Раннее солнечное утро. Лодка отплывает от берега. Это, скорее всего, море. Где-то вдали виднеются очертания какого-то островка с остроконечными крышами старинных зданий. Далеко и в тумане. Возможно, там колокольня или какая-то башня. Светлая башня.

Лодка отплывает всё дальше и дальше от берега. Странная лодка. Не такая, как в той стране, где живу я сейчас. Длинноносая. Вода — светло-зелёно-голубого цвета. Небольшие волны.

Молчаливый лодочник с веслом, скорее похожим на шест. Не вижу его лица. И Мужчина в Чёрном. Он стоит во весь рост в конце лодки и смотрит куда-то вдаль на тот островок. Моё тело — на дне лодки. Я — на воде. Рядом. Смотрю на них со стороны, но очень близко. Совсем никакой печали или грусти.

Мне жутко интересно: они будут бросать меня в воду или отвезут на кладбище? Я там — в мешке или в гробу? И что это за Мужчина? Я знаю, что пока ещё не знаю его на земле. Я познакомлюсь с ним когда-нибудь позже. А сейчас Там я даже не вижу его лица. Он высокий и подобен скале. Жаль…

Никого больше нет. Никаких других лодок. Никаких венков. Никаких хвалебных речей. Только Мужчина в Чёрном, лодочник и моё мёртвое тело. Лодка отплывает всё дальше и дальше…

Я всё пытаюсь понять: в мешке или в гробу?

И тут звонит телефон. Я ещё сплю и во сне ругаюсь на того, кто мне звонит в такой безумно интересный для меня момент. Я пытаюсь всеми силами «удержаться» Там. Но телефон Здесь звонит так настойчиво и долго, что мне хочется закричать: «Прекратите же меня будить! Дайте мне досмотреть до конца!»

Но телефон — сильнее меня. Я срываюсь с волн, открываю глаза, поднимаю трубку.

— Алиса, ты ещё спишь?! Через полчаса мы ждём тебя в машине внизу. Поедем на выставку вместе.

Я буркнула: «Угу», повесила трубку и, с грустью от недосмотренного, поплелась в ванну.

В спокойствии прикрытых век —

Любовь, достигшая предела…

Я помню: Чёрный Человек

Моё — увозит в лодке — тело.

Нет никаких знакомых лиц,

Ни церемонии прощанья —

Безмолвно кружит стая птиц,

И том стихов — как завещанье.

В туманной дымке — острова,

Всё дальше — мостики и крыши…

Кричу Ему, что я— жива!

Но Он как будто бы не слышит —

Молчит… Не знаю я, кто — Он,

И сколько минуло мне вёсен…

Привычный шум прибрежных волн

Едва нарушат всплески вёсел.

Какая странная печаль:

И песни томных гондольеров,

И карнавальный бог — февраль,

И всё, что было здесь, — химера.

А я осталась… Я-жива!

Там — тело, сброшенное платьем!

Всё дальше, дальше — острова,

Всё ближе — Вечности объятья…

Твоя Венеция навек

В мой Судный День осиротела…

Кто ты, тот Чёрный Человек,

На лодке увозящий тело?

Мы приехали на выставку за час до её открытия. У пригласившей меня компании — огромный собственный стенд в третьем павильоне. Всего в рамках выставки задействовано около 14 павильонов, каждый из которых казался мне целым городом.

Мы вошли в третий павильон, я подняла голову и замерла.

— Что это? — спросила я у своего итальянского коллеги.

— Тот продукт, который мы предлагаем на рынке, рассчитан в основном на производителей дверей, поэтому мы взяли стенд именно в этом павильоне.

Мы молча шли к стенду. Со всех сторон меня окружали двери. Всякие разные, какие только можно себе вообразить: классические и современные, деревянные, металлические, пластиковые, стеклянные и зеркальные, сотни оттенков, бесконечные вариации модели рисунков и несметное разнообразие вмонтированных замков и ручек, с подсветкой и без, закрытые, приоткрытые или вовсе открытые настежь…

Я попала в самое настоящее Королевство Дверей.

* * *

У вас никогда не было проблем с дверями? Накануне командировки они буквально посыпались на меня со всех сторон.

Всё началось с того, что вечером я уходила из офиса последней. Тот, кому выпадает эта незавидная участь, должен выключить свет, закрыть все окна и двери. Я достала большую связку ключей.

* * *

Я люблю ключи. В этих металлических кусочках разнообразных форм и размеров есть что-то загадочное, что-то от Иной Реальности.

Однажды в стране, где много-много буддистских и индуистских храмов, я даже не удержалась и купила себе один замысловатый замок и два ключа от него. Не знаю, зачем. Я так и не поняла. Но меня к нему потянуло. Почему-то. И теперь он живёт у меня дома. Просто так себе живёт, выполняя не своё непосредственное земное предназначение, а некое тайное задание Высших Сил, которые мне его тогда и послали.

В моём доме много ключей. Из совершенно разных мест, разбросанных по всему земному шару. Интересно, что с детства мой любимый знак, к которому меня почему-то необъяснимо тянет, — Египетский АНКХ, что означает «ключ». Я всегда рисовала его, а впоследствии даже отмечала им свои картины про Иную Реальность. Патриарх вложил Анкх мне в ладонь, когда я возвращалась на землю из Храма Души на одном из семинаров Р.А.М. Да и сама Р.А.М. называет программу, по которой работает, не как-то иначе, а «КЛЮЧ».

Наверное, помимо ключей, в этой жизни я так же необъяснимо люблю разве что бабочек. В моём доме их, наверное, даже больше, чем ключей. Я окружила себя бабочками со всех сторон. Бабочки на картине, которую я вышивала около года. Различные маленькие фигурки девочек-бабочек. Бабочки под стеклом и бабочки, вылитые из стекла. У меня есть платье с бабочками, кофта с бабочками, туфли с бабочками, платочек с бабочками, сумка с бабочками, различные украшения в виде бабочек…

Я никогда не задумывалась, почему, собственно, они мне так дороги, пока однажды на одном из творческих вечеров меня не спросили, что они означают вообще и для меня — в частности.

Хорошо, что люди могут задавать друг другу вопросы, особенно, если эти вопросы — умные, то есть такие, которые заставляют тебя задуматься. Обычно думать людям некогда. А когда тебе задают вопрос, то на него нужно что-то ответить, и думать приходится. Конечно, это утверждение верно исключительно в отношении только тех людей, которые способны думать. И тогда я остановилась и задумалась.

Бабочки — это что-то такое нежное, лёгкое, воздушное, небесное, потрясающе красивое и почти неземное, волшебное. Они не умеют говорить на языке людей, хотя, вполне возможно, понимают, о чём говорят люди. Бабочки похожи на то, что живёт у меня внутри. И, должно быть, не только у меня, но и у очень многих. У бабочек есть крылья. Они не просто умеют летать, но, в основном, именно летают.