зачем заставляешь страдать, ну?

Господи, сколько сломленных крылышек у меня из детства от этого эгоизма, хлопающего дверями. Все мои страхи... Но скажи я ей об этом, она вновь поступит также — выставит себя жертвой.

— Мам...

— Я дам тебе шанс, Игорь согласен попробовать...

Вскакиваю со стула, чуть не облившись только налитым чаем.

— Нет! Да почему ты меня не слышишь...

— Это я тебя не слышу!? Это я творю не пойми что и рушу свою жизнь!?

— Твою жизнь.

— Что ты сказала!?

— Ты просто не знаешь, как ещё заставить меня подчиняться твоим планам, нет?

— Истеричка.

И да.. гудок, разорвавший километры.

Закрываю глаза, всхлипнув, сжимая кулак. Я не знаю.. всё не так.

Бессмысленно звонить папе и пытаться спрятаться за его спиной. Бессмысленно звонить сестре, она всё равно не сможет её убедить.

Я не знаю, что делать... И похоже никак иначе она не поймет — только лоб в лоб, и надеюсь, это произойдет не в аэропорту.

И почему человек, что с рождения дороже всех, сознательно ставит рамки привязанности? Почему? Ради меня? Да разве?

Всё же, что у него с родителями? Там такие же упрямцы, как он, или есть шанс, что они... Будут близки? Хотя о чем я, со своими разобраться не могу.

Провожаю вечер в одиночестве. Завтра будем собираться... Где-то валяется виски для мамы, а у него те дурацкие сувениры. Все же, для кого они?

Проверяю его спавшую температуру и просто ложусь рядом.

Я хочу, чтобы это напряжение спало. Хочу, чтобы по щелчку мы оказались у себя. Я бы показала ему что-нибудь эдакое, и обязательно тот папин рисунок на стене.... Хочу, чтобы мой город снова стал для него домом.

Но если этого не произойдет, что тогда?

Семнадцатый шаг. Я самодостаточен

Нели

Машина давно отдана с заправленным полным баком.

Вещи давно при нас.

С ним не так страшно проходить досмотр багажа. Не так страшно прощаться с этим городом, а потом и страной.

Не так страшно. Он даже поменялся с кем-то местами, подарив старичку место в бизнесе. Это мило, но он просто докупил билет, надеясь на авось.

Даже с его наушниками на этот раз, держа его за руку, отрываться от земли, хоть и страшно, но... Всегда можно обернуться к нему и услышать дурацкую шутку про тридцать метров под ногами и получить поцелуй в лоб.

Пересадка в Хитроу затянулась на три часа. Я не знаю, что делала бы без него.

На удивление, я не жалею, что не увидела чего-то кроме Ирландии, оставшейся позади. На удивление, этот остров подарил куда большее, чем я смогла бы ощутить, окажись здесь одна.

Ну, да, не влюбилась бы, вспоминая его как самого ненормального человека.

А сейчас...

Я даже ужинаю в какой-то кафешке и почти не думаю о предстоящем полете.

И том, что мама уточнила время прилета... Поэтому сцены не избежать.

— Уверена, что не передумаешь? Захочешь выскочить замуж, скажи.

О, этот юмор...

— За тебя?

Ха-ха, подавился содовой.

— Струсил? Серьёзно?

Отводит взгляд в сторону, рассматривая взлётную полосу за окном.

— Я не думал об этом.

— А ты подумай. Или мне ещё и предложение потом самой делать?

— Нель, я говорил, что беспокоюсь...

— Что ты золушка и превратишься в осла в двенадцать?

— Типа того.

— Не парься, я говорила, ты уже осёл.

Обречённо вздохнул. Ладно, там уже посадку объявили...

Впереди пять часов страха, пять часов рядом с ним, вцепляясь в его руку и иногда виновато заглядывая в глаза.

— У меня ноги туда не идут.

— Я могу силой, как перед мостом, ты знаешь.

— Ой, пошли, спасибо, обойдусь.

— Давай руку, мышонок.

"Давай руку" — разве это не чудесно?

— А дедушка там остался?

— Они позже прилетят, это было его место, Нель.

— Какой ты... Предпреимчивый, конечно.

Проходим контроль... И я снова вцепляюсь в его руки, да, на пять часов, да, пытаясь загасить страх постоянной не утихающей болтовнёй, так что под конец он просто достает наушники и затыкает мне уши... Но не рот. И это его ошибка.

А моя...

Моя ошибка была в неосознанно принятом звонке после выхода из самолёта. И сейчас, держа его за руку, я смотрю в мамины глаза напротив и не знаю, что делать.

Артур не торопится говорить, изучая Игоря, что приволок мои некогда любимые пионы, которые, кажется, завяли, не то от стоящей в столице жары, не то от самой ситуации.

Вижу, как она щурится, сворачивая какой-то журнальчик веером.

— Мам, ну, прошу тебя...

— Иди за мной.

Артур сознательно сцепляет ладонь крепче. Игорь усмехается, начиная открывать рот..

— Быстро ты, конечно. Вот тебе и невесточка...

Кидает цветы на асфальт, тут же сплюнув и ретировавшись.

Как быстро всё. Уф, аж выдохнула.

Я верю, что он всё же понимал, что мы давно... друг другу никто.

Артур провожает прищуром, переключая взгляд на женщину с обесцвеченным каре, но продолжает молчать.

И я не знаю, правильно ли это... Изучает, а я... Я боюсь.

— Мам...

— Как ты могла, Нели?

Он вдруг улыбается, словно что-то поняв, тут же заговорив.

— Как Вас зовут?

Она теряется.

— М..мама.

Хочет добавить имя, но почему-то не решается.

— Я Артур, мне тридцать, вредных привычек нет, здоров, самодостаточен и благодарен вам за дочь. Есть вопросы? Давайте обсудим их в дороге...

— Куда? — Паникует мама, пока я ржу, пытаясь отцепить от этого осла руку, как на трассе перед несущимся автомобилем в Гайдаевской "Кавказской пленнице".

— К Вам. У нас там — Показал на мой рюкзак. — Виски с самой первой вискурни, Нели очень надеется, что Вам понравится.

Я складываюсь пополам.

— Нели... — Возмущается мама. — Кого ты притащила...

— Ваша дочь считает меня очаровательным, честно, вы привыкните.

Мама начинает обмахиваться воображаемым веером.

— Черт с вами, изверги, сводите бедную женщину в могилу! — Вздох и стёртая слеза. — Откуда виски, говоришь? Артур... Что за характер, что за нрав, да что за имя такое...

— Поверьте, если сравнивать, я отличный вариант, Вы еще моего брата не знаете.

— Ой, не приведи Господь, не приведи Господь...

Перестаю смеяться, уже не пытаясь отцепить от себя его руку. Как он вообще додумался до этого?

Ладно, всё не так страшно. Я