– Красота-то какая! Неужели тут можно жить?

– Нет, – успокоил хранитель, – в этом зале никто не живет. Здесь принимают гостей, чтобы продемонстрировать им, насколько богат и могуществен хозяин замка.

– А зачем? – искренне удивился юноша.

– Чтобы знали, с кем имеют дело.

– Столько труда! И все это лишь для того, чтобы тебя боялись?

– Берольд Пардензак и его семейство! – объявил мажордом и торжественно отворил парадные двери.

«Ничего себе семейство!» – удивился Арлангур: в комнату по очереди начали входить нарядные женщины, сопровождавшие жену и дочерей вельможи, затем свита и телохранители берольда. Наконец появился и он сам.

– Приветствую дорогих гостей в моем доме. – Пардензак решил, что среди толпы придворных визитеры не станут предпринимать каких-либо действий против хозяина. А там, глядишь, и Дербиант подъедет: гонец агрольда уже сообщил о скором прибытии своего хозяина. – Чем обязан столь высокой чести?

– Есть серьезный разговор, – начал Югон. Он абсолютно не ожидал толпы встречающих.

– Разрешите мне на правах хозяина устроить скромный праздник в вашу честь, – берольд воспользовался некоторой неуверенностью седого мага. – У меня не часто бывают поводы для веселья.

Вельможа представил гостям жену и троих дочерей, две из которых еще не достигли совершеннолетия, а старшая лишь недавно обрела предназначение.

Зазвучала музыка, Пардензак пригласил свою супругу и в танце удалился от опасной троицы в дальний угол зала.

– Он нас боится. Не знаете почему? – Югон задал вопрос хранителю.

– Наверное, потому, что верховные маги просто так в гости не заходят, – пояснил Варлок. – Красивая у него дочь. Вы заметили?

– Чего в ней красивого? – возразил Арлангур. – Нос вздернут кверху, губы полные, волосы вьются, как у беренки, а талия такая тонкая, что того и гляди переломится.

– Много ты понимаешь в женской красоте, – сказал Югон. В оценке прелестей берольдины он был солидарен с Варлоком.

– Жаль ее, – вполголоса произнес хищник.

– Почему? – не понял маг. – Живет в достатке. Папаша далеко не последний человек в Далгании. От женихов, скорей всего, отбоя нет.

– Все дело как раз в женихах. Берольд хочет выдать девицу за Дербианта. Это его мы встретили на Большом перекрестке. У того еще ни одна жена не прожила дольше двух лет. Четверых уже извел, мерзавец!

Между тем объявили танец «женский каприз», и дамы поспешили пригласить понравившихся кавалеров. По настоятельному совету отца старшая дочь берольда остановила свой выбор на седовласом госте.

– У нас в деревне совсем другие игры между мужчинами и женщинами, – заявил Арлангур, с отвращением поглядывая в сторону танцующих.

– Какие? – заинтересовался черный хищник. Ему было забавно наблюдать за пареньком, впервые оказавшимся во дворце вельможи. Свое удивление и потрясение тот пытался маскировать за пренебрежительными взглядами. А сейчас в нем заговорило обычное уязвленное самолюбие. Арлангур считал себя довольно привлекательным юношей, да еще и являлся особым гостем берольда, прибывшим вместе с верховным магом. Однако он не был приглашен на танец ни одной дамой. Откуда же парню было знать, что его «взрослый» костюм, необыкновенно шикарный в деревне Маргуда, для высокородных фрейлин выглядел как затрапезная рабочая одежда бедняка.

– Более… действенные, что ли. Парню приходится сильно постараться, прежде чем добиться разрешения обнять свою избранницу, а здесь высокородные дамы сами на шее виснут. Никакого азарта! Как тут женщине выбрать достойного мужика? Они же еле ноги передвигают, опираясь друг на друга.

– У вас выбирает женщина?

– Нет, но у нее всегда есть возможность убежать от нелюбимого жениха. А если тот ее не догонит, то и обнять не сможет.

– Это, наверное, правильно, – согласно кивнул Варлок. – А здесь мужа для дочерей выбирает отец.

– Он сам собирается с ним жить? – оторопел парень.

– Нет, – чуть не рассмеялся хранитель.

– Тогда я вообще ничего не понимаю.

Танец закончился, и Югон вернулся к друзьям. На его лице светилась довольная улыбка.

– Варлок, я придумал! – с ходу начал бывший верховный маг.

– Что?

– По поводу доброго дела для одного из твоих обидчиков.

– Слушаю внимательно, – оживился хранитель.

– Спасение жизни близкого родственника тоже может считаться благом для берольда. Хочет он этого или нет.

– Сама идея мне нравится, но как ее осуществить?

– Тут я больше ничем помочь не могу. В книге было сказано четко: «Хранитель должен сам совершить доброе дело для злодея, пытавшегося уничтожить его второе „я“.

– Хорошо, тогда я пошел. Надо поблагодарить хозяина за великолепный прием, пока он не напился до беспамятства. Я смотрю, лакеи не успевают уносить пустые бокалы.

Хранитель поспешил пересечь огромный зал, пока не начался следующий танец, и оказался рядом с вельможей.

– Зря вы пытаетесь утопить свой страх в вине, – заметил зверь.

Берольд вздрогнул, оглянувшись. Он только сейчас обнаружил, что остался один на один с говорящим хищником.

– Я не хотел… у меня действительно болела голова… вы не имеете права. – Мысли Пардензака устроили в голове пьяную круговерть. Берольд увидел проходившего мимо лакея с подносом и жестом приказал приблизиться. С бокалом в руке он почувствовал себя увереннее и бодро предложил Варлоку: – Давай выпьем за знакомство!

– Пей, – приказным тоном распорядился хранитель. Он пристально взглянул на бокал, и красная жидкость посветлела.

Хозяин замка одним махом осушил емкость и вдруг с ужасом обнаружил полное отрезвление. «Караул! Ограбили!» Вместе с хмелем улетучились и последние крохи его отваги. Коленки начали предательски дрожать, а глаза забегали по сторонам, лишь бы не встречаться со взглядом четвероногого собеседника.

– Успокойтесь. Мы не собираемся причинять вам зла.

– Ну да, вы еще скажите, что Бринст хочет поблагодарить меня за отказ от участия в королевской охоте? Наверное, добавил сюда и случай с Магдуром против зирканцев? Но тут я точно не виноват, мы с Мурландом даже не разговаривали на эту тему. А если племянник агрольда чего и наплел против меня, то только для того, чтобы себя выгородить. – С перепугу Пардензак выложил все свои опасения, рисуя заинтересованному слушателю картину событий, произошедших после трагического случая в Паргеонском лесу.

– Мы не имеем никакого отношения к Бринсту, – спокойно прервал тираду берольда хранитель.

– Как? Разве вы прибыли не из столицы? – Пардензак был готов откусить свой язык, ставший злейшим врагом.

– Мы идем с юга, – так же невозмутимо продолжил Варлок.