– Был приказ майора об уничтожении…

– …Ну, был. Такой же, как и о его захвате живым. Поэтому, лейтенант… Нет… Снайпер, ты слышишь меня?

– Так точно, командир!

– Леха, это ты?

– Я-а, командир.

– Слушай мою команду, боец. Цель не подлежит уничтожению!

– ???

– Старлей, ты чего несешь? – Завуч оторвался от бинокля, опустил голову и заметил удивленный взгляд снайпера. – Долг, ты в своем уме?

– Вы меня слышали? Я сказал, цель не подлежит уничтожению. Ликвидацию объекта отставить. Леха! Выбей Корсара по конечностям. Лиши его возможности двигаться. И вообще сопротивляться. Слышишь меня?

– Да… да-да… Есть, командир.

– Долг, тебе он зачем живой? – Завуч зло сплюнул в сторону. – Он ребят наших половину положил. Он полгарнизона уничтожил. Войну, мать его, объявил всем. Нам всем! Вызов, сцука, спецназу бросил. И ты сейчас…

– …Историн, ты свои нервы засунь в ножны. Ты на войне, офицер… а на войне принято слушать и выполнять приказы вышестоящего руководства, не ныть и не идти на поводу воспаленных эмоций. Вы оба слышали приказ. Мой приказ. Выбить противника в «трехсотые», взять живым. И предать нормальному настоящему суду. Все. Исполнять.

– Твою ж… Не слышу тебя, Долг! – Завуч зажал гарнитуру связи в кулаке, поймал недоуменный взгляд снайпера и сквозь зубы строго сообщил. – Вали этого гада начисто. Никаких ранений. Ты меня понял, боец?

– П-понял-л, т-товарищ лейтенант, – заикаясь, недовольным тоном ответил стрелок и неохотно прильнул к оптике винтовки.

Через несколько секунд раздался выстрел.

* * *

Канонада стояла такая, будто на Зону обрушилось вражеское полчище, встретив плотный огонь всех родов войск. На самом деле оставшиеся в живых военсталы с парой сталкеров пытались отбиться от третьей атаки мутантов. Схватка, казалось бы, стала утихать, когда семейку снобов все же удалось уничтожить, а людям подоспела помощь извне – прибыло отделение мотострелков и трое спецназовцев. Но вдруг звериная сторона снова активировалась, и на бойцов хлынула свора тех тварей, что делала передышку на территории части ПВО. И хотя их было уже не так много, как в первую атаку, но порядком уставшие, перепуганные до смерти люди, потерявшие почти весь боекомплект, с ужасом приняли очередной бой.

Какофония криков, стрельбы и взрывов, визга и рыка заполнила участок гарнизона и походила на что-то невообразимое. Если до сих пор участникам этой битвы приходилось отражать стаи мутантов из хорошо укрепленных позиций Периметра, то теперь пришлось встретиться «лицом к морде» в незащищенных условиях. Ночью, с заканчивающимися боезапасами, имея в тылу, а точнее, сверху, еще одного противника – Неприкасаемого.

Это выбило из колеи даже видавшего и не такие виды капитана Скорейко. Он яростно отстреливался, пятился назад, медленно забираясь на груду бетонных балок.

– Всем наверх… – заорал военстал, перезаряжая автомат и не сразу попадая магазином в паз, чертыхаясь, ломая ноготь о защелку и зацеп магазина. – Всем прочь с земли… Твою ж мать!.. Сучий потрох… Назад, Серега! Лезь на крышу, гребаный… Да что ж за…

– Командир, слева-а!

– Гамлет, бойся справа…

– Мля-а! С тыла заходят волчар-ры…

– Гранатой бей… Бей бл…

– Куда ты прешь, идиот…

Вопли, визг, ругань, вой. И частая беспрерывная оружейная трескотня.

Капитан увернулся от прыгнувшего на него псевдопса, запутался в ремне автомата, поэтому, не теряя времени, выхватил нож и им уже встретил новый выпад мутанта. Дикий страшный оскал твари вмиг исчез, когда клинок до рукоятки вошел под лопатку зверя, с морды монстра на лицо офицера потянулся сгусток слизи.

– Ч-черт! Гадина.

Капитан оттолкнул хищника в сторону, дрожащей рукой воткнул лезвие в ножны, еле попав в них, рукавом грубо вытер лицо и стал искать автомат, провалившийся в щель между балками. По рычанию за спиной он понял, что рано еще расслабляться и терять бдительность. Оборачиваясь, мгновенно ушел в сторону, выхватывая из нагрудного отсека разгрузочного жилета «Удав». Больно ударился спиной об острый край бетонной балки, но палец уже жал и жал спусковой, посылая из ствола пистолета пули.

Вонючий лисоед с взъерошенной на загривке шерстью опрокинулся уже после второго выстрела, заскулил, падая с горы балок вниз. Военстал хладнокровно выпустил в него всю обойму, автоматически, заученными движениями вставил новую и бегло осмотрел поле боя.

Бойцы, потеряв еще двоих, все же забрались на крышу казармы и ржавый остов топливозаправщика, быстро оправлялись и перезаряжались. Вокруг носились полтора десятка тварей, иногда грызясь друг с другом либо рыча на ускользнувших жертв. И вот, казалось бы, сейчас можно было выдохнуть, спустить пар и спокойно перебить маячивших там и сям мутантов, но нет, неожиданно проявил себя Корсар.

Сверху замолотил «Печенег», накрыв бойцов шквальным огнем. Сам капитан успел нырнуть за бетонные укрытия, а вот парням на крыше здания не повезло вообще. Трупы сталкера и солдата скатились вниз, а раненый спецназовец зацепился за обрубок антенны и повис, истекая кровью и громко постанывая. Внизу под ним сразу сгрудились крысаки, подпрыгивая и ожидая падения лакомой добычи.

Скорейко выматерился и осторожно выглянул из-за балки, выискивая источник стрельбы, но тут же пригнулся, чуть не схлопотав с полдесятка пуль. Крошево цемента сыпануло в глаза и болезненно защипало лицо.

– Вот же ж козлина! Живучий ты, сталкер.

Очередь пулемета переметнулась на старый транспортник, с которого замертво свалился солдатик, а пара военсталов, успевших скрыться за кабиной, теперь отбивалась от напрыгивающих на них псов.

И только когда «Печенег» замолчал, видимо, для перезарядки и смены позиции, остатки группы вояк смогли взять тайм-аут.

* * *

Когда пуля снайпера пробила плечо, Корсар в первую минуту ощутил острейшую боль, свалился на помост, скорчился и подумал, что все, вот и настал конец. Но мозг тотчас дал новую команду – жить, продолжать сражаться. Сталкер перевернулся, оторвал липы жилета, осмотрел рану и прислушался к ощущениям. Боль почти ушла, но рука не двигалась, плечо онемело, из рваного отверстия в куртке сочилась темная жидкость. И хотя прожектор не освещал его, но Неприкасаемый понял, что это его кровь, и она все того же зеленого цвета.

Но именно этот флюид, образовавшийся в теле сталкера после попадания «мумие», стал лечебным, обладающим какими-то волшебными свойствами. Кровь очень быстро начала сворачиваться, перестала течь, а рана нестерпимо зачесалась. Не видя того, человек осознал, что она затягивается, мутагенные клетки регенерируют и сами восстанавливаются. Стало легче, силы вновь возвращались, боль стихала.

Корсар встрепенулся, домотав бинт на плече. И только потом занялся анализом ситуации.