– Да! – ответила моя собеседница. – Вы сами ведь тоже будете там, не так ли?

Решение нужно было принимать мгновенно, и я это сделал.

– Да, безусловно. Я бы не пропустил этот пресс-тур ни за какие сокровища на свете.

Близился полдень. Как раз в тот момент, когда я послал Джем купить чего-нибудь перекусить, мне позвонила констебль Арнольд.

– Оказывается, в субботу обокрали не только вас, – сказала она. – Лето в этом смысле – опасное время. Окна часто оставляют открытыми, двери – незапертыми. Преступники проникли также во владение, примыкающее к вашему дому – там исчезло довольно много ювелирных изделий и пара ноутбуков. Я бы сказала, что по сравнению с соседями вы еще легко отделались. Вероятнее всего, в ваш дом вор пробрался через сад. Это отчасти объясняет, почему были вытоптаны только что высаженные растения. Так что… – Последовала небольшая пауза. – Так что, я думаю, вы можете считать, что ничего личного в этой краже не было.

– Вы уверены? А что насчет отпечатка обуви?

– Такие же следы обнаружены на кухне в доме ваших соседей. Оказалось, что аналогичный рисунок подошвы характерен для нескольких других, более дешевых марок кроссовок.

– Вот как. – Я почувствовал, как у меня заныла шея. – Что ж, хорошо. Получается, что какой-то тип или типы случайно выбрали мой дом, чтобы испражниться на сливной бачок в ванной комнате. От этого мне сразу как-то стало легче. О’кей, ладно. – Я говорил без тени иронии – просто удивительно, какое облегчение вызвали у меня слова женщины-полицейского. – Уф. Спасибо вам, констебль. Я очень рад, что вам не пришлось беспокоить Дэйва Джепсома. Чем больше я об этом думаю, тем яснее понимаю, в какую неловкую ситуацию это бы меня поставило. Ну слава богу. Хоть одна хорошая новость во всей этой истории.

В это время в офис вошла Джем, которая принесла мой ланч. Я на какое-то время слегка отвлекся от телефонного разговора, разворачивая бумагу, вскрывая картонную упаковку с салатом и размешивая в нем лимонный соус. Вдруг у меня внутри все похолодело.

– Вообще-то, нам все же пришлось побеспокоить мистера Джепсома, – услышал я в трубке.

– Простите? – переспросил я, все еще не осознав до конца смысл сказанного.

– Я и один из моих коллег сегодня утром побывали у него дома. Выяснилось, что – погодите-ка минутку… – Голос констебля Арнольд слегка изменился, зазвучал более монотонно – она явно зачитывала текст по бумажке. – Со слов мистера Джепсома установлено, что на момент совершения преступления он находился у своей матери в Челмсфорде. Он прибыл туда примерно во время ланча и вернулся домой в районе девяти часов вечера. Камеры, установленные на доме А-12, подтвердили, что машина мистера Джепсома была припаркована у жилища его матери, и сама она также подтвердила его слова. Так что, – подытожила констебль Арнольд, видимо, закрывая блокнот или компьютерный файл, – полагаю, мистера Джепсома можно смело исключить из числа подозреваемых.

– А вы объяснили ему, почему вы его об этом расспрашиваете?

– Мы хотели выяснить, был ли он в вашем районе в момент совершения преступления. Я бы солгала вам, если бы сказала, что в разговоре не упоминалось ваше имя и имя вашей супруги. Пожалуй, будет справедливо отметить, что он несколько разнервничался. Послушайте, мой вам совет – с вашей стороны лучше всего было бы лично прояснить все с мистером Джепсомом. Насколько я могу судить, между вами возникло некое недопонимание. Наш опыт говорит о том, что чем быстрее в подобных ситуациях возникает ясность, тем лучше.

Я оттолкнул от себя картонную тарелку с салатом – аппетит у меня напрочь пропал.

– Не позволяйте этому зайти слишком далеко, – добавила женщина-констебль.

В понедельник в доме все еще явственно ощущался неприятный запах. Забросив Джоша в детский сад, я еще раз вымыла полы и отдраила ванную комнату. Затем, усевшись на кухне, я попыталась привести свои мысли в порядок. Меня одолевали страх и усталость. К тому же я прекрасно понимала, что ответственность за случившееся во многом лежит на мне. Это из-за меня разыгрались неизвестные мне злые силы. Именно мои действия стали тому причиной. Я подвергла мою семью опасности.

Если Маркус был прав и за проникновением в наш дом стоял Дэйв Джепсом, то мне следовало опасаться даже больше, чем я предполагала до этого. То, как было разложено в спальне мое нижнее белье, явно содержало в себе некое послание: Джепсом словно бы с мерзкой ухмылкой давал мне понять, что ему известно все. Означало ли это, что он пытается меня шантажировать? Можно ли считать, что он хотел внушить мне простую мысль: попробуй сообщить о своих подозрениях полиции – и я обо всем расскажу Маркусу?

Впрочем, даже если и так, теперь было уже слишком поздно.

И все же, поразмыслив как следует, я не могла не прийти к выводу, что, возможно, сгущаю краски. Вполне возможно, что вор или воры забрались в наш с Маркусом дом случайно, выбрав первый попавшийся, а Джепсом не имел ко всему этому никакого отношения.

Я не знала, что в сложившейся ситуации хуже – если мои предположения оправдаются и выяснится, что к нам вломился Джепсом, или если окажется, что мы с Маркусом подозревали его напрасно.

Проблема состояла в том, что мы ничего не знали о Джепсоме. Раньше мы считали его человеком, обремененным семьей, но его реакция на вопросы о ней оказалась странной. Что он был за человек, чем он занимался? Когда я начала всерьез думать о нем, я вдруг обнаружила, что даже толком не помню, как он выглядит. Мне почему-то не удавалось сфокусировать на нем свою память. Я просто не понимала, почему он вызвал у меня, да и у Маркуса, такую сильную реакцию.

Открыв свой ноутбук, я снова забила в поисковую строку «Гугл» имя и фамилию «Дэйв Джепсом».

На экране появился уже знакомый мне список ссылок.

Дэйв Джепсом| Профиль в Фейсбуке

Дэйв Джепсом| Профессиональный профиль в LinkedIn

davejepsom @davejeps| Твиттер

Вдруг я увидела внизу страницы строку: «Вынесен судебный запрет… Энфилд Эдвертайзер».

Мой палец завис над этим сообщением на какое-то время, а затем я кликнула мышью, открывая статью. Она, впрочем, оказалась короткой и почти не содержал деталей – это была просто информация с одного из местных сайтов.

В 2015 году мировой суд Тоттенхэма вынес предписание, касающееся некоего Дэйва Джепсома и запрещающее ему контактировать с его бывшей женой. В сообщении имелась фотография фигуранта, но она была зернистой, низкого качества, и к тому же изображенный на ней мужчина был в плаще с капюшоном. Мало того, он частично отвернулся от камеры, так что в объектив попали главным образом его щека и один глаз.

Был ли это наш с Маркусом Дэйв Джепсом? Мужчина на фото выглядел слишком худощавым, он явно недотягивал до нашего знакомого в плане мышечной массы, к тому же Тоттенхэм находился далеко от Кэтфорда.

И все же что-то подсказывало мне, что, скорее всего, в заметке речь идет о том же Дэйве Джепсоме, с которым мы с мужем относительно недавно познакомились. Просто содержание материала очень хорошо вписывалось с мои представления о нем. Наличие бывшей жены и сына, с которыми суд запретил Джепсому видеться, – это бы многое объяснило. Нет, разумеется, не незаконное проникновение в наш с Маркусом дом, но его явно чрезмерный, какой-то болезненный интерес к нашей семье.