– Милана попросила отнести вам глинтвейн… – извиняющимся тоном ответила Эва.

– И ты все разбила… – прогудел Баграт.

– Ничего страшного, милая, – проговорил Артур.

Сделал шаг к Эве, хотел ей помочь, а она почему-то отскочила назад, обалдело уставилась на него и Баграта, спросила:

– Почему вы считаете меня шлюхой?

При слове «шлюха» Эва посмотрела на Артура с такой обидой, что ему стало не по себе.

Даже Баграт, казалось, проникся взглядом его невесты.

Впрочем, именно брат и ожил первым, спросил:

– Кем же еще мы должны были тебя считать, раз ты брала деньги за секс? Ты ведь сама призналась в этом Артуру, разве нет? Он так мне сказал.

Артур подметил, как при словах Баграта расширились глаза Эвы, ресницы достали аж до бровей.

– Я ничего такого не делала! – выпалила она.

– А зачем ты мне это говорила? – в сердцах спросил Артур. – Эва, я тебя за язык не тянул!

– Но ничего такого не было, – замотала она головой.

На какую-то секунду Артуру показалось, что он попал в параллельную реальность, где все перевернуто с ног на голову. Или так, или Эва резко потеряла память.

– Девочка, ты зачем морочишь нам голову? – прогудел Баграт.

В этот момент Артур подметил, как у Эвы задрожали губы.

Еще чуть-чуть, и разревется. Обязательно!

Он грозно посмотрел на брата и прошипел:

– Я сам поговорю с Эвой, не лезь.

Подхватил обомлевшую невесту под локоть, завел в кабинет, прикрыл дверь.

Едва они оказались в комнате, Эва начала причитать:

– Артур, я ни с кем не спала ни за какие деньги! Я клянусь тебе, такого не было!

А в глазах столько честности, столько праведной обиды, будто это он изначально обвинил ее во всех грехах и даже не дал оправдаться.

– Если уж на то пошло, объясни мне только одно, Эва, – воскликнул Артур. – Зачем ты себя оговорила?

– Каким образом? – захлопала ресницами она.

– Не издевайся, – пропыхтел Артур. – Ты сама мне рассказала про две тысячи…

– Какие две тысячи? – развела она руками.

– Ну как же? – взвился он. – Я спросил у тебя, сколько ты получила за секс в тот день, когда мы с тобой переспали в люксе, ты назвала сумму – две тысячи. Не помнишь разве?

Эва на секунду замолчала, нервно сглотнула.

А потом выдала:

– Но ты совсем не то у меня спросил, я думала, ты имеешь в виду чаевые, которые нам давали постояльцы за услуги…

Артур заскрипел зубами.

– Это можно назвать по-разному, сути дела не меняет, Эва!

– Нет, меняет! – воскликнула она. – Я получила те деньги не за секс, а за то, что вернула забытый планшет!

Артур недоуменно на нее уставился, спросил:

– То есть Кулаков тебе в тот день вообще не заплатил?

– А должен был? – Эва снова округлила глаза.

– За ночь с тобой я выложил ему приличные деньги, – проговорил Артур со значением. – И я не понимаю, если он тебе не платил, почему ты со мной тогда переспала?

Эва замялась, опустила взгляд, ответила не слишком разборчиво:

– Потому что хотела. Не устояла… Я изначально не планировала, просто так вышло.

Артур замер, разглядывая Эву. Та все продолжала смотреть в пол, отчаянно перед ним краснела.

«Вот я дебил!» – подумал он про себя.

А ведь Артур уже давно догадывался, что не могла такая светлая и чистая девушка, как его Эва, заниматься чем-то подобным. Предчувствовал! И все равно упорно верил в это, ведь заплатил и свое получил. Как говорится, убедился на собственном опыте. Какие при таком раскладе могли быть сомнения?

И все же было кое-что, что не складывалось в единую картину.

Артур взял Эву за подбородок, заставил посмотреть в глаза и попросил:

– Давай подведем итоги, ты спала со мной, потому что хотела. Так?

– Так, – прошептала она одними губами.

– Тогда почему ты мне на следующее утро не кинула в лицо чаевые, которые я для тебя оставил? Сделай ты это, сейчас бы не было никаких вопросов.

И снова Эва посмотрела на него ошарашенно, спросила:

– Какие такие чаевые?

Артур отпустил ее подбородок, взмахнул руками, сказал:

– Я оставил белый конверт возле кровати, где ты спала.

– Я не видела никакого конверта, – покачала головой Эва. – А даже если бы увидела, не стала бы заглядывать. Это твоя вещь в номере, который ты снял. Почему я должна была шариться в твоих вещах? Я просто оделась и ушла…

«Вот тебе на…» – ошалело прорычал он про себя.

О таком варианте Артур тогда даже не подумал, возмущенный тем, что так желаемая им девушка в результате оказалась шлюхой. Но, как выяснилось, не все в этой жизни так однозначно.

– Кулаков тебе предлагал подрабатывать проституткой? Скажи, Эва? – Артур решил выспросить все до конца.

– Нет, это он мне не предлагал…

Что-то во взгляде Эвы насторожило Артура. Он, будто ищейка, почуял след.

Тут же спросил:

– А что предлагал?

– Он приставал ко мне, – призналась Эва сдавленным голосом. – Хотел, чтобы я с ним спала…

– И ты согласилась на это? – спросил он, строго прищурившись.

– Нет, – покачала она головой.

Артур после этих ее слов испытал большое облегчение. Однако заметил, что она ответила как-то слишком поспешно, будто что-то скрывала.

И он наконец задал так мучивший его вопрос:

– Откуда же он тогда знает про твое родимое пятно на заднице?

Эва вдруг скривилась, снова опустила взгляд в пол.

– Это очень неприятная история, – проговорила она тихо.

– Скажи мне все, – тут же потребовал Артур.

Эва тяжело вздохнула, посмотрела на него мученическим взглядом, ответила:

– Была ситуация, когда у одной постоялицы пропало жутко дорогое белье от кутюр. Мне столько за год не заработать, сколько оно стоило. Охранники обыскали все шкафчики горничных, но ничего не нашли. Тогда Кулаков под страхом увольнения заставил нас при нем раздеться – мол, вдруг кто-то это белье надел. Обсмотрел нас со всех сторон. А я в тот день как раз надела трусики-танго. Хорошо, хоть лифчик был закрытый. Он меня еще потом Клубничкой называл, за попу норовил ущипнуть, так мерзко было…

Когда Артур услышал эту историю, в его душе заклокотала такая злость, что захотелось крушить стены.

Он живо представил, как его крошка-Эва стояла, сжав плечи, краснела, а Кулаков ее обсматривал, облизываясь. Хватило же наглости!

«Этот упырь за это ответит…» – тут же решил Артур.

– Жди меня здесь, я за тобой приеду позже, – сказал он и двинулся к двери.

– Артур, подожди… – вдруг позвала его Эва.

Он обернулся, спросил:

– Что такое?

– То есть ты все это время считал меня шлюхой, да? Все время, пока мы жили вместе…

– Эва, поговорим позже, –