переносит вес тела на правую переднюю лапу. Я думаю, что она может быть ранена. Может, подралась с кем-то или что-то вроде того. Она кажется испуганной… – остаток фразы поглощает шум открывающихся дверей лифта.

– Эми? Я тебя не слышу.

Вместо ее голоса я слышу трескучую тишину, когда звонок прерывается. На лифте я доезжаю до офиса. Выйдя, я снова набираю номер Эми.

Ее телефон занят, поэтому я оставляю ей сообщение:

«Эми, твой звонок прервался. Плохая связь. Я сейчас в офисе. Позвони мне на мобильный или стационарный телефон, когда освободишься».

Я толкаю стеклянные двери офиса и прохожу мимо ресепшна, поворачивая голову, чтобы улыбнуться секретарше с ямочками на щеках.

– Доброе утро, Натали.

Одними губами она приветствует меня, а потом отвечает на звонок.

Поздним утром на моем экране загорается номер Марко. Для него нетипично звонить мне на работу, и я боюсь, что он звонит, чтобы отменить наш ужин. Он отменил нашу велопрогулку, а теперь еще и это. Мое тело напрягается, когда я задаюсь вопросом, планирует ли он расстаться со мной сегодня вечером. Может быть поэтому он ведет меня в такой шикарный ресторан: это гарантирует ему спокойное расставание без всякой театральщины. Я всегда могла определить, когда мамины отношения вот-вот разорвутся. Отмененные свидания. Внезапная холодность. Не могу поверить, что это происходит и со мной. Чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что сегодня он собирается расстаться со мной.

Звонок Марко в конце концов переходит на голосовую почту. Я быстро выключаю телефон, чтобы он не смог дозвониться. Это по-детски и контрпродуктивно. От этого мне лишь становится тревожно и хочется узнать, зачем Марко вообще мне звонил. Я собираюсь перезвонить ему, когда Фрэнк зовет меня в свой кабинет.

– Где черновик твоей статьи про предпоказ Кью?

– Предпоказ был ужасен. Необоснованное насилие и поп-философия. Это был эквивалент снафф-фильма от мира перформативного искусства. Не думаю, что «Культуре» стоит удостаивать такого рода мероприятия хвалебными заметками.

– Тут я решаю, а ты – пишешь, – заявляет он мне. – Я хочу, чтобы копия статьи лежала на моем столе завтра. Как только я получу ее, мы сможем все обсудить.

Прежде чем я успеваю ответить, нас обоих вызывают на совещание по поводу январского номера журнала.

Когда собрание, наконец, заканчивается, я возвращаюсь к своему столу и начинаю работать над статьей про выставку Кью. Прежде чем приступить к ее написанию, я провожу подготовку, расшифровывая свои заметки и просматривая цитаты Кью из телефонного интервью.

На улице прекрасный летний день. Небо представляет собой полотно безупречной синевы. Я греюсь на солнце, скользящем по моему столу, и быстро печатаю на своем ноутбуке. Я вздрагиваю от резкого звонка стационарного телефона на моем столе.

– Лив слушает, – говорю я в трубку.

– Лив? Это Эми, – что-то странное в ее голосе заставляет мурашки бегать по всему моему телу. – Лив, можешь приехать домой? – по ее голосу слышно, что она плакала.

– Сейчас?

– Да.

– Шона?

– Да, – ее голос дрожит. Он звучит так, будто она проглатывает слезы. – Пожалуйста, приезжай скорее. Тут было… Я… прости. Просто приезжай. Пожалуйста. Как можно быстрее… – щелчок на линии. Она повесила трубку.

Я хватаю сумочку и выбегаю из офиса, проносясь мимо приемной и бормоча Натали что-то про неотложное дело. По дороге домой, сидя на заднем сиденье такси, я пытаюсь снова позвонить Эми. Она не отвечает на телефон. Я пристально смотрю в окно, и меня подташнивает от волнения, пока такси пробирается сквозь дневной поток машин. Когда водитель, наконец, высаживает меня на моей улице, я даже не дожидаюсь сдачу. Вместо этого я большими шагами иду к дому и бегом поднимаюсь в квартиру.

– Эми? – войдя внутрь, выкрикиваю я. – Эми?

Никто не отвечает. Дверь в ее спальню приоткрыта.

– Эми, все в порядке?

Я толкаю дверь и ступаю внутрь ее слабо освещенной спальни.

Эми и Марко – в ее постели. Обнаженные, накрытые простынями до пояса, прислонившиеся головами к спинке кровати.

– Что происходит? Вы двое…

Я так шокирована их предательством, что не сразу замечаю ужасные детали. Они не моргают, а в груди у каждого из них – дыра. Кровь сбегает по их животам, оставаясь на простынях багряными чернильными пятнами.

– На протяжении многих недель они спали друг с другом за твоей спиной.

Я уже готова повернуться на леденящий душу голос за моей спиной, когда сильные руки сжимают меня, заключая в ужасные медвежьи объятия. Его руки словно стальные зажимы вокруг моего тела. Я открываю рот, чтобы закричать, но вместо крика выходит только шепот, полный ужаса.

– Что ты наделал? – спрашиваю я.

– Не я. Что ты наделала, Лив? – шепчет он мне на ухо, и я чувствую затылком его дыхание. – Полиция посчитает, что ты была так потрясена, обнаружив лучшую подругу и своего парня в постели, что в запале пошла на кухню и взяла там нож. Красивый штрих, должен заметить, учитывая, что ты пишешь о еде. Ты взяла кухонный нож и пришла сюда, чтобы убить их, а потом и себя, – говорит он. – Двойное убийство и самоубийство. Трагично, но изящно, – по крайней мере, с моей точки зрения.

Прежде чем я могу ответить, он берет мою руку и заставляет меня схватить гладкую металлическую ручку кухонного ножа. Я смотрю вниз и вижу его ботинки цвета крови с уникальным точечным узором на носках.

Пока я пытаюсь выскользнуть из его объятий, он поднимает мою руку и заставляет меня вонзить клинок глубоко в мой торс. Боль просто мучительна. Я падаю на колени и заваливаюсь набок. Он отворачивается и выходит из комнаты, пока я лежу на ковре, уставившись на розовое кимоно Эми, раскачивающееся на дверном крючке.

Я подползаю к столу Эми и отчаянно дергаю провод ее стационарного телефона, пока он не падает на ковер рядом со мной. Я хватаю трубку и неуклюже набираю номер. Мои руки становятся скользкими от крови, когда я пытаюсь сдавить рану. Я смутно осознаю, что входная дверь закрылась.

– Девять-один-один, – говорит женщина. – Что у вас случилось?

– Меня ударили ножом, – выдыхаю я в трубку.

Я шепчу ей свой адрес, тяжело дыша и захлебываясь собственной кровью.

– Как вас зовут? – спрашивает диспетчер.

– Лив, – бормочу я. Я чувствую, как теряю сознание.

– Лив, недалеко от вас есть наряд скорой помощи. Он скоро приедет. Я буду с вами, пока он не приехал. Хорошо?

– Я так устала, – неразборчиво говорю я.

– Я знаю, дорогая. Но вы не можете спать. Постарайтесь не заснуть… Лив, дорогая, – говорит она. – Мне нужно, чтобы вы не засыпали. Хорошо?

У