Часть меня сжалась в ужасе, поглощенная этим миражем. Другая же часть как бы отступила, как мы делаем порой во сне, абстрактно понимая, что сцена взята из какого-то голофильма, напугавшего меня в далеком детстве. Моя сестра порой обходилась со мной очень жестоко, показывая перед сном какую-нибудь страшилку с предостерегающей надписью: «Опасно для детей до 10 лет».

Я проснулся в состоянии дезориентации, что часто случается после БДГ-сна, и не сразу сообразил, где я и что я тут делаю.

— Что…

От резкого движения индуктивная шапочка сползла с головы и упала мне на колени.

Посмотрев влево, я увидел залитый лунным светом пустынный пейзаж, пролетавший за окном моего мчащегося по двухколесному шоссе «вольво». Других машин видно не было. Колючие деревья джошуа отбрасывали причудливые тени на иссушенную солнцем землю, населенную только гремучими змеями, скорпионами и, возможно, черепахами. Справа от меня чернел разделительный экран, поглощавший свет и звук. Вот и хорошо. Иначе Риту могла бы стать свидетелем моего странного для дитто пробуждения.

— Что? Вы проснулись?

Голос шел из контрольной панели. С монитора на меня смотрело существо, напоминающее гомункулуса, с лицом, похожим на мое, и черными блестящими глазами, выражавшими что-то близкое к презрению.

— Да. — Я потер глаза. — Который час?

— 23.46.

Вот как. С того момента как я прилег, прошло почти три с половиной часа. Что ж, пусть объяснит свое поведение.

— В чем дело? — прохрипел я, едва разжимая пересохшие губы.

— Дело срочное.

За спиной Эбенового виднелся мой домашний кабинет. Все мониторы включены, некоторые показывают выпуски новостей.

— Происшествие во «Всемирных печах». Похоже на диверсию. Кто-то взорвал прионо-каталитическую бомбу.

Я удивленно замигал, сознавая, что похож, должно быть, на идиота.

— Зачем это кому-то…

— Зачем — это сейчас не самая главная наша проблема, — резко, что типично для него, оборвал меня Эбеновый. — Похоже, во время взрыва тамнаходились два наших двойника. Как следует из полицейского доклада, «вели себя подозрительно». Сейчас полиция добивается ордера на изъятие всех наших записей.

В это невозможно было поверить.

— Два? Два наших двойника?

— Плюс пара големов Пэла.

— Пэла? Но… Я даже не разговаривал с ним… это какая-то ошибка…

— Возможно. Но мне не нравится это. Логика и интуиция подсказывают мне, что нас подставили. Предлагаю отложить все прочие дела и срочно вернуться домой.

Мне ничего не оставалось, как согласиться. События принимали странный и опасный поворот, тут уж не до посещения убежища Йосила Махарала. Да и другие интересы отступали на второй план.

— Поворачиваю, — сказал я, протягивая руку к приборной доске. — Буду дома примерно…

Голем снова оборвал меня, подняв руку.

— Есть сообщение — сигнал тревоги в реальном времени. Несанкционированный запуск ракеты в пяти километрах от нас.

Пауза.

— Установлен тип — «Мститель-6», идет слежение…

Его темные глаза встретились с моими.

— Она летит сюда. РВП — 10 секунд.

— Н-но…

Эбеновый спокоен, длинные пальцы танцуют по панели.

— Я сбрасываю все в ящик № 12. Твоя задача — спасти собственную шкуру. Потом найди того, кто все устроил, и…

Мое черное отражение разлетелось на миллионы осколков… потом все успокоилось… осталось только колыхание воздуха.

«Вольво» заговорило со мной глухим силиконовым голосом:

— Вы просили сообщать о любых новостях, относящихся к событиям в вашем районе и превышающим уровень 5 шкалы приоритета. Принимаю доклад по уровню 9. Происшествие по адресу, совпадающему с вашим.

Как я позавидовал нашим предкам, жившим в ту эпоху, когда из-за слабого развития средств связи известия о чем-то ужасном достигали их только через несколько часов или даже дней, пройдя через журналистов и бюрократов. Теперь новости разлетаются со скоростью света.

Я не хотел видеть.

Но выдавил:

— Покажи…

Передо мной замелькали голографические картинки, передаваемые в режиме реального времени прямо с места происшествия. Десятки и сотни общественных и частных камер наблюдения парят над городом, запрограммированные на нечто необычное, и при поступлении сигналы мгновенно слетаются туда, где случилось что-то из ряда вон выходящее. Сделанные записи тут же продаются в Сеть и распространяются по всему миру. В данном случае стервятников привлек пожар. Горел дом — мой дом, — и температура поднялась настолько, что образовавшаяся воронка пламени успела опалить несколько подлетевших слишком близко зондов.

Ошеломленный и растерянный, я некоторое время тупо смотрел на происходящее, платя по высшей ставке за информацию о спектральном анализе и тому подобной ерунде.

Наконец из тьмы и пламени выстроилась ясная картина.

— Проклятие, — прошептал я, ненавидя всех, кто сделал это. — Они спалили и мой сад.

Я снял машину с автоматики и развернулся в обратную сторону, к городу. Если к максимально разрешенной добавить еще тридцатку, то штраф получится минимальный ввиду смягчающих обстоятельств. Знаете, спешу домой. Помочь властям разобраться в этой заварушке. В любом случае проявление лояльности поможет убедить кого-то выслушать мое заявление о непричастности к случившемуся, о моей невиновности…

Невиновности в чем? Я по-прежнему не в полной мере представлял, что именно произошло во «Всемирных печах».

Два моих двойника… и копии Пэла. Но какие именно? Один, предположительно, тот, который исчез в «Каолин Мэнор». И Серый, контакт с которым прервался после заключения закрытого контракта? Неизвестно, за что он взялся, но дела, должно быть, пошли не так.

Из штаб-квартиры «ВП» начали поступать кое-какие новости. Действительно, взорвалась прионовая бомба, но предварительные выводы о характере и масштабах разрушений звучали оптимистично. Служащие компании говорили об исключительной удаче. Тяжелых последствий удалось избежать, потому что некий отважный оператор погрузчика сел в последний момент на диверсанта, приняв на себя мощь взрыва и предотвратив распространение яда.

Отлично, подумал я. Но какое отношение это все имеет ко мне?

Телефон Пэла не отвечал, молчал и наш секретный почтовый ящик. Ни один из четырех вторичных дитто не отвечал на срочный сигнал вызова. Я знал о судьбе лишь одного — верного Эбенового, мужественно оставшегося на своем посту, боровшегося до последнего, пока упавшая с неба ракета не разнесла его керамическое тело на кусочки.