Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Помоги мне подняться.
Клер сунула руку ему под мышку и кое-как помогла сесть. Он прислонился к лабораторному шкафу, который, похоже, был привинчен к полу.
— Дай-ка мне эту записку.
Она метнулась к лестнице, схватила рюкзак и достала послание. Мирнин дрожащими руками развернул листок и внимательно прочел.
— Что? Это подделка?
— Нет, — медленно заговорил он. — Она послала тебя ко мне. — Он уронил записку на колени и откинул голову к стене шкафа. — Значит, она утратила всякую надежду. Ею владеют страх и паника. Это так не похоже на нее.
— Не понимаю!
— В том-то и проблема. Ты не понимаешь. И не поймешь, дитя. Я уже объяснял ей — даже самый одаренный человек не способен быстро это усвоить, а ты еще очень молода. — Его голос звучал устало и грустно. — И теперь давай сделаем вывод, Клер. Пойми суть: Амелия послала тебя ко мне, зная, что ты не решишь моих проблем. Так зачем она сделала это? Ты знаешь, кто я такой, чем занимаюсь и чего страстно желаю. Зачем она подтолкнула тебя прийти ко мне, если не затем, чтобы я… я… — Казалось, он умоляет ее понять что-то, но она не улавливала в его словах смысла. — Ты не знаешь, на что она способна, дитя. Не знаешь!
В его голосе и выражении лица так явственно проступал сильнейший страх, что он передался и Клер.
— Если она не хотела, чтобы вы учили меня, зачем же послала сюда?
— Вопрос в том, зачем она послала тебя ко мне одну — при том что ранее всегда обеспечивала надежную охрану?
— Я… — Клер помолчала. — Сэм советовал мне расспросить вас о других учениках. Он говорил, что я не первая…
— Сэмюель весьма умен. — Мирнин крепко зажмурился. — Ты мерцаешь, мерцаешь, словно ярчайшая лампа. В тебе заключено столько возможностей. Да, были и другие, кого Амелия присылала ко мне учиться. Вампиры и люди. Первого я убил почти случайно, пойми, но эффект… Видишь ли, чем лучше организован разум, тем дольше продолжается мой период ясного сознания; по крайней мере, так мы считали поначалу. Первый ученик дал мне почти год без приступов. Второй… всего лишь месяцы, и так далее, в неуклонно убывающей последовательности по мере развития моей болезни.
— Она послала меня на смерть, — поняла Клер. — Она хочет, чтобы вы убили меня.
— Да. Умно, не правда ли? Она понимает, в каком я отчаянии. А ты мерцаешь так ярко, Клер.
Искушение почти… — Он с силой затряс головой, точно отгоняя какие-то мысли. — Слушай, что я скажу. Она ищет способ предотвратить неизбежное, но на подобный обмен я не готов согласиться. Ты такая маленькая, хрупкая; не могу я лишить тебя жизни ради половины дня или, может, даже часа просветления. Оно того не стоит.
— Но… Вы ведь говорили, что я могу научиться…
— Хотелось бы, но это невозможно. — Он вздохнул. — Есть вещи, которые ты сможешь усвоить разве что через несколько лет. Мне очень жаль.
Иначе говоря, Мирнин считал ее глупой, и Клер почувствовала, как в ней разгорается гнев.
— Отпустите мою руку! — воскликнула она.
Он так удивился, что медленно расслабил пальцы.
— Объясните, в чем проблема. Вы не всеведущи и могли что-то упустить.
— Наверняка упустил, — согласился он с бледной улыбкой. — Но заметь, Клер: мышцы уже плохо повинуются мне. Скоро я не смогу ходить, потом говорить, а потом меня ждут слепота и безумие. И закончу я свои дни в мрачной темнице, умирая от голода. Неужели ты думаешь, если бы существовала хоть малейшая надежда избежать подобной участи, я не ухватился бы за нее?
Он говорил так спокойно, как если бы все это уже произошло. А ведь ей почему-то казалось, что однажды он просто исчезнет — без боли, без мучений, которых вовсе не заслужил. Даже Оливер не заслужил такого.
— Нет, — сказала Клер, хотя понимала, что поступает глупо. — Нет, этого не должно случиться. Вы знаете, что является причиной вашей болезни?
— Когда-то знал. — Теперь в улыбке Мирнина чувствовалась горечь. — Амелия помнит многое из того, что я забыл, но тебе проще найти ответ в моих тетрадях. Я, конечно, выражался осторожно, но при внимательном изучении все можно понять. В любом случае это больше не имеет значения. Я чувствую, как безвозвратно соскальзываю во тьму.
— Откуда вы знаете?
— Это происходит всегда одинаково, и мне уже случалось наблюдать… Амелия упрячет меня под замок, поскольку у нее не будет выбора. Она должна постараться сохранить тайну, а умирать я буду очень, очень долго, потому что стар. — Он покачал головой. — Это неважно. В данный момент важно одно — ты немедленно уходишь домой и никогда больше сюда не возвращаешься. Вряд ли у меня хватит силы воли дважды отказаться от такого прекрасного, вкусного подарка.
Глупость какая! Ведь ей не нравится Мирнин, просто не может нравиться! Он жуткий, странный и по крайней мере дважды пытался убить ее.
Тогда откуда это чувство, будто она вот-вот расплачется?
— Что, если использовать те кристаллы? — предложила она.
Мирнин сощурил глаза.
— Я многое усвоила, когда вы давали мне их. Что, если снова прибегнуть к ним? Причем нам обоим? Это поможет?
Она еще не договорила, а он уже затряс головой.
— Клер, это глупо. Какой смысл продолжать попытки разработать лекарство, если времени все равно не хватит…
— Это и есть лекарство от вашей болезни! — Роясь в рюкзаке в поисках склянки с кристаллами, она внезапно ощутила прилив надежды. — Разве не созданием его вы все время занимаетесь?
— Да. Ты правильно сообразила, умница. Но суть в том, что на разработку хотя бы этого средства потребовались годы, а оно в лучшем случае — лишь временная мера. Даже в больших дозах его действия хватает всего на несколько часов, а последствия для тебя…
— А вдруг мы сумеем разработать настоящее лекарство?
— Наивно рассчитывать, что можно проделать такую работу за несколько часов. Нет, думаю, тебе лучше уйти. Я был достаточно великодушен сегодня. Оставь мне хотя бы эту радость — пока она мне еще доступна.
Он перевел взгляд на склянку в руках Клер, и в его глазах вспыхнула искорка того интереса, который так притягивал ее к нему во время предыдущих встреч.
— Может быть… если я покажу тебе результаты своих исследований, ты сможешь сама продолжить их. Не ради меня — ради остальных.
— Сэм сказал, что больны вы все. Даже Амелия.
— Да. — Мирнин кивнул. — Если не найти способ остановить болезнь, то на протяжении ближайших десяти лет все вампиры пойдут тем же путем, что и я.
Десять лет! Все… Нет, только не Майкл! Она должна предпринять попытку, хотя бы ради него.
— Амелия привела нас в Морганвилль, чтобы выиграть время и успеть найти способ обеспечить наше выживание. По ее мнению, ключи от этой болезни в руках людей и мы не можем больше позволить себе жить так, как жили, — скрываясь и охотясь в ночи. Она думала, что люди и вампиры смогут совместно найти решение нашей проблемы. Конечно, очень быстро стало ясно, что это невозможно. Правду узнали всего несколько вампиров, но после этого они начинали сходить с ума и убивать всех подряд. Поэтому правда о нашей болезни хранилась в глубокой тайне. Амелия рассказала остальным лишь часть ее — что она ищет лекарство, которое сделает нас бесплодными. И ни слова об остальном.