В секс-шопе было полутемно, и я ринулся туда.

— Что вам угодно? — спросило выдвинувшееся из мрака существо неопределенного пола: подведенные черным глаза, огромный нос, субтильная фигура внутри балахона, которые сейчас носят и парни, и девчонки.

— Э… хм… ну… — Я обвел полки отчаянным взглядом.

Это был не просто секс-шоп.

Это был секс-шоп для тех, чьи вкусы очень специфичны, кто разбирается во всех пятидесяти оттенках серого. Плетки любых видов и разновидностей, наручники в розовом плюше и с шипами, рамы типа дыб, видимо, чтобы привязывать партнера, фаллоимитаторы от скромных до фантастически гигантских, видимо, чисто декоративных, еще какие-то штуки непонятного назначения.

— Наши товары самые лучшие, — продолжало зловеще вещать бесполое существо, — истинные ценители приезжают к нам со всей страны.

Я попытался изобразить не просто ценителя, но и знатока, то есть наморщил нос и насупил брови. А уши сообщили мне, что все ближе и ближе звучат тяжелый топот и грубые голоса, признаки того, что Щебутнов и его клевреты таки подбираются к моей ненаглядной персоне.

О, если они найдут меня здесь…

И тут я увидел маски: из кожи вроде той, что носил Ганнибал Лектор, из черного латекса, еще из какой-то дряни.

— О, вот это! Можно померить? — и не дожидаясь разрешения, я бросился к маскам.

Торопливо нацепил ту, что скрывала не только лицо, но и макушку, то есть на мне оказалось нечто типа половинки шлема. Другую взял в руку и повернулся, чтобы видеть — что происходит у входа в магазин, и внутри, и снаружи.

Из-за поворота вылетел Щебутнов, похожий на питекантропа, у которого сосед упер только что убитого мамонта.

— О, прекрасный выбор, — зашелестело существо, протягивая ко мне бескостные длинные руки с белыми пальцами. — Дает суровую анонимность в момент общего экстаза! Поэзия боли рыдает и поет в крови, когда существо с таким ликом терзает твою плоть…

Оно могло сочинять темы докладов для писательских конференций.

Я делал вид, что слушаю, кивал, и вроде бы даже разглядывал вторую маску, поворачивал ее так и сяк, ковырял пальчиком. Щебутнов вертел башкой, его взгляд подбирался все ближе, и мне оставалось надеяться, что он не запомнил, как я одет, и что ему в голову не придет, что я могу прятаться так, на виду!

Евграф увидел меня, глаза его стали размером с мячи для большого тенниса.

— Педики! Тьфу, срамота! — рявкнул он, сплюнул на пол, и был таков.

Я выдохнул с такой силой, что маску едва не сдуло у меня с физиономии.

***

До кинокафе на третьем этаже я добрался только через тридцать минут, и две маски мне пришлось купить, чтобы хоть как-то отблагодарить существо, даже бейджик у которого — рассмотрел я это потом — был среднего пола: «Евгенио». Вику нашел внутри, за столиком под огромной фоткой Квентина Тарантино, по-хозяйски обнимающего за талию Уму Турман.

Вообще заведение украшали звезды настоящего и прошлого, от Чарли Чаплина и Веры Холодной до Уилла Смита и Ольги Куриленко.

— Фу, — сказала она. — Я уже начала волноваться. Ты где спрятался?

— В секс-шопе, — мрачно отозвался я и помахал фирменным черным пакетом «Перчика и вишенки».

— Да ладно. — Вика захихикала. — И что ты купил. А ну покажи!

Когда я предъявил содержимое пакета, с псицей тиранического режима случилась настоящая истерика.

— Больной ублюдок, — выдавила она, обмахиваясь пачкой салфеток. — Заберу это и приложу к отчету, если не возражаешь… Начальство порадую.

— Забирай, — буркнул я.

Официантка вполне определенного пола — грудь пятого размера не может врать! — положила передо мной меню, и я уселся за столик.

— Вот ноут. — Вика передала через стол мою покупку, а затем — серебристый нетбук. — Поедим, и работай.

— А откуда ты знаешь, что у него в книгах? — подозрительно спросил я. — Котик… Восемь негров. Неужели ты его правда читала? Это же для дебилов с одной извилиной!

На красивом ее лице отразилось настоящее мучение.

— Чтобы работать с тобой, мне пришлось подготовиться, — сообщила Вика уныло. — Почитать кое-что. Узнать, кто есть кто в мире литературы, радостном и дружном, похоже. Теперь я могу отличить книгу Лукьянченкова от книги Лукинчикова по рисунку на обложке, а рецензию Шапоклякович от рецензии Борменталя по интонации и любимым словечкам. Что до Щебутнова — раньше я думала, что все писатели умные… так что знакомство с текстами этого бородатого недоразумения, да и с ним лично стало для меня большим разочарованием.

С одной стороны, мне стало стыдно за родную литературу, а с другой, я не мог и не хотел спорить.

— Но что меня интересует больше — какая муха его укусила? — Она посмотрела на меня очень внимательно. — Почему он напал на тебя? И как узнал, где именно нас можно найти? Хотя мы сами еще утром не знали, что будем здесь?

— Да я вообще не в курсе, представления не имею, — забормотал я, но тут явилась официантка — вместе с грудью пятого размера — и мне пришлось сделать перерыв на заказ. — Да честно, вообще! Кто-то брякнул, что я о нем плохо сказал, ну Щебутнов и взорвался. Только как он тут оказался… Может быть, случайно?

— Это возможно, — согласилась Вика. — Ладно, я это выясню. Ты поешь, и за дело. Времени осталось мало. И дай пока мне твоего «Навуходоносора», надо бы его почитать.

— Но он не закончен! — Я отпрянул, вцепился в край стола.

Инстинкт писателя визжал, что неправильно и нельзя пускать постороннего в то, что еще не доведено до ума, туда, где не поставлена точка… Но я помнил, что обещал, и понимал, что любопытство ее не праздное, и был благодарен за спасение от Щебутнова, хотя эту благодарность так и не озвучил, и наверняка выгляжу нехорошим грубияном!

— Ладно, на. — Трясущимися руками я вытащил флешку. — Скинешь там всё, ладно. Кроме того — спасибо… Если бы не ты, то он бы меня изуродовал.

— Это уже моя работа, — промурлыкала Вика.

— Но я думал, что ты на них кинешься и бац-бац, хрясь, раскидаешь.

— Не надо верить тому, что показывают в кино. Во мне весу — пятьдесят пять килограммов. Самый легкий из этой троицы — в два раза тяжелее, и пусть они жирные и необученные, все равно, один удар, и меня уносит в небо. Кроме того — это матерые мужики, а не рыхлые юнцы, как те двое в пансионате. И всегда лучше побеждать без драки, если возможно.

Принесли еду, и к ней — сразу две чашки кофе.

Таблетку стимулятора Вика не предложила, а я не попросил, решил, что справлюсь так.