Из большого, лучше всех выглядящего дома, вышел старик, поклонился гостям. Они ответили более глубоким поклоном, уважая возраст. Тот улыбнулся, затряс головой:

— Не диво спутать измятый пояс со старым. Я вряд ли старше вас, путники, простите, что ввел вас в заблуждение.

Заинтересованно наклонилась вперед Таари, пришлось спрашивать быстрее нее:

— Как так вышло, господин?

— Это долгая и неинтересная история, — вежливо сообщил старик, утверждавший, что видел не больше тридцати дождей. — Мой дом подобен мелкой чаше, которая не способна вместить букет лотосов, однако во дворе всем найдется место.

Акайо, уже взявший на себя роль голоса путников, поклонился, выражая согласие. Тут же показались соседи старика, споро вынесли циновки, расстелили. Когда-то красивая, но слишком усталая женщина принесла котелок и миски, исчезла. Акайо молчал, ожидая, когда приготовления будут завершены, а хозяин назовет свое имя. Присматривался, видел у многих шрамы на руках и лицах. Искоса поглядывал на Таари, которая рассматривала все с жадностью эндаалорского ребенка. Думал — слава звездам, что она играет роль невесты. Им, уже вышедшим из дома отца и еще не вошедшим в дом мужа, позволялось то, на что не имели права остальные. В том числе неприкрытое любопытство.

— Прошу разделить со мной трапезу, — старик склонился снова и наконец-то представился. — Я Хэчиро Мори, староста Лаконосной деревни.

— Я Оока Акайо, голос моей семьи, и я благодарю вас, господин Хэчиро.

Он представил всех, по кругу, после каждого имени пережидая очередной обмен поклонами. С удивлением понял, что церемонность начинает раздражать, но лицо держал. Добрался до женщин, ограничился достаточным для них "невеста рода Уэниси" и "наставница невесты". Опустился по левую руку от хозяина, справа без заминки сел Иола. Он в самом деле выглядел старшим, и при этом достаточно молчаливым, чтобы роль "голоса" имела смысл. Таари и Тэкэра устроились на противоположном конце стола, хозяйка дома, оставшаяся не представленной, молча суетилась вокруг, наполняя миски прозрачным зеленоватым бульоном, не рисовым, а из каких-то местных трав.

Нужно было начинать разговор, и Акайо начал. Спросил о предках, разговор о которых ожидаемо растянулся до конца трапезы, вынудив в ответ придумывать имя жениха Таари и пересказывать историю Юки о знакомстве их отцов. Хозяйка принесла чай, наконец-то опустилась на циновку рядом с Тэкэрой. Предки старосты и фантазия Акайо иссякали, так что он спросил об урожае. Хэчиро довольно покивал:

— Урожай хороший, очень хороший. Мы приносим большую пользу, нам привезли свиток от императора! Много лака получилось, и всего двое умерших.

Над столом повисла тишина. Акайо понял, что не хочет спрашивать дальше, но так же — что если не спросит он, спросит Таари.

— Вы подвергаетесь опасности?

— Это так же естественно, как риск серны, вышедшей к водопою, — чуть удивленно отозвался Хэчиро. — При работе с лаконосным деревом все подвергаются опасности.

— Ядовитые деревья, — догадался Иола. — Откуда берется лак, из их сока?

— Да. Если соблюдать осторожность, достойную мастера, то можно обойтись без опасных ожогов, но запах вредит всегда, — оглядел напряженные лица, скользнул по своей щеке с призрачной улыбкой человека, знающего свою судьбу. Но вместо пояснения зашел издалека: — К нам редко заходят путники, и мы сравниваем лишь с теми, кто увозит лак. Они успевают увидеть два или даже три наших поколения, для нас же их лица почти не меняются. Десять урожаев назад господин Изао был красавцем, и я тоже. Сейчас он красавец, а я старик. Десять урожаев спустя он все еще будет красавцем, а мое имя запишут на столбе.

— То есть вы живете всего сорок... Урожаев? — растерянно спросила Таари. Староста покосился на нее недовольно, но памятуя о том, что она невеста, ответил:

— Сорок — это много. До сорока я вряд ли доживу. Это все запах, он старит тело.

Повисла тишина, тягостная, как над постелью тяжелобольного. Кусала губы Таари, слышно было, как сглотнул Юки. Акайо силился представить и не мог — жить так, зная, что ты проживешь в два раза меньше других...

Зная, что умрешь в бою молодым. Зато — ради империи.

— Маски, — вдруг сказал Тетсуи. Поднял на Акайо умоляющий взгляд, прося — поддержки! Помощи! Нельзя же так оставить!

Акайо на миг прикрыл глаза, показывая, что понял. Повернулся к недоумевающему старосте.

— Мой младший брат прав. Вы не пробовали использовать маски? Прикрывать рот и нос тканью, это защитит от вредного запаха.

— Может быть, надо смачивать водой, — отрывисто кивнул Иола. — Или чем-нибудь еще. Господин Хэчиро, наверняка же было, чтобы партия сока портилась. Из-за чего, вы можете вспомнить?

— Вода его портит, да, — подтвердил тот. — Если не закрыть бочки перед дождями, весь урожай пропасть может. Спасибо, добрые господа.

— Перчатки еще, — тихо добавил Наоки, — фартуки, как у кузнецов. И маски лучше кожаные, с тканевыми вставками.

— Где же мы кожу достанем, — вздохнул Хэчиро. — Мы бедные крестьяне...

— У вас, — Акайо сделал быстрый жест, извиняясь за то, что прервал, но не остановился, — лес вокруг. Можно добыть зверя и снять шкуру.

Подумал — кожу надо еще как-то обработать. Подумал — эндаалорскую сеть бы сюда, вмиг бы узнали! Подумал — в паланкине есть связь. Для крайних случаев, да, но разве спасение стольких людей — не крайний случай? Обернулся к Таари.

— Та... — запнулся, закашлялся, в ужасе понимая, что они не договорились об имени. Придумал на лету, что в голову пришло, — Тамико знает, как обрабатывать кожу. Ведь так?

Она сомневалась не больше мгновения. Склонила голову, как хорошая имперская девушка, даже чуть ниже, чем положено.

— Да, брат. Мне нужно лишь немного времени, чтобы вспомнить.

Почти бегом вернулась в паланкин, дернула занавесь, прячась. Акайо знал — сейчас она открывает внутреннюю стену, пишет запрос, который, дай звезды, Риико получит в ту же секунду. И ответит так быстро, как только сможет.

— У вас ученая сестра, господин, — заметил Хэчиро.

Акайо только коротко кивнул. Он знал, что стремление помочь выдавало их, но... Есть вещи, на которые нельзя закрыть глаза. Нельзя остаться в стороне, отмахнуться, сказать "моя миссия важнее". Если ты поступишь так, то потеряешь право называться человеком.

— Она мечтала стать помощницей при храме, — вдруг сказал Рюу. — Монахи знают все, но часто им не хватает рук, особенно для работы в библиотеке. Тогда принимают помощниц, даже женщин. Конечно, монахи и помощницы никогда не видят друг друга и не касаются, едят разную пищу и живут в разных домах, но знания у них общие.

Хэчиро чуть склонил голову, посмотрел на закрытый паланкин. Акайо показалось, что он видит сочувствие на изборожденном слишком ранними морщинами лице, когда староста сказал: