– Ну, это не страшно.

– А как же акулы?

– Они в наших краях не водятся.

Машенька задумалась.

– А ты купалась?

– Ну конечно. Купалась и загорала на горячем песочке.

– А правда, что вода соленая?

– Правда.

– Прямо как настоящая соль?

– Точно. Если ты попробуешь ее, почувствуешь, как будет щипать язык. Сильно, сильно.

– Оля, а ты русалок видела?

– Русалок видела. И русалок, и морского царя…

– А у меня есть мультик про русалочку. Мне его папа купил. Хочешь посмотрим?

– Посмотрим, только в следующий раз. Я к тебе теперь часто приходить буду.

– И мы будем с тобой друзьями?

– Конечно, маленькая.

– Как раз приедет мама и купит нам новый видик, потому что этот уже очень старый и плохо показывает.

– Договорились.

Я обняла Машеньку и крепко поцеловала. Меня стали душить слезы, пришлось сделать невероятное усилие, чтобы скрыть это от девочки.

– Оля, а еще, когда я выздоровлю, я покажу тебе все свои картинки с морем. У меня их очень много. Хочешь, я попрошу маму, и она разрешит тебе поехать вместе с нами на море?

– Конечно, хочу.

– У нас мама добрая. Она обязательно разрешит.

Я сидела, словно парализованная, ненавидя мир, отнявший у этой девочки мать. Я обманывала это маленькое существо, обманывала ее отца и не знала, что я могу сделать, чтобы им стало хоть немного легче.

– Оля, а у тебя есть маленькая девочка?

– Что?

– Я говорю, у тебя есть маленькая девочка?

– Нет. Вернее, она была, но затем улетела на небо.

– А зачем?

– Затем, что Бог решил, что она должна быть рядышком с ним.

– Она плохо себя вела?

– Нет. Она была еще слишком маленькая.

– А меня Боженька не заберет на небо?

– Нет. Ты же уже большая девочка.

– Я всегда слушаюсь маму.

Я почувствовала, что больше не могу сдерживаться и отвернулась.

– Паша, там в коридоре продукты… Фрукты, конфеты, мороженое. Нужно бы положить в холодильник. Сейчас Машеньке нельзя мороженое, она кашляет. Съест, когда поправится.

– Ой, мороженое! – обрадовалась Машенька. – А его мне тоже мама передала?

– Конечно, все подарки тебе передала мама. Она очень тебя любит и обещает скоро вернуться.

Я встала, Паша встал тоже. Трясущимися руками я расстегнула сумочку, достала восемьсот долларов и остальную сумму рублями. Положив деньги на журнальный столик, я пояснила:

– Это Дина передала вам на жизнь. Потом передаст еще.

Паша не шевелился. Его нижняя губа вздрагивала, на лбу выступила испарина. Я подошла к Машеньке, обнявшей слона, поцеловала ее и потрепала за ушко.

– Я скоро приду к тебе опять.

– Приходи. Ты плачешь по своей девочке, которую боженька забрал на небо?

– Да.

– А как ее звали?

– Как твою маму.

– Мою маму зовут Дина.

– Мою девочку тоже звали Дина.

Машенька протянула ручонки и обняла меня:

– Приходи. Я буду скучать. А если увидишь мою мамочку, то обязательно ей скажи, чтобы она возвращалась побыстрее. Нам с папой очень без нее плохо. Скажи, что мы без нее болеем. Папа все время кладет под язык какие-то таблетки, а еще я видела, как он плакал. Правда, он сказал, что он так зевнул, но я-то знаю, что так не зевают.

– Обязательно скажу, – прошептала я и бросилась к выходу.

– Постойте, пожалуйста, – остановил меня Паша, когда я была уже на лестнице.

Я виновато посмотрела на него.

– Вы из Америки?

– Да.

– Ваша дочь умерла при родах?

– Да.

– Я так и понял, когда вы разговаривали с Машенькой. Скажите, что с Диной?

– Она скоро вернется.

– Вы меня обманываете. Я чувствую, что с ней что-то случилось.

– Она жива, здорова и скоро вернется. Вы только ее ждите. Обязательно ждите…

– А мы ждем. Вы ей скажите, что нам не нужны эти деньги. Пусть она сама возвращается, а если можно, то с сыном…

– Конечно, скажу.

Паша придвинулся ко мне:

– Оля, скажите, Дины уже нет в живых?

– С чего вы взяли? – Я опустила глаза.

– Я все понял. За короткий срок где я только не был. Оставлял Машеньку с бабушкой, ходил в посольство США, звонил во все инстанции. Я знаю, что у нее очень больное сердце. Она и Машеньку-то с трудом родила, чудом выкарабкалась. Она все анализы подделала… Дались ей эти деньги! Жили же мы как-то без них… Если ее уже нет в живых, вы мне скажите. Я переживу. Я сильный. Я же мужчина. Хотя какой я мужчина, если моя жена от безденежья поехала продавать собственное дитя!

Его била дрожь, на глазах появились слезы:

– Знаете, я ведь научный работник, получал раньше очень хорошо. А потом непонятное началось, хаос какой-то… Не понимаю, зачем ученую степень получал и диссертацию защищал. Даже на питание не стало хватать. Зарплату дадут, стыдно жене нести – один раз на рынок сходить. Я знаю, что Дины нет. Если бы она была, то обязательно позвонила… Она ведь всегда звонила. Отовсюду, где бы ни находилась. Она пропала. Понимаете, я больше не могу ждать. Не могу.

– Как это не можете?

– Я начал сходить с ума. Я жду телефонного звонка, прислушиваюсь к шагам на лестничной клетке, всматриваюсь в лица прохожих. Я не смогу без нее жить. Я ее люблю. А вы когда-нибудь любили?

– Да, я и сейчас люблю.

– А ваш любимый человек рядом?

– Пока да.

– А я остался один.

– Простите, мне пора, – быстро попрощалась я и побежала вниз по лестнице.

Не помню, как очутилась на улице. Остановилась, когда поняла, что хромаю. Вероятно, прыгая через ступеньку, я подвернула ногу. Мне не следовало врываться в их дом. Но я принесла немного денег… Хотя что такое деньги? Да ничего!

Еще недавно я думала, что весь мир будет лежать у моих ног, если у меня будут деньги, а теперь знаю точно, что не в этом дело! Господи, как я ненавижу деньги, нашу зависимость от них. Если нет близкого человека, деньги не спасут. На них не купишь счастье и не устроишь личную жизнь. На них устроишь только свой быт, но будешь ли ты счастлив?