Старина Пэл, очаровашка. В любом обличье. Только это не имеет никакого значения. Находимся ли мы под арестом в строгом смысле слова — не важно. Мы всего лишь собственность и возможные соучастники в деле о промышленной диверсии. Никакое красноречие не убедит служащих «ВП» встать на защиту наших попранных прав.

По крайней мере никто не отключил флашер, так что я попросил дать новости. Передо мной тут же появился голографический пузырь с сообщениями о «неудавшемся нападении фанатиков-террористов» на «ВП». Сообщения не несли никакой полезной информации. Однако через какое-то время верхнюю строчку занял вертящийся глобус, оттеснивший прочую мелочь в угол голоскопа.

ДОМ В РАЙОНЕ НОРТСАЙД УНИЧТОЖЕН РАКЕТОЙ!

Сначала я ничего не понял — передо мной был пылающий ад. Но корреляторы уже дополнили картину адресом, и…

— Ух ты, — пробормотал мне на ухо Пэл. — Круто, да?

Дом. Мой дом. Или то место, где меня одушевили, где у меня появились воспоминания о прошлой жизни, откуда я начал этот долгий скорбный день.

Черт, они даже сожгли сад, подумал я, наблюдая за тем, как пламя пожирает строение и все, что было в нем.

В каком-то смысле произошедшее можно было назвать милостью судьбы. В новостях уже звучало имя Альберта Морриса как главного подозреваемого в организации нападения на «Всемирные печи». Оставшись в живых, он попал бы в серьезную передрягу. Бедняга. Впрочем, рано или поздно нечто подобное неизбежно случилось бы. Альберт действовал как романтик-крестоносец, старомодный борец со злом. Когда-нибудь он вызвал бы раздражение какой-то крупной шишки и навлек бы на себя настоящие неприятности. Тот, кто все это задумал, оказался расчетливым и жестоким.

Я еще не в полной мере осознал, во что именно вляпался, когда фургон остановился. Задняя дверца открылась, и хорек-дитто Пэл приготовился выпрыгнуть, но охранники были настороже, и один из них вовремя ухватил Пэллоида за шею.

Другой взял меня за локоть, не грубо, но с достаточной силой, показывая, что сопротивление бесполезно.

Мы вышли около неосвещенного входа в какой-то большой каменный особняк с уходящими вниз ступеньками, скрытыми настоящими хризантемами. Я бы посопротивлялся державшему меня за руку громиле ради того, чтобы понюхать цветочки. Но только если бы творец наделил меня обонянием. Запах, наверное, того стоил.

Спустившись вниз, мы попали в просторный зал, где с полдюжины людей сидели в креслах, покуривая, разговаривая и выпивая. Поначалу мне показалось, что все это реальные люди, потому что их кожа под прочными старомодными костюмами выглядела настоящей. Но, приглядевшись, я распознал искусную имитацию. А уж окончательно их выдавали лица с выражением усталости и скуки. Дитто в конце долгого рабочего дня, терпеливо ожидающие своего часа «Икс».

Двое сидели перед экранами-интерфейсами, разговаривая с компьютерными аватарами, лица которых напоминали их собственные. Один, маленький, похожий на ребенка голем, был одет в потертую джинсу. Я не понял ни слова из того, что он говорил. Зато другая, грудастая женщина в плохо сидящем, бесформенном платье, с рыжеватыми волосами, разговаривала громко.

…с учетом скорого развода можно предвидеть много проблем…

…Моя роль становится куда более сложной, и мне хотелось бы знать всю информацию.

…к счастью, положение настолько сумбурное, что последовательность ни к чему…

Сугубо профессиональный тон. Тема, не имеющая никакого отношения к моим проблемам… Так что Альберт Моррис явно не единственный опытный специалист, работающий по контракту на эксцентричных триллионеров.

Нас провели к двери, ведущей в соседнюю комнату. Луч сканера пробежался по синим лбам охранников, и панель отошла в сторону. Просторное помещение, разделенное рядами внушительных колонн, напоминало каменный лес. У нас не было возможности оглядеться, и я лишь заметил, что это какая-то лаборатория. Слева размещалось оборудование, имевшее отношение к копированию: холодильники, импринтеры, печи и тому подобное, а также несколько непонятного назначения машин. То, что находилось справа, было предназначено для биологических и медицинских исследований и представляло собой больницу для реальных людей в миниатюре, дополненную последними моделями сканеров-анализаторов мозга.

То есть это я решил, что они последней модели. Альберт интересуется психопатологией мозга нарушителей закона и прилежно читает научные статьи по этой теме. Странное увлечение, которое я, как Франки, похоже, не разделяю.

Охранники доставили нас в еще один зал за закрытой дверью. Через узкое окошко я мельком увидел некую личность, нервно расхаживающую по комнате и бросающую резкие короткие вопросы в адрес кого-то, оставшегося вне поля моего зрения. Гладкая, полированная кожа и дорогие синтетические сухожилия делали голема очень похожим на реального человека. Позволить себе такие копии могут лишь немногие. А о том, чтобы использовать их в большом количестве, нечего и мечтать. Это был уже второй высококлассный Каолин-дитто, попавший мне на глаза в течение последнего часа. Расхаживая, он постоянно посматривал на стену с многочисленными голографическими дисплеями, которые, реагируя на его взгляд, тут же надувались, показывая события, происходящие в разных часовых зонах.

Несколько пузырей давали «картинку» с фабрики, где все еще работали отряды спасателей. Судя по отсутствию в их действиях спешки, угроза миновала, и прионового заражения можно было не опасаться. Я мог бы поспорить, что производство возобновится — по крайней мере на части территории фабрики — уже к утру.

На другом дисплее были видны дымящиеся руины маленького домика, ставшего, возможно, крематорием для Альберта. Увы.

— Отойдите, пожалуйста, отсюда, — сказал один из охранников достаточно мягким тоном, давая понять, что второе предупреждение будет выражено в менее любезной форме.

Я отошел от окошка и приблизился к Пэллоиду, лежавшему на тонком матрасе. Хорек-голем зализывал раны, полученные во время короткой схватки при прорыве на территорию «Всемирных печей».

Как и предполагал реальный Пэл, туннели, вырытые фанатиками-протестантами Лума и Гадарина, были кем-то обнаружены. Укрывшиеся в них механические охранники набросились на нас, когда мы только-только пролезли в норы. Но глина на выдумки хитра! Да и эти роботы никогда не противостояли взводу атакующих миниатюрных Пэлов!

К тому времени как я добрался до места сражения, все уже кончилось. Одинокий Пэллоид стоял среди осколков своих собратьев и тающих фрагментов металлических стражей. Его преломляющий лучи мех дымился, а большая часть боевых жучков пала в бою. Но враг был уничтожен, путь очищен, и мы рванули вперед, чтобы найти моего брата, прежде чем он, сам того не сознавая, совершит преступление.

Как оказалось, наше предупреждение запоздало. Но, должно быть, Серый сам понял, что что-то не так. В последний момент он проявил храбрость и находчивость, нырнув в брюхо погрузчику. По крайней мере я надеялся, что власти увидят произошедшее именно в таком свете. Если, конечно, им все покажут.