точка, словно несколько объектов перемещаются рядом друг с другом. Целюсь вперед.

— Стоять!

— Не стреляйте! — хрипит мужчина, надрывно кашляет. — Помогите!

Рядом со мной из дыма появляется Вэра, бежим к выжившим вдвоем.

Их пятеро, четверо мужчин волокут девушек, одна держится на ногах, тянет за руку покачивающегося мальчика, он встрепан и перепачкан сажей. Бросаюсь к людям из сна, считывая информацию: Рианна Боэтарх и… Глазам своим не верю!

Никомед Боэтарх, 9 лет

Сын Рианны? На всякий случай просматриваю родителей мальчика: Ирма Боэтарх (Филин) и Гамилькар Боэтарх. Что⁈ Зачем ему убивать взрослого сына? Насколько знаю, в жертву Ваалу пригодны дети до трех лет…

Рианна виснет на мне и сбивает с мысли:

— Ты. Наконец-то.

И что это значит? На мне шлем, она не видит моего лица.

Позже разберусь.

Она красива, хоть ей и сорок два. Щеки горят румянцем, губы алые. У мальчика тоже. Нездорово-алые. Тащу Рианну, периодически теряющую сознание, к выходу, второй рукой поддерживаю мальчика.

— Мне нужна аптечка… что-нибудь. Срочно! — говорю по общей связи. — Есть выжившие.

Мальчика шатает, он останавливается, и его выворачивает, но минутное промедление смертельно. Обхватываю его за талию, тащу дальше. Мимо зала, где моя команда строит озверелых. Сквозь раскуроченный взрывом зал — в занимающийся рассвет.

Снаружи уже ждет приземлившийся флаер, навстречу выбегает Виктор. Трясущимися руками перехватывает Рианну.

— Госпожа, вы живы. Скорее!

Но женщина не отвечает, ноги ее подкашиваются, и она теряет сознание уже окончательно.

Беру мальчика на руки, заношу во флаер, усаживаю в кресло.

Обрушивается удовлетворение, прокатывается теплой волной — едва удается устоять на ногах.

Ты предотвратил преступление второй степени сложности!

Осталось предотвратить преступлений: 198

Ты получил третий осколок Сферы познания!

Отмахиваюсь от уведомления — пока не до того. Рианна дышит часто и тяжело, глазные яблоки мечутся под веками. Никомед, вжавшийся в кресло, лопочет невнятное — у него начинается бред. Им срочно надо в больницу, ведь вылечить я могу кого-то одного.

— Виктор — за штурвал, летим в клинику. — Переключаюсь на общую связь и перед тем, как снять шлем, распоряжаюсь: — Зачистить озверелых. Сдавшихся — допросить. Вызвать пожарных, спасти храмы. — Переключаюсь на Гискона. Судя по его заспанному лицу, он еще в постели. — Эйзер, нужно срочно подготовить клинику для приема отравленных угарным газом. Нападение на центральный храм Танит. Все вопросы на месте, все очень серьезно.

— А-а-а… Понял. Сделаю.

Бросаю взгляд вниз: я будто бы стою на стекле, а подо мной — лазурная поверхность моря. Флаер несется в клинику, а я в это время потрошу аптечку: обезболивающее, регенераторы, жгуты, средства для обеззараживания и заживления ран. Логично, откуда тут взяться кислородной маске?

Сканирую пострадавших: мальчик, хоть он и в сознании, пострадал больше, и если не оказать ему помощь, он впадет в кому и умрет от повреждения мозга. без экстренного вмешательства медиков Рианне грозит смерть от инфаркта.

— Что делать с остальными пострадавшими? — спрашивает Надана. — Мы вызвали экстренную помощь и полицию.

— Все правильно. Допроси озверелых. Самых информированных — на базу, остальных заприте, полицейским не отдавайте.

— В смысле «заприте»? На базу их переть?

— Нет, — рявкаю я, отбрасывая упаковку бинта. — Заприте где-нибудь на месте. Донесите до их тупых мозгов, что раз мы обещали сохранить им жизни, то все выполним. Если пообещают не вредить храмам — отпустите.

— Э-э-э… Ладно. Вернее, так точно, командир!

Виктор выжимает из «осы» максимум, и через десять минут мы уже у Нового Карфагена, зависаем возле старт-площадки в стене, ожидая, пока откроется самый нижний шлюз и пустит нас внутрь зиккурата.

Нас караулят медики в светло-зеленых халатах, суетящиеся возле медицинского мобиля — горизонтального лифта, уже привычного глазу, только этот снабжен не сиденьями, а оборудованием для реанимации. Возле мобиля суетится Ра.

Завидев меня, несущего на руках Рианну, четверо медиков в светло-зеленых халатах бросаются навстречу, волоча пару носилок, точнее. Кушеток на колесах. Сканирую медиков, но не обнаруживаю враждебности и программ, подавляющих волю — значит, они не навредят, ни мне, ни Боэтархам.

Виктор кладет бормочущего, подергивающегося Никомеда на вторые носилки, и ему, как и Рианне, сразу же надевают кислородные маски и вводят внутривенно какой-то раствор.

Ра, перетаптывающийся с ноги на ногу в сторонке, кивает на Рианну:

— Это ж жрица Боэтарх. Или нет?

— Неважно, — отмахиваюсь я, следуя за носилками, которые входят в пазы реанимационного мобиля и занимают свои места, становясь больничными кроватями.

Женщина врач, поглядывающая в экран медицинского сканера, подключает датчики к запястьям пострадавших. Замечаю свободное сиденье между кроватями и усаживаюсь туда. Медик с аккуратной седой бородкой пытается выказать возмущение:

— Что вы себе позволяете, это места для…

Вскидываю руку, веля ему молчать:

— Это люди с пятой ступени. Я отвечаю за их безопасность. По приказу Эйзера Гискона.

Вопросов больше не следует, крышка полупрозрачным колпаком накрывает мобиль, стоящий на монорельсе у тоннеля в стене, и мы несемся в клинику, находящуюся неподалеку, ту самую, где лечилась дочь Эйзера.

Рианна открывает глаза, находит меня взглядом, читаю в нем страх и отвечаю:

— Никомед тут, рядом, ему оказывают помощь. Вы в безопасности.

Она прикрывает дрожащие ресницы, мотает головой. Сидящая передо мной женщина-врач оборачивается и смотрит с укоризной, намекая, что пострадавших нельзя волновать.

— Мне нужно знать, что произошло. Налет на храм инициировал Гамилькар? Если да — моргни дважды. — Рианна моргает. — Это можно доказать? — смотрит не мигая. — Ему нужен был Никомед? — закрывает глаза.

Картина более-менее складывается. Но непонятно, как Никомед оказался у Рианны и почему он так важен. Но ничего, я ее вылечу, и поговорим. Только собираюсь заглянуть в свои характеристики, как мы прибываем на место и оказываемся прямо в середине стерильно-белого зала, пахнущего дезсредствами.

Врач с бородкой протягивает клеенчатый халат и накидку, я одеваюсь и сопровождаю носилки, которые катят по коридору. Однозначно нужно изучить новые возможности, а потом что бы то ни было решать. Потому иду не в палату, а сворачиваю к клеенчатому белому дивану, сажусь и погружаюсь вглубь себя.

Всплывает текст. Возможности, которые у меня были, отображаются привычным шрифтом, новое выделяется более жирным. Итак, мне доступно:

— Имя, фамилия, возраст; по запросу — сведения о детях и родителях.

— Уровень, ступень проживания (по рождению), фактический уровень и ступень проживания без точного адреса — по запросу.

— Основной вид деятельности; дополнительные виды деятельности + степень тяжести