Агния резко оттолкнула Лику, так, что та с размаху села на раковину и охнула – попало видно по больному месту. Агния рванула к двери, и только многолетняя выучка деда, привычка к самодисциплине заставили ее остановиться.

«Никогда не делай ничего сгоряча, – учил ее в свое время дед, – приди в себя, подумай, просто постой на месте…»

Агния глубоко вдохнула и сосчитала до пяти. Не помогло. И только когда она повторила эту операцию еще два раза, перед глазами перестали плясать красные мухи и тяжелый молот, бухавший в голове, стал стучать потише.

Не оглянувшись на Лику, Агния вышла в коридор, который по-прежнему был пуст, как будто офис вымер. Агния заглянула в приемную, которая тоже была пуста, только из кабинета Солуянова слышались голоса, там Нелли Леонидовна пререкалась с уборщицей.

Правильно рассудив, что шефа сейчас нет, Агния проскользнула в свой маленький кабинетик и затаилась. Она даже заперла дверь изнутри, чтобы никто не влез и не отвлек ее несвоевременными разговорами. Ей нужно было подумать.

Что сейчас наболтала эта сумасшедшая Лика? Про то, что Солуянов ее, Агнию, терпеть не может, презирает и насмехается за ее спиной. Ну, это все можно оставить за кадром – Лика обижена, зла на весь мир и несет бог знает что.

А вот про файл с загадочными фотографиями она придумать не могла, нет у нее никакой фантазии. Нет, пока Агния не увидит все своими глазами, она не успокоится.

Кто такой Солуянов? Она знала, что он очень рано начал заниматься бизнесом, чуть ли не в двадцать лет уже разбогател на торговле мобильными телефонами. Или что-то другое там было, только все сходились на том, что он был связан с криминалом. Потом он пропал надолго, уехал за границу, что ли, там получил кое-какое образование и, вернувшись, начал заниматься антикварным бизнесом.

И все, больше ничего про него никто не знает. Но почему он так ненавидит ее покойного деда? Как они связаны?

Агния гнала от себя страшную догадку, но что толку? Нужно выяснить это раз и навсегда. И поможет ей в этом Белоцерковский. Если он еще не уехал, конечно.

– Агния, дорогая, вы читаете мои мысли! – обрадованно закричал Белоцерковский в трубку. – Я как раз хотел вам позвонить, чтобы попрощаться!

– Я тоже хотела попрощаться и спросить вас кое о чем, – сказала Агния, – но это…

– Понял, не телефонный разговор. А вы сейчас на работе?

– Да, но я…

Выяснилось, что Белоцерковский находится по делам совсем рядом, они условились встретиться в скверике напротив офиса Агнии.

Агния выскользнула из кабинета и спустилась вниз. Голос Солуянова слышался из магазина, судя по всему, он был здорово на взводе и распекал продавцов почем зря. Агния вышла через служебный вход, чтобы не сталкиваться с ним. Она не представляла, как сможет сейчас с ним общаться.

Расставшись с Агнией, Аня подошла к двери своей квартиры.

На душе у нее было муторно, как никогда.

Чувство вины, которое не отпускало ее все это время, все эти два года, прорвалось теперь, как воспалившийся нарыв.

Агния знает если не все, то почти все…

Как теперь смотреть ей в глаза?

Аня открыла дверь, не проверив свои секретки, обо всем забыв. Она вошла в темную прихожую, машинально закрыла за собой дверь, потянулась к выключателю…

И вдруг страшный, парализующий удар пронзил все ее тело.

Аня отлетела к стене, сползла на пол.

Перед ней появилась невысокая гибкая фигура, в темноте мелькнуло смуглое лицо с чуть раскосыми глазами.

Аня попыталась ударить это лицо раскрытой ладонью – но не смогла поднять руки.

Мысли в голове ворочались медленно, тяжело, как сонные рыбы в магазинном аквариуме, но она все же поняла, что случилось – ее парализовали ударом электрошокера. По странной иронии, она не потеряла сознания, не отключилась, но была беспомощна, как новорожденный младенец.

Но это ненадолго… скоро силы должны вернуться к ней, и тогда…

Смуглый незнакомец наклонился над ней, в руке у него был шприц. Он воткнул иглу в предплечье прямо через рукав, осторожно нажал на поршень…

Странная теплая волна захлестнула Анино сознание, ей все стало безразлично.

Ей было безразлично, кто такой этот смуглый азиат и что он делает в ее квартире. Ей было безразлично, что он связывает ее запястья за спиной, ей было безразлично, что он сильным рывком поднимает ее на ноги, ей было безразлично, что он вытаскивает ее из квартиры, словно огромную тряпичную куклу.

В подворотне, совсем рядом с дверью бывшей дворницкой, стояла черная машина с тонированными стеклами. Смуглый человек с раскосыми глазами открыл багажник и затолкал туда Аню – но и это ей было безразлично.

Ей было безразлично, куда ее везут и что с ней там будут делать.

Черная машина въехала на просторный, ухоженный участок, подкатила к крыльцу большого бревенчатого дома и остановилась. Смуглый человек с раскосыми глазами открыл багажник, вытащил оттуда высокую худощавую девушку, одним рывком поставил ее на ноги. В Аниных глазах все еще читалось глухое тоскливое безразличие.

Отметив это выражение, смуглый человек втащил Аню в дом, провел мимо никогда не топившегося камина. По широкой лестнице они поднялись на второй этаж – Аня переставляла ноги, как автомат, не помогая и не сопротивляясь.

Постучав в дверь и услышав негромкий ответ, смуглый человек провел Аню в большую светлую комнату.

Посреди комнаты стоял длинный рабочий стол, на нем – сверкающий хромом микроскоп и несколько коробок с образцами. Чуть в стороне лежала открытая старинная книга.

За столом возле микроскопа сидела немолодая женщина с волосами цвета темного меда, у ее ног лежала огромная черная собака. При виде вошедших собака подняла голову, негромко зарычала, обнажив желтоватые клыки, но, почувствовав, что хозяйка спокойна, снова опустила большую лобастую голову.

Женщина оторвалась от микроскопа, взглянула сначала на Аню, потом на ее спутника и чуть заметно улыбнулась:

– Ты привел ее, Фелипе! Я всегда знала, что на тебя можно положиться! Я никогда в тебе не сомневалась!

Безмолвный человек почтительно поклонился, подвел Аню к самому столу.

Женщина с волосами цвета темного меда с интересом взглянула на свою гостью, показала ей на микроскоп:

– Взгляни, тебе будет интересно!

Аня не шевельнулась. В глазах ее было прежнее безразличие, хотя сквозь него уже начал проглядывать живой огонек.

Фелипе подошел ближе, взял Аню за плечо, как куклу подтолкнул ее к столу, наклонил к микроскопу.

Аня увидела в круглом окошке визира что-то страшное, лохматое, ощетиненное острыми щупальцами жвал.

– Ты знаешь, кто это? – спросила пожилая женщина, как учительница на уроке.