Дневник снова прокрутил в памяти недавний эпизод. Девушка-убийца с серыми глазами помогает разместить в кадаврах из Живой плоти красные кристаллы. Помогает и при этом говорит, что получила эту информацию из головы ученика Сириуса Сольвейна. И это создает такое количество вопросов.

— Мы думали, что с красными кристаллами работал только эмиссар Земли, но нет, — продолжал рассуждать дневник. — Вот явное доказательство того, что Сириус тоже этим занимался. При этом еще и практиковал попытки истинного возрождения. И вместе с его увлечением стихией смерти со всеми ее личами и прочим, вместе с доступом к силе мертвых богов — о чем это нам говорит?..

По толстой коже обложки пробежала явная волна дрожи. Оказывается, даже книжки умеют бояться… Но в то же время пробудившееся недавно в дневнике бесконечное любопытство опять победило осторожность и страх. Он решил, что просто должен увидеть, как же эта сила проявит себя, и для этого ничего не будет говорить своему создателю. А то как бы тот ничего не испортил со своим странным светом…

Разобравшись с этими мыслями, дневник уже хотел было немного подремать, пока ничего не происходит, но тут его внимание привлек удерживаемый побегами лиан красный камень. Тот самый, что нашла для Никиты Су в ущелье бездны. Порождение другого мира… Создатель дневника спрятал его внутри себя, считая, что это самое надежное и безопасное место, но, как оказалось, это было совсем не так.

Книга подлетела к кристаллу, и побеги живого дерева попробовали ее отогнать. Глупые… Дневнику пришлось отступить, но у него был доступ к силе хозяина и были мозги. Он слетал за сгустком Живой тьмы и, притащив с собой небольшой шарик, расчистил себе проход. Теперь между кристаллом и дневником не было препятствий. Книга приблизилась к своей добыче и, высунув из разошедшейся в стороны страницы длинный язык, пощупала воздух перед собой… Красный кристалл манил дневник, но тот не хотел спешить.

Вот только даже такого движения оказалось достаточно… Стоило книжному языку приблизиться к кристаллу, как тот вспыхнул, а потом на мгновение дневник ощутил не только себя, но еще и семерку недавно созданных Никитой кадавров, бегущих по замку. Еще на границе чувства он увидел сотни разных огней, некоторые маленькие, другие большие, но пока не смог разглядеть их полностью и как следует. По страницам дневника пробежал разряд, и его откинуло в сторону.

Кажется, подчинить себе силу красного кристалла из другого мира будет не так просто, поняла книга, но она не собиралась сдаваться.

Никита бежал и с сомнением косился на свой живот. Последнюю минуту он странно урчал, и, что обидно, ни Дикое лечение, ни накачка ключей в той зоне духовной энергией никак не помогали. Пришлось просто абстрагироваться от внезапных покалываний и сосредоточиться на деле. Су вела их вперед, указывая общее направление, а Ева-Локка летала сквозь стены, выискивая подходящий путь в лабиринте комнат. Можно было бы, конечно, вернуться к практике прокладывания дороги силой, но преследователи отстали, и никто из отряда не хотел давать им подсказку, где их можно искать.

— Замри! — Никита заметил, как девушка-призрак остановилась перед особенно крупным бриллиантом, лежащим среди россыпи рубинов. Словно слезинка, упавшая на зерна граната. Красиво, но парень прекрасно помнил совет м’Горра ничего не брать в сокровищнице помимо того, за чем они пришли.

— Так элегантно, я бы сделала себе из него кастеты. Представляете, кастеты духа из цельного алмаза, ни у кого таких не будет, только у меня, — глаза Евы-Локки словно накрыла поволока, и девушка продолжила тянуть руку к своей добыче.

Живая тьма

Никита растянул на пути ее пальцев пленку из темной стихии, и девушка-призрак с обидой и шипением отдернула руку.

— Больно же! — возмутилась Ева-Локка, но в то же время словно проснулась. — Кстати, а как я тут очутилась? Летела же проверять вон тот коридор.

Призрак еще раз тряхнула головой, и все стало окончательно понятно.

— Похоже, местные драгоценности нас понемногу гипнотизируют, так что, если почувствуете непреодолимое желание что-нибудь себе взять, имейте в виду, это не ваше желание, — объяснил парень вслух.

— Кажется, на меня больше не действует, — Ева-Локка несколько раз протянула руку с почерневшими кончиками пальцев к одному из камней и отдернула ее обратно. Никита выдохнул: он опасался, что рана девушки может оказаться серьезнее, но та словно о ней уже забыла. Или нет и теперь горела энтузиазмом самой заметить следующего поддавшегося. — Кит, одолжишь шарик тьмы? И уже я сама, если что, остановлю любого, кто будет распускать руки.

«На тебе еще разведка, так что следить за всеми ты не успеешь… — парень послал эту мысль в сторону девушки-призрака. — Но я добавлю тебе помощников, а там уже как повезет. Кто первым заметит оступившегося и кто первым окажется рядом, тот и будет помогать».

— Марика, Гоши, Су, вы, я думаю, справитесь и сами, — Никита посмотрел сначала на сильнейших членов своего отряда, дождался их кивков, а потом раздал шарики живой тьмы всем остальным.

Теперь каждый мог остановить каждого — и они продолжили бег вперед.

— Ева-Локка! — не прошло и минуты, как под своды сокровищницы в нарушение любого режима секретности взвился крик Марики. — Как ты посмела сунуть свою тьму мне под нос!

— Мне показалась, что ты засмотрелась на ту корону, — насупилась девушка-призрак, и было непонятно, серьезно она или играет. — Так что лучше скажи спасибо!

— Никуда я не смотрела! Ты просто захотела меня поджечь! Кит! Не вздумай ей снова давать этот огонь!

Никита, несмотря на все тренировки, даже растерялся от этой перепалки. К такому его не готовил даже темный Кот. Во время прорыва в замок императора демонов он ожидал проблем, причем самых разных, но точно не того, что кто-то станет выяснять отношения, а ему придется в этом разбираться.

«И что будешь делать? — ехидно подал голос дневник, даже оторвавшись ради такого от своих экспериментов. — Кому поверишь, живой или мертвой? Или, как слюнтяй, спустишь все на тормозах, прямо показав, что твои приказы не так уж и важны? Хотя вариант, где ты гневно всех караешь, мне тоже нравится. Проклятье, прямо разрываюсь от того, что же мне хочется сейчас увидеть».

«Тихо!» — рявкнул Никита на дневник. Причем если раньше в таком крике невольно проскочила бы злость на то, что его загнали в ситуацию со столь нелегким выбором, то сейчас это был чистый гнев. Парню не нравилось, что его творение за счет их общей природы имеет доступ к его мыслям, причем самым неприятным, которые он, вообще-то, уже успел отбросить. Но книга словно радовалась возможности покопаться в темной стороне своего человека и использовала для этого все свои знания.

Дневник уловил чувства парня, потому что сейчас, в такой ситуации, сам подумал бы точно так же. Он понял, что его создатель только что не просто заставил его замолчать, найдя не самое очевидное решение, но и осознал кое-что для себя на будущее. То, что совсем не понравилось книге, и она стала пробиваться к красному кристаллу в духовном мире своего создателя с еще большим ожесточением. Больше не жалея себя и не обращая внимания на бегущие по страницам темные пятна.