вместе. Колючий взгляд не смещался с лица, впивался в глаза.

Мне кажется или красный огонек стал ярче?

— Да? И насколько сильно?

— Точно, раньше так не… — осеклась, не договорив.

Искристое проклятье, я не на тот вопрос… Черт. На свой же мысленный вопрос ответила. И… И что теперь? Он вон бровь едва-едва приподнял. Удивлен.

А я-то как поражена! Феерическая глупость Дианы Котеевой достойна легенд, мифов, мемуаров. Она должна быть воспета одами, серенады посвятить.

Потерла лоб. Быстрее думай, быстрее. Сказать, что ошиблась, и вообще не то имела в виду — разозлится ведь, и будет прав. Я бы тоже негодовала. И негодую!

Черт. Ну, фактически ведь я не соврала? Если углубиться… Отринуть отрицание…

— Сильнее прежнего, — подвела общий итог.

Не обман. Раньше я совершенно не скучала, а теперь разве что чуть-чуть. Слегка. Но признаваться в этом не хочется ни ему, ни себе.

Непроницаемая колючесть Дарка никуда не делась.

Видит Искра, я редко испытываю неловкость, и вот опять.

Пора переходить к делу, пока я не начала задумываться над своими промахами в общении с Хэнтсвортом.

— Я хочу открыть счет в банке. Без твоего поручительства не получится.

Дарк отмер. Взял лежащий перед ним маленький черный конверт, бросил в кучку таких же — в небольшой вазе из тонких металлических прутьев торчали уголки плотной темной бумаги.

Письма надоедливой поклонницы? Признания в безответной любви?

Прищурилась… Бесполезно, ничего не разглядеть. Ни подписи, ни опознавательных знаков. Зато писем целая гора. Не меньше десяти уж точно.

— Это просьба или требование?

Не настолько я наглая, чтобы требовать. И просить, видимо, тоже не мой конек.

— Обращение с надеждой на понимание.

Хэнтсворт с усмешкой достал чистый лист бежевого пергамента.

— Иное от тебя было бы странно, — Дарк взял нечто напоминающее ручку и в то же время похожее на перо. — Понравилась сыскная деятельность?

— Да, — не стала скрывать очевидной и вполне безобидной правды.

Черные чернила вырисовывали ровные буквы. Шорох от твердого кончика недоручки почти медитативно успокаивал.

Я ожидала долгих баталий, ссор и споров, как обычно случалось между мной и Хэнтсвортом, и точно не ждала легкого росчерка.

Он протянул мне лист с неразборчивой подписью под поручительством.

— И все? — с сомнением покосилась на Дарка.

Даже не знаю, что ощущаю: радость или разочарование? Как-то все без эмоций. Где экспрессия? Где надрыв?

— Что-то еще надо?

Яркий красный огонек на дне зрачка наверняка способен загипнотизировать при необходимости.

Мотнула головой, забирая пергамент. Скрутила под тяжелым взглядом колючих глаз.

— Благодарю, — помахала в воздухе трубочкой, собираясь уйти, но у выхода развернулась. — Не помню говорила ли, за сладости тоже спасибо. Было вкусно.

Выражение лица Хэнтсворта не изменилось, будто ему все равно. Он словно находился где-то далеко, за пределами кабинета, внутри своих размышлений, но взгляд неизменно кололся. И красный огонек начал тускнеть.

Странно. Или нормально? Я ничего не смыслю в демонологии.

— Пойду, — кивнула себе. — Искристого дня.

Закрыла за собой дверь. Странно отрешенное лицо Дарка стояло перед глазами.

С ним что-то не так или со мной? Или с нами двумя? Или с нами все в порядке, но когда мы по отдельности?

Хочу ли я об этом думать?

Нет. Пожалуй, хватит.

Довольно потрясла пергаментом, полюбовалась на плотную свернутую бумагу. Счету в банке быть! Осталось вытащить Редбронта из какого-то кабинета. Справа, слева… Разберусь на месте.

— Ты снова одна? — напряженный голос натянуто прозвучал за спиной.

Почему бы спокойно не спросить: "Ты с Редбронтом?". Просто, по-человечески.

Ах, да. Наверно потому что Дарк — не человек.

— Здесь ты, — развернулась, стойко встречая злой взгляд. — Я ведь к тебе прилетела.

Ладно, тоже хороша. Могла сказать, что меня ждут, вместо подстегивания. Ссоре быть, да?

Почему-то эта мысль немного порадовала.

Дарк Хэнтсворт делает меня ненормальной. Стимулирует все мои самые дурные качества.

"Жених" неторопливо закрыл дверь в кабинет, будто лениво посматривая в мою сторону.

Лишь видимость.

Красный огонек в глазах на секунду стал ярким и почти погас. Слабый-слабый отсвет, а может и вовсе игра света.

Искра передумала и закрыла избирательный участок? Голоса подсчитаны, победителей нет?

— Какой пункт из регламента ты забыла, отчаянная?

А что с красными зрачками? Батарейка села? Искра нашла ему избранницу получше?

Ерунда. Кто может быть лучше меня?

Да кто угодно может быть лучше, но точно не в этой вселенной и не в мою смену.

Я растянула губы в улыбке.

— Я изучила это "занимательное чтиво". Не волнуйся, я помню о правилах — Редбронт со мной, зашел здесь к старому знакомому, — неопределенно махнула за спину.

Сделала шаг вперед, ведомая внутренним порывом вывести Дарка Хэнтсворта на эмоции.

— Интересно, какой у инкуба взгляд на интимный запрет? — еще один шаг, сокращая расстояние до вытянутой руки. — Столько дам по твою душу, а взять нельзя. Поцелуи можно, но это ведь не то. Скукота.

Темные брови подернулись вверх. Дарк посмотрел на окно, усмехнулся чему-то.

— Скукота, — повторил он, качнув головой из стороны в сторону, легкий прищур вновь обратился к окну, будто само слово звучит смешно.

За секунду все изменилось. Усмешка стерлась с его лица, и с моего тоже. Когда впечатывают спиной в стену, усмехаться не тянет.

Горячая ладонь Дарка обожгла бедро, он настойчиво потянул ногу наверх. Кончик языка оставил дорожку на шее до уха, вырывая у меня шумный выдох.

— Ты верно заметила, внимательная, — глубокий грудной полушепот врезался в ухо. — Я инкуб.

Рука заскользила от колена наверх, а вместе с ней и жаркое томление устремилось словно следом, стремясь к его руке, огладившей ягодицу. Надавил на поясницу, прижимая к себе.

Как в тот раз… Жадно, желанно, наполняя огнем. Даже без поцелуев.

— Демон, — дыхание продолжало обжигать чувствительное ухо. — Понимаешь?

— Твои чары, — прохрипела, облизывая губы. Сжала крепкие плечи Дарка. — Опять.

Сквозь мутную пелену перед глазами разглядела жесткую ухмылку.

— Нет, горячая. Это не чары. Это я.

Не понимаю.

— Разве есть разница?

Он. Что это значит? Не было такого! Когда мы целовались… Не было, я помню.

— Ты мне скажи.

Дыхание безнадежно сбилось. Невозможно завестись с пол-оборота. В самом деле! Не книжки ведь, романы всякие. Там — возможно, а здесь…

С первого касания уверенно заявляю: этот поцелуй на прошлый не похож. Ничего общего.

Тот был осторожным знакомством, пробой на вкус, а этот — коктейль, который подожгли, а ты обжигаешь губы и глотаешь жидкое пламя.

Лизнула его язык, наслаждаясь глубоким поцелуем, перехватывая инициативу и снова сдаваясь. Губам, рукам. Под каждым касанием через ткань — через ткань, черт возьми! — кожу словно пронизывали мелкие импульсы. Куда ладонь