Андрей Васильевич мне рассказывал кое-что, Храмов тоже, что-то можно вытащить и из газет… в конце концов, я ребенок двадцать первого века! А если нас чему и учит этот безумный век, так одному.

Работать с информацией.

Ее потоки льются ежедневно, ежечасно, они просто уничтожат неподготовленного человека. А мы с ними справляемся. И ведь не жалуемся! Как-то извлекаем нужное, структурируем… почему не попробовать и тут?

Я ожесточенно листала «Альманах», когда прибыл отец Александр.

– Проси, – распорядилась я служанке и принялась приводить себя в порядок. Поправила воротник на платье, убрала выбившуюся прядь волос. Еще раз бросила взгляд в зеркало.

Темно-синее платье. Ни вырезов, ни разрезов, все закрыто. Такого густого оттенка, что кажется черным при правильном освещении. Белое кружево воротничка и манжет. Простое, без лишних изысков. Волосы уложены в обычный узел. Из украшений – маленькие сережки и цепочка с крестиком. И та под платьем, так, сама цепочка виднеется, а крестик уже нет.

Скромно, достойно, аккуратно.

Отец Александр оглядел меня с явным одобрением. Особенно когда я склонила голову и подошла под благословение.

– Мир вашему дому, дитя мое. Как вы себя чувствуете?

– Не слишком хорошо, – честно призналась я. – После вчерашнего.

– А дети?

– Со мной был только старшенький, – я бросила взгляд в угол.

Нил играл на ковре. Андрюшка спал в своей люльке. Расстаться с детьми я сегодня просто не могла. Они как-то успокаивали.

– Слава Богу, вам удалось спастись.

Я перекрестилась.

– Батюшка, а что стало известно про моего супруга? Вы же помните… с отравлением?

Отец Александр нахмурился.

– Вам не доложили?

Я развела руками.

Честно говоря… да не докладывал мне никто! Стопроцентно, доложили генерал-губернатору. А я-то кто? Всего лишь вдова Храмова. Да, у меня есть деньги, но статус – «вдова», это не «жена генерал-губернатора». Кто и что мне расскажет?

И как?

У меня же траур, я никого не принимаю. Допросами нарушить мой покой полиция, видимо, побоялась: хоть и вдова, а дочь князя, не хвост собачий! Вот и получился информационный вакуум. Я была не в претензии, но знать хотелось бы.

– Нашли человека. Это некто Лидия Иволгина.

Мне это имя о чем-то говорит? Ни о чем.

– Кто это?

Отец Александр вздохнул и развел руками. И, кажется, даже чуть-чуть покраснел.

– Ваш муж дружил с ней. Достаточно долго.

Я медленно кивнула. Ну, оно и понятно. Кого-то ж надо того-с. И лучше содержать одну любовницу, чем посещать публичные дома. Оно и дешевле, и для здоровья полезнее будет.

– Потом Сергей Никодимович заболел. Но в завещании упомянул даму и щедро отблагодарил.

– Он был благородным человеком, – медленно произнесла я.

Отец Александр посмотрел на меня, кивнул, мол, мы друг друга поняли, и заговорил чуть более свободно.

– Уже после вашей свадьбы они встречались. Беседовали, только беседовали, поверьте мне…

Я махнула рукой. Да и спали бы, что это для меня поменяет?

– Батюшка, Сергей Никодимович был мудрым и добрым человеком. Он не бросил бы старых друзей.

Отец Александр окончательно расслабился.

– Когда вы родили, она испугалась, что завещание будет переписано. Ну и…

– Отравила моего мужа?

– Он был у нее накануне. Поделился известием.

– И ему подлили яд?

– Да, Мария Ивановна.

Я прикусила губу.

Вот… как хотите! Чем часто травились, насколько я помню? Свинцовыми белилами, серными спичками, мышьяком, крысомором… тем, что было рядом, близко, под рукой и несложно достать. А аконит?

Или что там из растительных ядов? Он применяется в косметологии?

Вот не думаю…

Так откуда он взялся? У меня, к примеру, бутылочка с ядом в секретере не стоит, мало ли кто на огонек заглянет? А я тут и всегда готова!

Как-то странно это.

Что я и сказала священнику. Но – увы. Отец Александр так не думал. Мало ли? Она могла и давно задумать злодейство, вот яд и прикупила. Вечно мы, женщины, все усложняем!

– И что стало с госпожой Иволгиной?

– Казнили, конечно, – искренне удивился поп.

Я едва не чертыхнулась вслух. Последнюю ниточку оборвали, гады! Вот как так можно?

– А ее на сфере истины проверяли?

На меня посмотрели крайне удивленно.

– Это достаточно дорого. Зачем такие сложности, Мария Ивановна?

– А если ее кто-то научил? Или науськал?

– Поверьте, на подлости люди чаще всего и своей волей идут. Охотно идут. И на преступления тоже.

Я и не сомневалась. Но вдруг?

Отец Александр расспросил о здоровье детей и перешел, наконец, к цели своего визита.

– Мария Ивановна, там, на дороге, вы опять применяли магию.

– Да, – потупилась я.

– И не совсем то заклинание, о котором говорили?

Я кивнула.

– Другое, все верно.

– Могу ли я узнать, где вы его прочитали?

– У отца. Записала по памяти, – кивнула я. – Если подождете, сейчас прикажу принести бумаги.

Заклинаниями придется делиться, это плата за то, что меня оставят в покое. Я позвонила в колокольчик, вызывая служанку, и приказала принести мне тетрадку из стола. Бегло пролистала, убедилась, что это именно то, – и отдала священнику.

– Вы позволите?

– Конечно…

В тетрадке были несколько заклинаний, расчеты, заметки. Не уверена, что священникам будет легко разобраться, но пусть стараются.

– Это все, что я помню из той книги. Записывала по памяти, как могла.

– Мария Ивановна, благодарю!

Получив просимое без малейшего сопротивления, священник расплылся в улыбке и стал похож на дружелюбную гиену.

– Мария Ивановна, может быть, вам переехать в монастырь?

Я удивленно подняла брови.

– Зачем?

– Это уже не первое покушение на вашу жизнь. Стоит ли рисковать? Следующее может и увенчаться успехом.

Я покачала головой.

– Я не буду в безопасности и за стенами монастыря.

– Будете. Это я могу гарантировать.

– И что это будет за жизнь? Шаг за стены сделать нельзя. Тюрьма – только более комфортная и уютная.