уже причиняло мне дискомфорт. Захотелось сесть, обнять Армина ногой, прогнуться или еще как-то расширить себя, но я была на сто процентов уверена, что мой новый строгий Господин ен позволит мне этого сделать.

— Господин Армин, — всхлипнула я. — Так… очень…

Я не понимала, как описать свои чувства. Мне вроде было приятно, а вроде и не очень.

— Нет малышка Афина, — мужчина грубо толкнулся в меня вновь, сорвав с моих губ резкий стон. Ты кончишь для меня. Именно так. И не забудь попросить на это разрешение, когда будешь готова. Все поняла?

— Да, — жалобно застонала я и снова чуть не зажмурилась.

— Кричи, — приказал он и ускорил темп.

Мои ноги стали ватным, я едва могла на них держаться. Армин продолжал свою пытку, не пытаясь смягчить действия даже поцелуем. И как бы он ни был груб со мной сейчас, я желала его как никогда.

Армин еще ускорился, впитывая приоткрытыми губами каждый мой стон и крик.

— Проси, — прошипел он.

Сейчас? Но я совсем не готова…

— Проси! — прорычал он и еще яростнее продолжил свои действия.

— Господин Армин, — я больше выгнулась грудью вперед. — Позвольте мне кончить!

— Для меня! — добавил он.

— Господин Армин! — повторила я срывающимся голосом. — Позвольте мне кончить для Вас!

— Еще! — выдохнул он мне в раскрытые губы.

Внезапно что-то в его движениях изменилось: они стали более вязкими и тугими. Теперь мои интимные мышцы плотно обхватывали его длинные опытные пальцы, создавая еще больше приятного напряжения. Я почувствовала себя на пределе.

— Господин Армин! — в отчаянии зачастила я, боясь не успеть произнести просьбу. — Позвольте…

Мое дыхание сбилось, и я не смогла договорить.

— Кончай, — сжалился надо мной Господин, и войдя в меня максимально глубоко он потер кистью мои складочки.

Я тихо взвыла раненным зверьком, сильнее сцепила руки в замок за спиной и закрыла глаза от удовольствия.

Армин еще водил во мне по кругу, продолжая растягивать мое лоно, но эйфория отключила меня от происходящего.

Мне уже хотелось еще. Еще такого строго Господина. Я хочу принадлежать ему!

Тяжело дыша, я открыла глаза и тут же окаменела от взгляда моего Господина Армина. Я словно только сейчас осознала, что могу видеть его лицо, и теперь оно представлялось мне во всех деталях.

Он смотрел на меня прожигающе ледяным взглядом бездонных черных глаз. Я даже почувствовала онемение на кончике языка, как если бы Армин вновь ударил меня той электрической палочкой. Мужчина словно видел меня насквозь, пронизывал невидимой стрелой и слышал все мои мысли.

Сурово сжатые губы моего Господина нагоняли на меня еще больше страху из-за небольшого шрама, остро поднимавшегося к щеке. И несмотря на холод, что сковал меня от вида лица моего Господина, мне до ужаса хотелось прижаться губами к его шраму. Прямо сейчас. А еще хотелось снова принадлежать ему.

— Пришла в себя? — холодно спросил Армин, и я жалобно кивнула.

Нет, все-таки мне хочется, чтобы он был со мной ласков, хотя бы в обычной жизни. Не в моменты близости. Но если он всегда будет таким холодным, я зачахну. Мне даже страшно теперь с ним говорить.

— Тебе больно? — чуть мягче спросил он.

Я не задумываясь кивнула.

— Здесь? — он накрыл ладонью мою промежность, и я отрицательно мотнула головой.

Каким бы строгим он ни был, но Армин все равно по натуре врач. Даже сейчас он готов позаботиться обо мне!

— Здесь, — я робко указала пальчиком на свои губы, но сама испугалась своего действия.

— Сегодня я слишком сержусь на тебя, — проговорил он. — Я хочу, чтобы ты усвоила этот урок и всегда думала над тем, что и кому ты говоришь.

Я совсем поникла в объятьях моего Армина. Унижение накрыло меня с головой за то, что я стою тут совсем обнаженная и беззащитная. Я опустила голову, но Армин опять напомнил мне правило:

— Ты должна смотреть на меня. Все время, пока я нахожусь с тобой в контакте. Пока мы едем в машине — можешь не смотреть, но, если я говорю с тобой и прикасаюсь к тебе — ты должна быть вся моя. Ясно?

Я печально кивнула и тут Армин все же склонился над моим лицом и оставил короткий поцелуй. Затем еще один, и еще.

Он явно не хотел поддаваться жалости ко мне, но все же сделал это, и моего унижения как ни бывало. Теперь я готова подчиняться ему хоть всю свою оставшуюся жизнь…

Стоп! Значит ли это, что я действительно люблю этого мужчину и хочу и дальше быть с ним?

Нет. Армин прав: я действительно качаюсь от любого ветерка. Нужно дать себе время разобраться.

— Одевайся, — приказал он и за руку повел к кровати, где уже была приготовлена моя одежда.

Я так нервничала весь день, что не знала, чем заняться. Поэтому хотя бы это у меня было готово.

Армин сел в кресло прямо напротив кровати, намереваясь смотреть как я буду одеваться, и мне это показалось дико пикантным. Он и раньше помогал мне одеваться, но ведь тогда тому была причина, а сейчас ее нет.

Торопливыми движениями я взяла трусики, но они тут же выпали из моих дрожащий рук. Тогда я нагнулась за ними к полу и врезалась бедром в угол тумбочки.

Надо же! Даже в незрячем положении я ни разу не ударилась об эту тумбочку, а сейчас веду себя так глупо!

— Что ты делаешь? — Армин скептически прищурился.

— Н-надеваю белье, — ответила я.

— Никакого белья! — строго сообщил он. — Мы это уже проходили. В моем присутствии ты белье не носишь.

Я покорно кивнула и взялась за мое любимое желтое платье, которое так красиво добавляло объема моей маленькой груди. Надев его, я разгладила складочки, затем снова собрала волосы в высокий хвост, обулась и накинула косуху на плечи.

В полной готовности я робко встала перед Армином, и он приказал:

— Подойди.

Смело сделав большой шаг вперед, я остановилась прямо перед лицом моего Господина.

— Руки за спину и в замок, — вновь отдал он этот приказ.

Что? Он возьмет меня еще раз? Прямо сейчас? Зачем я тогда одевалась? Или Армину что-то не нравится в моем теле?

Я скинула косуху с плеч и выполнила приказ, вновь почувствовав острое возбуждение. Армин завел меня за секунду.

Тогда мужчина раскрыл упаковку влажных салфеток и нырнул рукой мне под платье. Не отрывая от меня взгляд, он тщательно вытер все последствия его спонтанных ласк, не забыв при этом так надавить на мои складочки, что я снова почувствовала себя мокрой. И это не