– Ну, знаю. Она у нас частенько появляется, – пожала плечами Снежана. – У нее муж большая шишка.

– А ее подругу Дашу Попкову знаешь? – оживилась Женя.

– Ну, если она у нас часто бывает, наверное, знаю. Только для меня они все клиенты, и фамилий я у них не спрашиваю. Если личность публичная, другое дело, а простых посетителей я только в лицо и по именам знаю. У тебя ее фотка есть?

– Нет, – огорчилась Женя. – Слушай, а у вас ведь официальный сайт имеется? Там наверняка есть фотоотчеты о вечеринках, может, найдем ее на фото?

– Давай попробуем. Но зачем она тебе? – переходя к ноутбуку, спросила Снежана.

– Объясню, когда найдем, – проявила удивительную выдержку Женя.

– Ну вот, смотри, – отошла от экрана хозяйка квартиры. – Здесь все значимые вечеринки начиная с Нового года.

Женя внимательно, кадр за кадром просматривала картинки. Задача усложнялась тем, что она никогда не видела Дашу живьем, а только однажды на фото, когда была на ее поминках.

– Вот, – наконец указала она на одну из фотографий. – По-моему, она. Знаешь ее?

– Ну да. Это Даша. Фамилии не знаю. Но она у нас давно уже не появлялась.

– Потому что умерла. Спрыгнула под поезд в метро, – внимательно глядя на Снежану, проговорила Женя.

– М-м, – как-то невыразительно протянула Снежана.

– Ты ее совсем не знала, – удрученно констатировала Женя, чувствуя, что ее версия проваливается. – А как ты думаешь, с Сабировой они были знакомы?

– С Сашкой? Конечно. Сашка знала всех завсегдатаев. Она любила «дружить» с посетителями, чтобы те приходили в клуб, словно к ней в гости. Но близких отношений между ними не было. Так, «привет – привет», и не больше. А почему ты заинтересовалась?

– Потому, что подруги Даши считают, что ей тоже незачем было заканчивать жизнь самоубийством, и не в ее характере это было, – пояснила Женя.

– Фиу, – присвистнула Снежана. – Думаешь, между ними есть что-то общее? Что это не самоубийства и не несчастные случаи?

– Не знаю. А ты как думаешь, может такое быть? – ушла от ответа Женя.

– Может ли быть между ними связь, о которой я не знала? – проговорила задумчиво Снежана. – Может. Но вот относительно убийства… Я же сама видела, как Сашка спрыгнула. Как это объяснить?

– Знаешь, сугубо между нами. Я думаю, они могли стать жертвами какой-то секты. А их странное решение покончить с собой могло быть принято под действием психотропных веществ, – отчего-то краснея, произнесла Женя.

– Бред, конечно, – сказала Снежана. – Но с другой стороны, по телику еще и не такого наслушаешься. Так что категорически отметать твою идею я бы не стала. И если хочешь, я поговорю с нашими, может, выясню что-нибудь полезное и о Даше этой, и о Сашке, и о секте, – пообещала она. – А сейчас извини, ко мне должны прийти. Так что…

В квартиру Попковой Женя прибыла ровно в тринадцать тридцать, на минуту раньше Стручковой. И ведь что удивительно, Настя даже не спросила Женю, как та добиралась домой и вообще чем для нее закончился визит в клуб. «Стерва самовлюбленная! – обиженно подумала Женя, входя вслед за «важной персоной» в квартиру. – Затащила невинную девушку в рассадник порока и бросила там на произвол судьбы», – ворчала про себя она, сверля недружелюбным взглядом кашемировую спину Стручковой.

– Макс раньше двух не явится, а скорее всего еще опоздает, – проговорила Настя, усаживаясь на диван. – Где он устроил тайник, понятия не имею. Поэтому, когда он нарисуется, мы с Кириллом, – она кивнула на пришедшего с ней здоровенного угрюмого мужика с бандитской мордой, – спрячемся в шкафу в прихожей. Когда он возьмет сумку и двинется на выход, мы его перехватим. А тебе лучше разуться, а еще лучше возьми в Дашкином шкафу какой-нибудь халат и накинь его, – распоряжалась девица.

Макс явился без пятнадцати три. Все это время Женя, Настя и угрюмый Кирилл сидели молча перед телевизором. Войдя в квартиру, парень как-то воровато зыркнул по сторонам, словно хорек повел носом, потом вцепился взглядом в Женю и, оценив ее халат, окончательно успокоился.

– Одна? – гадко усмехнувшись, спросил он, прямо в уличной обуви проходя в комнату.

– Естественно, – глядя на него исподлобья, ответила Женя.

Макс скинул на кресло куртку и по-хозяйски огляделся.

– Не скучно тебе одной? Может, пожить с тобой за компанию? – И его худое, какое-то по-женски гибкое тело в одно мгновение обвилось вокруг Жени, словно змей-искуситель.

– Обойдусь, – стряхнула его с себя та. – Собирай свои манатки и отваливай.

– Фи. Как грубо! А я-то хотел пожалеть бедную провинциалочку, потерявшуюся в большом, полном опасностей городе, – насмешливо приговаривал он, направляясь в спальню и не забывая шарить приметливым глазом по углам и закоулкам.

Ищет, что бы стибрить, решила Женя, не спеша двигаясь за гостем. Макс прошел в спальню, распахнул огромный шкаф, подставил стул и вытащил из дальнего верхнего угла шкафа небольшую спортивную сумку, и, не удосужившись убрать за собой стул, направился в прихожую.

Тут словно в анекдоте распахнулись двери шкафа, и оттуда вышли под ручку Настя с угрюмым Кириллом.

– Не ждал? – забирая у Макса сумку, спросила Настя ленивым голосом.

– Майор Кувалдин, Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков, – раскрывая красную книжицу, весомо сообщил угрюмый Кирилл и забрал у Насти сумку.

Макс спал с лица, съежился, но деваться голубчику было некуда. Майор Кувалдин легонько подтолкнул его в спину, и тот благополучно долетел до самого кухонного стола. Следом подошли остальные. Кувалдин поставил сумку на стол, расстегнул ее, и Женька тут же засунула в нее нос. На дне сумки аккуратными рядами были уложены пузатые пакеты с белым порошком.

– Прям как в кино, – покачала она головой и тут же замолкла, поймав на себе тяжелые взгляды присутствующих. Трупп от счастья умрет, решила про себя Женя. Секта, золотая молодежь, наркотики, гинеколог-убийца! Не передача, а извержение Везувия!

– В общем, так, гаденыш, – толкнув Макса в кресло и нависнув над ним, проговорила Настя ровным голосом, – либо ты сейчас выкладываешь все про Дашкину смерть, либо тащишь свою румяную задницу в камеру предварительного заключения и готовишься долгие годы радовать своих сокамерников.

Лицо забившегося в уголок кресла Максима выглядело нездорово серым и очень жалким, точнее, насмерть перепуганным.

– При чем здесь Дашка? Я ничего не знаю! Нет. Это ее наркота, ее, честное слово! Господин майор, я все это сдать хотел в органы! Честное слово! – нес полнейшую чушь отупевший от страха глист в фирменных тряпках.

Он бормотал этот вздор ровно до тех пор, пока Настя не влепила ему наотмашь громкую хлесткую пощечину.

– Успокоился? – спросила она. – Теперь рассказывай, кто Дашку в метро отправил и на рельсы столкнул?