— Не воспринимайте ничего всерьез, что бы дальше не произошло.

— О чем речь?

— Никит, папа скоро будет?

Мальчик быстро строчит в смартфоне, жуя торт, и почти тут же отвечает:

— Три минуты.

Мама ждёт ответа.

— Знаете, в декабре 2012-ого мы с другом — Посмотрел на Нели, поняла о ком речь. — попали в маленький городок на берегу Висайского моря. Однажды утром мы решили нанять лодку и отправиться покорять маленькие островки неподалёку, только не один рыбак не согласился, показывая, что нынче океан слишком встревожен. Вода казалась серой, бурлящей даже на берегу. Нам посоветовали убраться отсюда побыстрее, только лететь уже было некуда — мы оба проворонили тайфун, разбушевавшийся в Тихом океане. Городишко быстро опустел, все битком набились в маленькие хижины, и море было совершенно безлюдным, только чайки бились о песок, чувствуя беду и не зная, что им делать.

Мама начала погружаться в мою "одну из" историю.

— Этот тайфун назвали Пабло. Как и все стихийные бедствия, удостоенные быть названными человеческим именем, он был беспощаден. Скорость порывов ветра в его эпицентре достигала 160 километров в час.Общее число жителей Филиппин, пострадавших от «Пабло», превысило 5 миллионов человек. Тайфун также повредил свыше 7 тысяч домов, из них были полностью разрушены более 3 тысяч. В убежища и эвакуационные центры попали свыше 275 тысяч человек, лишившихся крова.

Отпиваю чай.

— Представьте, как сейчас с вами, мы сидим с Санчесом в маленькой беленой комнатке на берегу бушующего моря и смотрим съёмку со спутника, где "Пабло" спешит разрушить всё, что захочет. Всё, что попадется на его пути. Нам тогда повезло, он прошел мимо от нашего острова, задев лишь черными тучами и гнетущим беспокойством. Мой брат — такой же, поверьте. Поэтому, повторю, не воспринимайте ничего всерьез, тогда разрушений после него будет меньше. Он быстро уйдет.

Мама сдавленно сглатывает, Светлана, надеюсь, поняла и осознала смысл. Ей НЕ стоит быть с ним. Он НЕ предназначен для нормального существования, каким притягательным бы не был.

Почти тут же слышен визг тормозов, Никита мчится к окну и оборачивается к нам, улыбаясь отцовской улыбкой.

— Папа приехал?

— Ага! Свет, пойдем-пойдём!

Оба исчезают в коридоре, мама хочет встать, но Нели вытягивает руку и просит остаться, явно чувствуя лёгкий страх. Снова целую в висок, все будет в порядке в конце концов.

Никита возвращается за стол, шмыгнув носом. Принимается за торт.

Артём не торопится, начиная концерт по заявкам, щёлкая защёлкой в туалете. Первая срывается мама, следом встаёт Нели, втягивая и меня в это.

Всё, как раньше. Только на этот раз шутки с тегом 18+.

Затащил Светлану в ванную с выключенным светом.

Мама дёргает первый раз.

— Отойдите.

Нехотя отходит, безмолвно глотая эмоции.

— Артём, как выкрутишься на этот раз?

Бью ногой, скорее желая отрезвить его, чем выбить дешёвую ЛДСП. Удар сильнее дверь не переживет. Внутри плещется вода.

Мама рядом охает, Нели прячется позади.

Повторяю призыв, почти сразу вызывая его оттуда.

— Добрый всем день. — Прячет собой дверь, вынырнув к нам. — Представляете...

Косится на рубашку с огромным пятном, показывает на принесенные им же Lilium Martagon, что пыльцой своей вьелись в его хлопок. Подготовился, браво.

Не даёт их маме войти внутрь, сочиняя, что Светлана якобы отмывает руки. Серьезно?

Увожу Нели, больше не в силах слушать этот бред.

Никита отводит взгляд, продолжая копаться в торте. Надеюсь, что хоть он не будет таким, как его отец.

Мама заходит следом, садится на место, слишком сильно переживая о старшей.

Артём продолжает насмехаться, прикрывая всё это любезностью. Следит, как Света садится к Никите.

— Я ненадолго, только своих заберу...

Кто бы сомневался. Всё, не вижу смысла более слушать его. Встаю, собираясь прекратить это хотя бы разговором, только.. он же ещё не наигрался, верно? Партия ещё не закончена.

Нели тянет на место, клонит голову на плечо... Нужно, как бы я не хотел, поговорить с родителями. Отец, вероятнее всего, уже в курсе — либо от деда, либо этот шут постарался.

— Ты будешь мне завтра нужна.

Улыбнулась, подняв голову.

— Только завтра?

— Отнюдь, но завтра в особенности.

Подносит ладонь к голове.

— Есть, сэр!

Вдохнул, впервые улыбнувшись. Артём сворачивает спектакль, уводит сына с едва слышным "Идём, мой мальчик". Как много у него от.. Юрия Михайловича. Деда. Явно больше, чем все мы думали ранее. Хоть какая-то связь ДНК, не то, что моя не принадлежность.

Светлана долго беседует с мамой, иногда срывая тон, пытаясь доказать, что уже взрослая.

Действительно, кольцо на пальце, расстегнутая пуговица рубашки с до сих пор едва заметным красным пятнышком на изредка виднеющейся шее. Взрослая. Всё верно. Самодостаточная.

Сама разгребающая чужое желание.

Интересно, что думает Нели?

Восемнадцатый шаг

RUTRA

Закрываю за собой дверь не слишком громко, называю адрес дома родителей. Всё ещё немного привыкаю к левостороннему, чувствуя небольшой дискомфорт, даже сидя на пассажирском.

Начинаю диалог с таксистом, узнавая заодно, что интересного появилось в городе. Замечаю, что планшет окончательно посажен, и та книга про ДНК так и осталась почти не прочитанной.

Кажется, Нели поглотила все мои мысли. Кажется, я не могу не улыбаться этому.

Мужчина рядом старается не нарушать скоростной режим и вскоре беседа сходит на нет, отворачиваюсь к окну, закрывая глаза.

Голова начинает гудеть, вспыхивая белыми точками давних воспоминаний.

Я никогда не был с ними близок, мне было не дозволено возиться в библиотеке отца,  но я всё равно бывал там тайком, не дозволено появляться на кухне, когда бабушка пекла пироги, но я всё равно наблюдал за ней сквозь щелку.

Всё детство делил одну комнату с братом, лишь в подростковом возрасте отвоевав отдельный угол.

Всё время я пытался воевать с ними. Со всеми. Только дед умел брать на спор и подсовывал отцовские, да и свои книги.

Возможно, сейчас я был бы рад увидеть дряблые руки и поседевшие волосы женщины, так и не признавшей меня. Возможно, я бы понял её и простил, хотя ей прощение не было необходимо.

Возможно, я бы понял маму, дорожившую "своим" местом, вкладывающую свою любовь в быт, но прячущую нежную душу за фартуком. Типичная жена ученого человека, вечно готовая на кухонные подвиги, забывающая о себе.

Возможно, сейчас я был бы иным, проявляй эти женщины хоть толику чистой открытой любви.

Возможно, брат не ревновал бы так, отбирая