— Я и так в сознании, я очень сознательный, и сознаюсь я… — понес я бред, чтобы отвлечь себя от опасных мыслей, но осекся, когда понял — она не шутит; судя по вытянувшемуся лицу и тревоге в глазах, что-то произошло; я выпил кофе и растер ладонями уши, чтобы кровь уж точно прилила к голове и к жалким остаткам мозга. — Что случилось?

Вика помедлила, а затем выдала:

— Меня отзывают.

— Чего? — Я вытаращился на нее: неужели меня подвели уши или эта прекрасная дева решила сойти с ума, чтобы спасти от безумия меня самого? — Тебя отзывают? Кто? Куда? Зачем?

— Начальство, — сообщила она через сжатые зубы. — Мне приказано вернуться в штаб. Сегодня же. Требовали немедленно, но тут я их послала, так что пришлось им утереться.

Слово «штаб» заставило меня дернуться — и на кого работает эта рыжуля?

— Но… но… — Стимулятор будто прекратил действовать, вся усталость, накопившаяся за последние дни, обрушилась на меня лавиной, в голове стало тесно и очень-очень горячо. — Мемуары-то что?

— Ты должен сдать их к дедлайну. — Вика пожала плечами. — Специально уточнила. Поверь, я понимаю не больше твоего.

Отлично!

— Но как? — Я поднял серебристый ноутбук и потряс его. — Ты же заберешь его!

— Нет. И это самое странное. — Она посмотрела на меня — я не верил своим глазам — беспомощно. — Я оставлю его тебе, сообщу пароль, чтобы ты мог работать, ну… и… и всё.

Редкий случай, когда я не нашел, что сказать.

— Не знаю, что там случилось, — продолжила Вика. — Какие-то интриги меж наших? Кому-то на самом верху не нравится сам проект, и они решили его запороть, но так, чтобы никого нельзя было обвинить, чтобы крайними, если Борис Борисович разгневается, стали исполнители вроде нас с тобой… И эти ваши либеральные писатели, которые типа против власти — на самом деле они срослись с ней куда теснее, чем тот же Посконный, они зачем-то нужны тем, кто все решает, кто управляет страной! И кто-то из них мог надавить, использовать связи, чтобы разрушить все, уничтожить, сорвать!

Жаркая волна гнева пробежала по моему лицу.

О да, когда-то я злился, обнаружив себя под тотальным присмотром — ну как же, свободный отважный творец и прочая бредятина! Но теперь я понимал, что был под этим присмотром всегда, разве что не со стороны кровавого режима, а со стороны нашей писательской и околописательской кодлы, только их надзор был куда хитрее, изощреннее, касался не столько тела, сколько разума, мыслей, мечтаний!

И если поначалу я относился к мемуарам как к позорной заказухе, оправданием которой может служить лишь сумма, которую за нее заплатят, то сейчас я слишком много в них вложил, и не только вкарманных фиг, но и сил, таланта, времени. Я не мог их просто слить.

— Но что… мне делать? — спросил я.

— Не знаю, — ответила она. — На то, чтобы решить, у нас есть примерно три часа.

И будешь ты, хваставшийся, что поймал бога за бороду, посмеянием и поруганием, примером и ужасом у народов, голым среди одетых, босым среди обутых, голодным меж сытых, жаждущим среди напоенных — в тот день, когда содрогнется жизнь твоя и останешься ты воистину один!

Глава 19

— Приехали, — сказала Вика, и я оторвался от текста.

Автомобиль она добыла в каршеринге, а вот куда ехать сказал уже я, когда выяснил, в какой точке Московской области находится общаго-ангар имени Мухаммада.

Сейчас фары нашей машины выхватывали из сумрака закрытые ворота с надписью «Лесная сказка». Справа от них виднелась будка охраны, там горел свет, влево уходил высоченный забор, за ним прокалывали небо силуэты елей, построившихся тесными рядами. Нелепо и не очень уместно смотрелся между ними подсвеченный прожекторами зиккурат в семь уровней по числу планет древности.

Я моргнул, и зиккурат пропал.

— Уверен, что тут будет нормально? — Вика посмотрела на меня с сомнением.

— Конечно, — кивнул я.

В «Лесной сказке» я был на литературной конференции, я уже не помнил, какой именно. Принадлежал сей пансионат каким-то властным структурам, чуть ли не ФСБ, но свободным и гордым писателям, затевавшим тут свои сходки и даже получавшим скидки на поселение, это не мешало.

Как сказал бы мой брадатый и мордатый друг Щебутнов, «это другое».

— Пароль не забыл? — Сомнения в темных глазах после моего ответа меньше не стало.

Серебристый нетбук, что лежит у меня на коленях, переходит с этого момента под мою ответственность, а записать набор цифр и букв, дающий доступ к его внутренностям, Вика не позволила. «Запоминай!» — велела она, и я пятнадцать минут зубрил эти проклятые символы, пока они не остались выжжены где-то на внутренностях мозга.

— Я писатель, а не дебил, — буркнул я обиженно.

— Одно другому не мешает. — Тут Вика смягчилась, и даже улыбнулась, подмигнули мне ямочки на ее щеках. — Вот твой телефон. — Она сунула мне смартфон вместе с зарядкой. — Включать не советую. Могут отследить. В сеть тоже лучше не выходи… Потерпи.

Меня корежило от раздражения — все это я знаю, все я понимаю, мне не три годика, и она мне не мамочка! Мне хотелось вернуться к мемуарам, добить хвостик сегодняшней главы и со спокойной совестью переключиться на «Навуходоносора», чтобы избавиться от него, снять с себя хотя бы этот груз.

— Да, — сказал я.

— У меня ощущение, что ты меня не слышишь, и вообще не помнишь, кто я такая. — Вика вздохнула.

— Как же, тебя забудешь. — Тут уже я сам улыбнулся, и это оказалось неожиданно трудно; помогло то, что я и правда хотел на нее смотреть, мне нравилось на нее смотреть, ее вид меня радовал и вдохновлял.

Но ведь мы сейчас расстанемся.

Впервые я понял, что Вика исчезнет, что я привык к ее присутствию, что мне с ней хорошо и легко, что даже когда она меня распекает, это не обидно, а вот без нее будет грустно и больно.

— Работу ты должен сдать послезавтра, в воскресенье, — продолжила она, ничуть не подозревая о моих душевных муках. — Я приеду за тобой. Сюда. Только никуда не девайся. Хорошо?

— А если нет? — Сердце мое похолодело. — Если тебе запретят! Назначат кого-то другого! Блин! У меня даже и телефона твоего нет! И фамилии не знаю!

Паника внутри лупила во все колокола, тревога свистала всех наверх, страх раз за разом запускал пожарную сирену. Как я отыщу Вику? Не пробиваться же на прием к Землянскому, чтобы спросить: «Вы тут девушку ставили за мной