не спите все двадцать четыре часа. Или больше, – говорит он. – Я подозреваю, что это влияет на уровень серотонина в вашем мозгу. Низкие показатели серотонина, который контролирует настроение, могут быть одной из причин вашей фуги.

– Звучит как порочный круг. Чем дольше я бодрствую, тем больше это влияет на мою память.

– Это и есть порочный круг. Вам нужно его прервать, если хотите пойти на поправку.

Он что-то пишет на чем-то, похожем на рецептурный бланк, и протягивает его мне. Я жду, что это будет рецепт на лекарства. Вместо этого он написал имя другого врача.

– Психиатр? – я удивленно поднимаю взгляд.

– Доктор Розен специализируется на проблемах с памятью. Ввиду обстоятельств вашей болезни и того факта, что мы не можем найти на снимках никаких признаков мозговых повреждений, я полагаю, что эта проблема, скорее всего, психологического характера. Мы с доктором Розеном часто работаем вместе над сложными проблемами вроде вашей.

Он поднимает ладонь, словно знает, что я буду отпираться.

– Нам нужно понять, что вызвало ваше расстройство памяти. Фуги, не вызванные органическими причинами, обычно являются результатом травмы, сильной психологической травмы. Доктор Розен может помочь вам определить и проработать эту травму.

– Травма? Какая травма? – недоумеваю я.

Он делает паузу, словно размышляя, как лучше ответить на вопрос.

– Вам лучше обсудить это с доктором Розеном.

Я едва ли могу его слышать сквозь электрический треск, поднимающийся в моей голове, пока он не становится настолько оглушительным, что я хочу закрыть уши руками и закричать. Когда он прекращается, я понимаю, что плачу.

Доктор Бреннер пытается утешить меня. Он говорит мне, что его секретарша позвонит Теду, чтобы он приехал и забрал меня. Он говорит, что не хочет, чтобы я оставалась одна.

– Но я не знаю, кто такой Тед, – произношу я так тихо, что только сама могу расслышать.

Его обнадеживающий голос окутывает меня, пока я не оказываюсь на стуле в зоне ожидания, слушая, как кричит ребенок в педиатрической процедурной дальше по коридору. Секретарша доктора Бреннера присаживается на корточки рядом со мной, протягивая коробку салфеток.

– Я оставила Теду сообщение, – говорит она. – Уверена, он очень скоро перезвонит. А пока доктор Бреннер попросил доктора Розена спуститься и поговорить с вами, когда он закончит со следующим пациентом.

Минутная стрелка часов в зоне ожидания будто бы застыла. Я не могу больше выносить ожидание. Я встаю с места и облокачиваюсь на стойку администратора, чтобы спросить, что происходит.

– Я только что оставила еще одно сообщение Теду. Его автоответчик говорит, что если он не берет трубку, то, скорее всего, находится на совещании. Я уверена, он скоро перезвонит.

– Может, у вас его неверный номер? Могу я проверить? – мне любопытно узнать больше об этом таинственном Теде, который, по всей видимости, записан как родственник.

– Это его номер телефона? – спрашивает она, поворачивая экран компьютера, чтобы я могла его прочитать.

Я не узнаю номер телефона. Однако адрес – совсем другое дело.

Глава сорок вторая

Среда, 17:08

Пока детектив Джек Лавель ехал по дневным пробкам в Бруклин, они с детективом Хэллидей изучали обрывки информации, которую на данный момент собрали по делу.

– Все просто, – сказал Лавель. – Лив Риз разозлилась. Она заколола своего бывшего, Теда Коула, и сбежала.

– Я думаю, что нам еще слишком рано сосредотачиваться на ней, исключив всех других подозреваемых, – заявила Хэллидей. – Тед считал, что Лив Риз в опасности. Вот почему он перевез ее в убежище. Может быть, человек, от которого он пытался ее защитить, натолкнулся на них обоих и убил Теда.

– Если это так, то почему он не убил и ее тоже? – спросил Лавель.

– Я не знаю, – подумав, ответила Хэллидей. – Я все еще считаю, что нам нужно выяснить, почему Тед считал, что Лив в опасности.

– Может, он это выдумал, – предположил Лавель.

– Зачем ему это делать?

– Может, Тед наплел своей невесте, что его бывшая в опасности, чтобы скрыть тот факт, что он снял квартиру, чтобы водить шашни с ней за спиной Элизабет.

– Если у Теда с Лив была интрижка, зачем Теду вообще что-то говорить Элизабет? – возразила Хэллидей. – Почему не наврать, что он работает допоздна или едет в командировку? Нет, – она помотала головой. – Тед сказал Элизабет правду. У него не было причин обманывать. Он искренне переживал за благополучие Лив. Нам нужно выяснить, почему.

– Наши ресурсы не безграничны, – заметил Лавель. – Прямо сейчас у нас есть вероятный подозреваемый, и этот подозреваемый – Лив Риз. Она выяснила, что ее бывший женится. Это расстроило ее настолько, что она упаковала всю жизнь в Лондоне и переехала в Нью-Йорк. Мы знаем это наверняка. Злость и предательство. У Лив Риз был чертовски убедительный мотив для убийства.

– Не все, у кого есть мотив, убивают, – отметила Хэллидей.

– Это правда, но у нее было кое-что большее, чем мотив.

Мотив был последним кусочком пазла. У Лив Риз была возможность, они оба согласны с этим. Камера видеонаблюдения показала, как она уходит с места преступления. У нее также были средства. Тед Коул был зарезан во сне – вероятно, после того как выпил вина, куда подмешали снотворное. Отпечатки Лив были на бутылке.

– Вы видели длинные темные волосы на подушке рядом с Коулом. Скорее всего, Лив Риз была с ним в постели в ночь убийства, – сказал Лавель, рассерженный тем, что Хэллидей стояла на своем. – И мы знаем, что в Лондоне у нее были проблемы с психическим здоровьем. Она была у психиатра. Даже ее соцработница согласилась, что бессонница может делать ее невротичной.

– Я признаю, что все говорит не в пользу Лив Риз, – сдалась Хэллидей. – Называйте меня упрямицей, но я все еще сохраняю способность судить непредвзято.

Все факты выстраивались в поддержку теории Лавеля. Лив Риз выглядела виновной во всех грехах. Однако у Хэллидей было чувство, будто они что-то упускают.

Она посмотрела в лобовое стекло, пытаясь понять, что беспокоило ее настолько, чтобы всерьез рассматривать призрачную возможность, что кто-то другой совершил убийство.

– Вы как-то притихли, – спустя какое-то время прокомментировал Лавель.

– Потому что мы что-то упускаем.

– Почему вы так думаете? – спросил Лавель, покосившись на нее.

– Я не думаю, что все так однозначно, как кажется. Верно, что все улики указывают на Лив Риз. Есть все основания считать, что она наша главная подозреваемая, – признала Хэллидей.

– Да, главная. Так почему же вас это не убеждает?

– Я беспокоюсь, что это может быть иллюзией, – пояснила Хэллидей. – У нас только некоторые кусочки пазла. Это заставило нас думать, что возникающий узор –