СОНЯ. Я тоже…

КАТЯ. У тебя волосы стали потемневшие!

СОНЯ. У тебя тоже…

КАТЯ. Да я вообще в маму превращаюсь!

Мне так радостно это слышать, ведь никто особо не говорит о нашей похожести, да она и не столь очевидна.

Катьке скоро пять лет, а я все никак не могу привыкнуть, что теперь есть человек, который меня любит просто так, за то, что я есть.

* * *

Я вожусь на кухне, готовлю ужин и ругаюсь:

– Связалась, идиотка, с Данилевским…

Заходит Катя из комнаты, решительно говорит:

– Так, ты давай не вспоминай наши годы! Уже хватит!

– Мам, когда я вырасту тетей, из меня выйдет прекрасная тетя!

* * *

Катя разложила шахматы, «играет». Научить не могу – сама, увы, не умею. Смотрю на нее и думаю – хорошо ли, что она сейчас занята довольно бессмысленной игрой? Как будто слыша мои мысли, поднимает голову и объясняет:

– Мам, я показываю невидимкам, какие тут у шахмат морды есть!

* * *

По телевизору концерт, поют песню про любовь. Катя машет на них рукой:

– Ну хватит вам уже! Нет у нас никакой любви! Только детская!

* * *

Я мою посуду. Катька сидит за столом, пьет чай с конфетами, вернее, уплетает конфеты и запивает их маленькими глоточками чая.

Оборачиваюсь на звук: на столе лужа чая, Катя стоит в странной позе на стуле.

Я ее спрашиваю:

– Ну и как это могло произойти? Что ты делала сейчас? Что?

Катька смотрит на меня огромными испуганными глазами:

– Снижалась…

* * *

– Мам, почему ты так сердито сказала сегодня днем: «Спи!»? – Катька показывает, как именно я сказала, говорит это ужасно грубым голосом.

– Ну, а ты что делала, ты помнишь?

– Я мяукала… Но потом сразу заснула!

* * *

– Мам, ты знаешь, ты просто волшебная: когда у меня леденеют руки и ноги, я к тебе прислоняюсь, и они становятся теплыми…

* * *

Две недели до дня рождения. Катя болеет, очень переживает:

– Никто подарки не принесет, буду болеть до дня рождения…

Я в ужасе говорю:

– Если ты будешь болеть до дня рождения, я повешусь на этой люстре!

Катька смотрит на нашу милую люстру и говорит с сомнением:

– Ну, повеситься можно и на чем-нибудь другом…

* * *

Насильно кормлю Катю омлетом. Понятно, что она давно ест сама. Но мясо, рыбу, яйцо – заставляю. Не заставляется, поэтому – кормлю. Вталкиваю одну ложку омлета, другую… На третьей она начинает отказываться, уворачиваться.

– Катя, съешь, прошу тебя, тогда я буду спокойна, что пол-яйца ты у меня сегодня съела.

Катька с ужасом переводит глаза с кусочка омлета на меня:

– Так вот ты где яйцо прячешь!..

* * *

– Катя, вот что ты делаешь? Я не понимаю!

– Не понимаешь, потому что я Данилевская, а ты – Лебедева!

* * *

Кате уже пять лет. Жизнь наша полнится разговорами, потрясающими открытиями, обсуждением книжек, замечательных мультфильмов. Все, это такой возраст, что можно смотреть, понимать, обсуждать до бесконечности и Карлсона, и Винни-Пуха, и Чебурашку, и Муми-Троллей, и новых, только что народившихся и тут же занявших место в первом ряду традиционных сказочных персонажей Смешариков…

* * *

Катя, которая в скором времени начнет глотать книги с нечеловеческой скоростью, шестьдесят страниц в час, пока по-прежнему сама не читает, но входит в письменный язык с другой, своей, оригинальной стороны.

– Мам, угадай слово: на «и» начинается, на «о» заканчивается, три буквы.

Я думаю-думаю, не пойму.

– Это кто или что? – спрашиваю я.

– Что.

– Это есть можно?

С некоторым сомнением Катя говорит:

– Можно…

– Это сладкое или соленое?

– М-м-м… Ни такое и ни такое…

– Не знаю.

– Мам, ну что ты! Это же «и-цо!»

* * *

– Мам, отгадай загадку!

– Я тебя слушаю.

– Самое большое счастье на свете, на «д» начинается, на «и» заканчивается!

– И что это? – не задумываясь, спрашиваю я.

Катька разводит руками:

– Дети, мам. Ответ – «де-ти».

* * *

Через несколько дней я ей загадываю слово «музыка».

– Самое прекрасное в мире, на «м» начинается, на «а» заканчивается…

– «Мама»! – капельку подумав, отвечает Катька. И просто ужасно расстраивается, когда я честно говорю, что загадала совершенно другое.

* * *

Перед сном Катька обнимает меня, приговаривая:

– Ты моя, ты не своя!

* * *

Объясняю утром:

– Ты могла с этого сугроба прямо на дорогу упасть, понимаешь? Поэтому я и заорала вчера благим матом!

– А девушки, сорокалетние, как ты, не должны орать благим матом, – благоразумно замечает Катя.

– Мне еще нет сорока, Катя! – вздыхаю я.

– Ничего, скоро будет, вот увидишь! – успокаивает меня Катька. – Немного осталось!

* * *

В конце ужина обещаю ей:

– Если ты не выпьешь весь чай, я тебя укокошу!

– А! Ты не умеешь кокошить! – пренебрежительно отвечает мне Катька.

* * *

Перед сном Катя чешет нос большим пальцем ноги.

Я спрашиваю:

– Кать, а ты, случайно, не от обезьяны произошла?

– Нет, – спокойно отвечает она, – я произошла от тебя.

* * *

Гуляем по улице, я задаю Кате вопросы-«загадки»:

– Что дальше от России – Украина или Африка?

Получающая каждый месяц в подарок детский географический журнал Катька отвечает правильно и быстро. Спрашиваю дальше:

– Кто быстрее бегает – жираф или заяц?

Я сама этого точно не знаю, но Катька, ориентируясь по сказкам и мультикам, отвечает:

– Жирах!

– Носит ли президент корону? – продолжаю я интеллектуальный марафон.

– Нет, мам! – смеется Катька. – Президент носит лысину!

* * *

Катя серьезно спрашивает меня за завтраком: