Юра, чтоб его черти взяли, сказал: «подействует через несколько часов». Два-три часа – это «несколько» или меньше? Как-то нет у меня ни малейшего желания, чтобы эта суданская скотина свалилась прямо у меня в зале с печеночными коликами. Значит, надо его травить попозже. С другой стороны – как бы не упустить. В прошлый раз он не слишком задерживался, насколько я помню. Точно не больше двух часов. Как будет на этот раз – знает лишь всемогущий Ктулху.

Ладно, надо решать. Мм… час подожду, потом начинаю действовать. Уж час-то он точно просидит. Э-хе-хех… Чертовы рыцари плаща и кинжала, подкинули работенку.

Час прошел без особых событий. Игроков в зале прибавилось, теперь заняты девять… э-э… нет, одиннадцать машин, плюс еще полдюжины зевак и прилипал тусуются за спинами игроков. Умар проиграл три сотни, ставки особо не повышает, спокойно играет дальше. Вскоре после появления заказал одно пиво (красный эль, если конкретнее), не спеша выхлебал и пока что на этом успокоился.

Пожалуй, пора приступать. Поворачиваюсь к бармену:

– Шалк, налей кружечку красного эля, пожалуйста. Маленькую.

Нетипично субтильный для бура Шалк быстро выполняет поставленную задачу, выкладывает на стойку бумажный квадратик, ставит на него кружку и придвигает мне.

– Спасибо. Слушай, как думаешь, виски не маловат у нас выбор? – показываю пальцем на полки с бутылками у него за спиной. Молодой бур оборачивается, и я, стараясь двигаться непринужденно, протягиваю левую руку к кружке. Разжимаю пальцы – готово! Маленькая серая таблетка исчезает в красноватой жидкости. Шалк разворачивается обратно, качая головой:

– Да нет, нормально, я думаю. Все самые популярные сорта есть. Вот сидр грушевый стоило бы добавить. Хорошая штука, и в Дагомее его знают.

– Хм… налей еще белого нефильтрованного маленькую, пожалуйста, эль я не себе.

Шалк, наливая вторую кружку, продолжает развивать мысль:

– Есть одна семья, недалеко от Солсбери, Кутзее. Выпускают отличный грушевый сидр. Думаю, среди наших клиентов из Дагомеи он хорошо пойдет – Кутзее больше половины продукции туда отправляют.

– Хм… Да, что-то такое я видел, но не пробовал ни разу. Подумаю над этим.

Шалк молча кивнул и аккуратно приземлил на стойку вторую кружку. Тоже на квадрат из плотной бумаги. Я же говорю: буры – они основательные.

– Энджи!

Девушка-оператор, только что закончившая помогать одному из клиентов запихивать деньги в купюроприемник, обернулась ко мне. Киваю на кружку, потом на угол, где сидит Умар. Энджи подходит к стойке и тихо уточняет:

– Худой, с золотыми цепями?

– Ага.

Умар, получив пиво в подарок от заведения, бросает взгляд на меня и благодарно приподнимает кружку. Отвечаю тем же, продолжаю движение вверх и делаю глоток. Суданец после секундного колебания делает то же самое. Но что-то без особого энтузиазма. Пей, дружище, пей…

Следующие минут пятнадцать проходят в напряженном ожидании, при этом внешне стараюсь выглядеть как обычно. И на Умара особо не глазеть, разумеется. Вроде получается. Черт, пиво закончилось. Взять еще одно? Мм… не, хорош. Краем глаза замечаю, что суданец свою выпивку тоже прикончил. Энжи забирает пустую кружку. Отлично! Сейчас ее помоют, и все улики пропадут. Хорошо бы, конечно, совсем от нее избавиться, но как это сделать так, чтобы оно не бросилось в глаза персоналу, не знаю. Ладно, очень сомневаюсь, что кто-то будет проводить тут экспертизу всей посуды.

Умар продолжает играть как ни в чем не бывало. Спустил еще три сотни, поднял две, спустил их. Хм… может, домой поехать? Хотя нет, подозрительно получится – последнее время я сидел до обеда. Да и за заменой жесткого диска надо самому присмотреть – мало ли что…

Через час появился Сэм-младший. Упитанный брюнет прошел вместе со мной в подсобное помещение, быстро стер данные со старого диска (разумеется: зачем бы ему съемки моего рабочего процесса?), заменил его на новый, проверил работоспособность системы, получил деньги и был таков. Все бы хорошо, вот только перед удалением данных он спросил, хочу ли я перекинуть их на новый диск. Пришлось сделать на пару секунд задумчивую морду, после чего небрежно махнуть рукой. На фиг, мол, ничего интересного там нет. Оно-то мелочь, конечно, но нехорошо…

Выйдя из подсобки вслед за юным электронщиком, обнаруживаю, что Умара на месте уже нет. Хм… Интересно, ему играть надоело, надо куда-то по делам или самочувствие ухудшилось? Ладно, ушел и ушел. Я бы и сам ушел, но придется теперь до обеда сидеть. Взять все-таки еще пива, что ли?

Родезия, Кейптаун, Ферст-Флит-сквер,

спортивный городок

…Ocho! Nueve! Diez! Once! Doce![38] Фуф!

Спрыгнув с турника, прошелся вокруг тренажеров, чтобы отдышаться. Ну не спортсмен я, не спортсмен. Тот же Ян у себя в усадьбе при мне полтинник сделал без видимых усилий и спрыгнул с турника не потому, что больше не мог, а потому что надоело. Монстр, конечно, я так и в молодости не мог. Впрочем, мне же не понту ради, а здоровья для. Так, теперь на ноги три подхода…

Интересная штука – в целях поддержания мозговой активности в каждом подходе веду счет на другом языке. Как раз удобно – делаю всего по три подхода, считаю на английском, африкаанс и испанском. А? Нет, африкаанс я раньше не знал, кроме пары расхожих фраз; уже здесь начал учить. Даже на курсы записался, хожу три раза в неделю. Зачем? Мм… Да просто так. Нейронную сеть развивать, хе-хе. Бизнес не сказать чтоб очень уж много усилий требовал в своем текущем виде, а пахать как проклятому ради того, чтобы к старости стать миллионером, – это не ко мне. Пьянствовать каждый вечер тоже не слишком привлекает, ходить по борделям – аналогично. Надо же чем-то заниматься. На стрельбище вот тоже трижды в неделю езжу – повышаю пряморукость. Почему именно африкаанс? Ну… почему бы нет? Он, в конце концов, один из двух официальных языков тут. Понятно, что в реале все говорят на английском, а бурское наречие разве что дома используют, да и то процентов десять населения, не больше. Но, как уже сказал, – мне не для практических целей, а в качестве гимнастики ума…

Так вот к чему я это все… Поначалу попытался менять язык с каждым разом, а не с каждым подходом. Ну, «one», «twee», «tres»[39] и так далее. Не получается. Мало того что сбиваюсь, так еще и результат получается хуже. Не двенадцать раз выходит подтянуться, а девять или десять, например. Чем это вызвано – не совсем понятно. Видимо, организм тратит слишком много ресурсов на обеспечение серого вещества добавочной энергией, и на мышцу́ уже не остается. Впрочем, даже с разделением по подходам все равно приходится постоянно сосредотачиваться, иначе сбиваюсь. А самое забавное, что сбиваюсь не на английский, который из трех этих языков знаю лучше всего, а на испанский. Почему так – тайна сия велика есть.