пошла к двери. На пороге, оглянувшись, девушка послала ему воздушный поцелуй и, вне себя от счастья, выпорхнула наружу. Шауб проводил её взглядом и зашёл в кабинет.

Ева же, с трудом удерживаясь от радостного смеха, вошла в свою комнату и бросилась на диван. Предстояло решить что делать дальше…

Москва.

13 мая 1940 года.

Александр Самсонов.

— Ну что, милая моя Наринэ, давай прощаться? — сказал Саша, пытаясь выглядеть спокойным.

Увы, несмотря на все усилия, в душе нарастала тоска. В данный момент ему отчаянно хотелось остаться здесь и каждый день наслаждаться своим счастьем. Но разум безжалостно давил эти розовые мечты, отчётливо понимая что так долго не могло продолжаться. Ладно он, но ведь его пребывание здесь ставило под удар и женщину! Именно это соображение, вкупе с тем что пора бы начинать выполнение стратегической задачи, и заставляло его уходить.

— Да, Сашенька, я всё понимаю… — она ласково смотрела на него, не спеша размыкать объятия.

Они стояли в её закрытом кабинете. Александр был уже готов к выходу, во многом благодаря её стараниям. На столе лежал объёмистый вещмешок, туго набитый продуктами и предметами первой необходимости. Спички, щётка и зубной порошок, опасная бритва, помазок, полотенце, платок, ножик, а также тщательно уложенная форма командира НКВД. Сам он, для маскировки, сейчас был одет в поношенную но чистую гражданскую одежду, так же, неведомо откуда добытую женщиной. Новый облик довершали круглые очки. Желательно было бы приклеить усы но где их сейчас взять?

Всё остальное место занимали продукты, заботливо купленные сегодня утром Наринэ. Хлеб, соль, сахар, шмат сала, фляга подслащённого чая, лук, огурцы, консервы… Словом, настоящее богатство, которое сам Саша вряд ли смог бы добыть самостоятельно, не прибегая к уголовщине. А это, как не крути, могло бы вызвать к нему интерес милиции, у которых вполне мог быть его фоторобот… точнее, фотография и описание примет.

Утром, сразу как только врач пришла на работу, он снова, несмотря на её слабое сопротивление, смог возбудить армянку и та опять, лёжа под ним, извивалась и кусала губы, с трудом удерживаясь от стонов. Что и говорить, страстная она женщина! Неизвестно, особенность это горянки или же просто долгое воздержание от секса, но отдавалась Наринэ со всей своей южной горячностью, что безмерно радовало Александра.

Потом, оставив его отдыхать, она быстро привела себя в порядок и убежала куда-то. Только когда женщина вернулась с этим вещмешком и начала выкладывать его содержимое, он понял… И его благодарность снова не знала границ, в результате чего врач опять оказалась на своём столе с расстёгнутым халатом и опухшими от поцелуев губами…

— Я не знаю когда мы с тобой снова встретимся но обещаю…

— Тсс! — прижала она свой маленький пальчик к его губам и грустно улыбнулась. — Ничего не надо обещать, Сашенька… Я всё прекрасно понимаю и ничего от тебя не требую. Если ты сможешь то встретимся, может быть… Ну а если нет, значит, не судьба. Главное, я желаю тебе быть счастливым и просто жить, понимаешь? Жизнь — это такое богатство! Я врач и это отлично знаю…

— Согласен! — он поцеловал её носик. — Но жить надо так чтобы после смерти о тебе помнили только хорошее а на небе сказали: — Нам понравилось, повтори ещё раз!

Наринэ весело рассмеялась:

— Вообще-то, Бога нет, так говорят все кого я знаю…

— А ты сама как считаешь? — спросил он, лукаво глядя ей прямо в глаза. — Только честно!

— А я уверена что он есть… — тихо ответила женщина, гладя его по щеке, отчего на него вновь нахлынула нежность к ней. — И я буду просить его чтобы он всегда хранил тебя на дорогах жизни! Всегда направлял и оберегал от злых людей!

— Вот за это спасибо, милая! — теперь уже он погладил её по чёрным, густым волосам. — Всё, давай, я пошёл… Иначе просто не смогу уйти!

Он оторвался от неё, взял свой вещмешок и осторожно открыл дверь кабинета. Выглянув наружу Саша увидел что коридор сейчас пуст. Оглянувшись и в последний раз запечатлев в памяти образ прекрасной армянки, которая застыла как изваяние, Александр ободряюще подмигнул ей и выскользнул из комнаты. Всё, пути назад нет!..

Стараясь не грохотать старыми ботинками, которые принесла ему врач, он осторожно прошёл мимо пустого поста дежурной медсестры и центральной лестницы. По ней как раз, судя по звуку шагов, кто-то поднимался и Саша максимально быстро рванул по коридору, молясь о том чтобы никто из пациентов не вздумал выйти из палат именно в этот момент. Но опасность крылась в другом…

Дверь одного из туалетов, располагавшихся в конце коридора, там где была пожарная лестница, распахнулась и послышался звук воды, бьющейся в раковине. Кто-то мыл руки после своих дел!.. Времени почти не осталось, прятаться было некуда и Александр инстинктивно прижался к стене рядом с туалетом, прикрытый распахнутой дверью. Что и говорить, укрытие ненадёжное но другого просто не было. Сердце стучало от волнения, а вещмешок оттягивал руку.

Наконец, неизвестный закончил споласкивать руки и вышел наружу. Это оказалась та самая дежурная медсестра, бесформенная женщина около сорока лет, которая уже встречалась ему раньше. Устало вздыхая, та прошла по коридору мимо него, медленно удаляясь. И Саша, дождавшись когда медсестра отойдёт подальше, одним прыжком выскочил на лестницу. Фу… Чуть не попался в самом начале пути! Была, конечно, мысль одеться пациентом или накинуть халат врача и спокойно выйти но вот на улице этот наряд точно привлёк бы внимание и Александр отказался от него. Лучше уж так…

Без помех добравшись до первого этажа он уже хотел выйти наружу но чей-то надсадный кашель заставил его снова спрятаться, на этот раз под лестницей, за грудой носилок. К счастью, там было темно и курильщик, прошедший мимо него через пару минут, не обратил в его сторону никакого внимания. Теперь путь свободен…

Спокойной походкой Саша вышел наружу и направился к ограде. Только уже не к тому месту где перелезал пару дней назад, больной и чуть живой, а чуть подальше. По словам Наринэ, там была небольшая дырка из погнутых прутьев ограды откуда пролезали на территорию больницы пациенты, тайком закупавшиеся выпивкой, а также персонал, если им было лень тащиться до главного входа. Они пользовались более коротким путём, к тому же было меньше риска