крошечном помещении, которое служило допросной. Андреа увели в другую комнату. Примчалась мама, обняла меня, расплакалась, снова обняла и снова заплакала. Повторила все сначала. Умылась. Она совершенно обезумела, и теперь я лучше, чем в детстве, понимаю почему. Понимаю на том уровне, который большинству людей недоступен. Из всех вещей, о которых я мечтал в течение жизни, самым сильным желанием было вернуться назад во времени, успокоить мою дорогую маму и на другом, глубинном уровне, показать, что я люблю ее. Теперь я представляю, через что она прошла.

Отец подъехал не сразу, и дежурный полицейский – шериф Тейлор выехал на место преступления – решил не тянуть больше и снять показания. Моя мама и мама Андреа настояли на том, чтобы присутствовать во время разговора, на что они имели полное право. Беседа заняла примерно час; я поведал все подробности, которые только смог вспомнить, повторил по второму разу, а затем по третьему. Не было необходимости ни мне, ни Андреа говорить неправду, и потому я ничуть не опасался, что наши версии могут не совпасть. Однако должен признать, что изредка сама атмосфера допроса побуждала задуматься – а вдруг я скажу что-нибудь не то, и попаду в тюрьму за убийство того несчастного, чье обезглавленное тело сейчас, пока я даю показания, достают из Заливной ямы?

Я продолжал размышлять, кто это мог быть. Когда живешь в маленьком городке, велика вероятность, что тебе знаком человек, которого бросили в пруд, перед тем отпилив голову. А поскольку папа запаздывал, то я, разумеется, предположил самое худшее – а вдруг это он? Мысль преследовала меня, пока он наконец не появился; преследовала, хотя мама и заверила нас, что отец позвонил из телефона-автомата и обещал как можно скорее вернуться из Лейк-Сити, куда ездил по делам.

Мой отец мертв, – твердил я себе. – Сердце моего отца больше не бьется, а голова рассталась с телом. Коротышка нанял кого-то, кто имитировал его голос по телефону. Он умер, умер, умер…

И тут в тесную допросную ввалился отец. Мама удерживала его за одну руку, шериф Тейлор за другую. Я испытал такое облегчение, словно вынырнул со дна пруда и наконец глотнул воздуха.

Было море объятий. Пролилось море слез. Масса восклицаний типа «Что, черт возьми, происходит?» и «Нет, это просто абсурд какой-то». Мне было жаль Фуллера, потому что мама безоговорочно объявила простоватого копа ответственным за все на свете – короче, назначила козлом отпущения. Мы с Андреа сознались, что сбежали от него, однако в маминых глазах это лишь отягощало вину полицейского. Папа старался не выплескивать эмоции наружу, вот только необычайная бледность разом сделала его лет на двадцать старше.

И скоро я узнал, в чем дело.

– Милая, – осторожно предложил он маме, – ты не могла бы на пару минут оставить нас с Дэвидом наедине? Мужские секреты…

Даже тогда, ребенком, я понимал – это не те слова, которые говорят обезумевшей матери. Или совершенно счастливой матери, если на то пошло. И она посмотрела папе в глаза убийственным взглядом и ответила:

– Если ты хочешь попросить шерифа, чтобы он приказал своим помощникам вывести меня отсюда, знай – я буду кричать и упираться, и пусть здесь разверзнется ад, но я этой комнаты не покину.

Папа не выказал ни раздражения, ни удивления. Лишь пробормотал что-то вроде «ладно, пусть так».

И сел на свое место. Мама села. Шериф Тейлор сел. Все трое уставились на меня через стол. Дверь в наш чулан почему-то закрыли, стало жарко и душно.

– Сынок, – начал папа. – Мы с шерифом долго беседовали. То, что… Гаскинс творил с тобой… Это трудно объяснить. Я должен признаться, что наши семьи связывает общее прошлое, – именно тогда я и услышал впервые про общее прошлое, – но последние события просто из ряда вон. Этот сукин сын настроен мучить тебя, вместо… – Продолжения не требовалось.

Я кивнул.

– Он даже не заставил своего дружка преследовать нас, после того как получил от Андреа камнем по морде.

– Да. Потому что… – Папа опустил голову, не в состоянии подобрать слова.

– Эдгар, да в чем дело? – спросила мама.

Отец со вздохом наклонился к ней и прошептал что-то неразборчивое на ухо. Я напрягся, стараясь расслышать хоть пару слов, однако тщетно. Мама принялась качать головой взад-вперед, так интенсивно, что я опасался, голова оторвется. Папа схватил ее руку; по тому, как натянулись его сухожилия и набухли мышцы, я догадался, что он, должно быть, причиняет маме боль. Она поморщилась и хотела вырваться, но не сумела. Отец прошептал еще что-то, довольно грубо, но слов по-прежнему невозможно было разобрать. Мама сникла. Позабыв обо всем, я рассердился на отца – наверное, впервые за свою жизнь.

Но тут он отвернулся от мамы, даже отбросил ее руку от себя. Она опустила глаза, признавая поражение. Я сидел в полном замешательстве – до того странно вели себя родители.

Шериф Тейлор откашлялся.

– Вот что, Дэвид. Тема щекотливая, и мы очень долго думали, даже до того, как… до сегодняшней чертовщины.

– Значит, вы никого не поймали? – спросил я.

Шериф покачал головой. Он выглядел скорее растерянным, чем раскаивающимся.

– Нет. Мы обнаружили только труп, кровь и рваные пластиковые мешки, о которых ты рассказывал.

– Давайте перейдем к делу, – заговорил папа, опираясь на локти и перегнувшись через половину стола. – Дэвид, это должно кончиться. Этому нужно положить конец. – Он сделал паузу, давая возможность своему вполне очевидному утверждению на пару секунд повиснуть в воздухе. – И есть, черт возьми, лишь один способ решить проблему. Обещаем, тебе ничего не грозит. Тебя будут охранять больше полицейских, чем имеется работников на молочной ферме. Видит Бог, я обещаю тебе.

Я задержал дыхание, ожидая развязки. Шериф Тейлор наконец набрался храбрости и произнес открытым текстом:

– К черту недомолвки, Дэвид. Мы собираемся использовать тебя как приманку.

Глава 13

Июль 2017 года

1

Дождь лил с неба безостановочно.

Уэсли все-таки отправился ночевать в дом к двоюродным братьям. Я лично проконтролировал, чтобы он благополучно прибыл на место. Наблюдать за сыном поручили копу по имени Скотт Райт. Я реально устал слушать, как полицейский раз десять повторил, что обещает проявлять бдительность, не спать, ни на секунду не выпускать дом из поля зрения, каждый час обходить территорию и скорее умереть, чем позволить кому-либо причинить вред Уэсли…

От его обещаний легче не становилось. Если, не дай бог, с сыном случится беда, меня ни на йоту не утешит тот факт, что бравый полицейский отдал жизнь ради его спасения.

Моя сестра