— Что вы делаете? Пытаетесь замять дело, как и все кошмарные вещи, которые происходят в этом отстойнике?

Перекосившись от злобы, Болдуин снял телефонную трубку и одним пальцем нажал на кнопку. Когда секретарша ответила, он распорядился:

— Пришлите Леонарда в мой кабинет и скажите, чтобы прихватил смирительную рубашку. — Он помолчал, слушая. — Да, Иви. Для мисс Уинтерз. — Положив трубку, доктор Болдуин разъяренно уставился на Сейдж, словно провоцируя ее. — Вам решать, что случится дальше. Либо мы спокойно продолжим дискуссию, либо я распоряжусь держать вас в яме до тех пор, пока вы не согласитесь пойти навстречу.

Она убрала руки со стола и отступила; сердце билось так, что трудно было дышать. Голова кружилась. Может, просто выскочить из кабинета, отпихнуть с дороги секретаршу и с криком выбежать через парадную дверь? Вот только подобная возможность была самообманом: разум играл с ней шутки. Все двери запирались на ключ, каждое помещение служило тюрьмой. Сейдж отступила и присела на краешек стула, готовая бежать или драться, если понадобится. Позади открылась дверь. Леонард, сжимая в руке смирительную рубашку, подошел к столу доктора Болдуина и застыл у стены, как солдат в ожидании приказа, с подозрением поглядывая на пациентку.

— Вы готовы продолжить дискуссию, мисс Уинтерз? — осведомился доктор Болдуин.

Сейдж кивнула с глубоким, прерывистым вздохом.

— Вот и ладно, — сказал он. — А теперь внимательно выслушайте, что я скажу. Мне не хотелось огорошивать вас, но вы не оставили мне выбора. В туннелях нет никакого тела.

Сейдж словно ударили под дых.

— Что значит «нет тела»? Разумеется, оно там. Эдди же вам показал!

— Мы с ним и начальником службы безопасности спустились в туннели и всё внимательно осмотрели. И ничего не нашли. Так что, как видите, всего этого в действительности не было. Просто галлюцинации, вызванные вашей болезнью и стрессом из-за репортеров, что вломились в вашу палату.

— Нет! — вскричала она. — Это неправда. Я видела сестру! С обстриженными волосами и перерезанным горлом. Она была мертва. Я не придумываю. И нет у меня никакой болезни! Я не чокнутая. Розмари была там, и ее убили!

— Мне очень жаль, мисс Уинтерз, но боюсь, что вы ошибаетесь. Вам попросту хотелось видеть тело, ибо так подпитывается ваш бред.

— Нет у меня никакого бреда! — Доведенная до белого каления, она была готова его убить, но заставила себя сдержаться. — Что вы натворили? Отделались от трупа, чтобы никто не обнаружил, что вы даже не заявили об исчезновении пациентки?

— Смею заверить вас, я ничего подобного не совершал, — возразил доктор Болдуин.

Это было безумие. Кошмар, превосходящий все прочие кошмары. Болдуин не верил ни одному ее слову. Как же заставить его прислушаться? Взгляд Сейдж в отчаянии метался с пола на стол, на черное окно, словно ответ мог скрываться там. У нее кружилась голова. Она была в панике, в замешательстве, в отчаянии. Ведь убийца, возможно, прямо сейчас стоит за окном, наблюдая за перепалкой, и ждет, когда Сейдж выйдет, чтобы перерезать горло и ей. Не попробовать ли другой подход?

— Вы слыхали о Кропси?

По лицу Болдуина скользнула, тут же погаснув, удивленная усмешка.

— Конечно же, я слыхал о Кропси. Но его не существует. И, нужно сказать, ваше упоминание о нем указывает, что у вас возник новый вид невроза, и это, должен признаться, весьма настораживает.

Она исподлобья глянула на Болдуина.

— Ничего у меня не возникло, я совершенно здорова. Я знаю, кто я такая, и знаю, что видела. И Эдди тоже видел Розмари. Он вам правду сказал, это точно. Допустим, Кропси не существует, но некоторые здешние так не думают, а мою сестру кто-то зарезал. И убийцей даже может быть один из сотрудников. Например, Уэйн. Вы знали, что он занимается сексом с Нормой, а до нее делал то же самое с моей сестрой? Вы знали, что он наркоман и пытался изнасиловать меня? Вас хоть сколько-нибудь это волнует? Конечно, нет, вы ведь никого не слушаете, и поэтому я думаю, что Эдди прав. Вы просто пытаетесь покрыть происходящие здесь насилие и халатность, и вам плевать, кто при этом пострадает.

— Мне крайне жаль, что вы так думаете, но смею заверить вас: у меня нет причин что-либо скрывать. Что же касается Эдди, то не стоит волноваться: он более не станет вам досаждать. С этих пор Эдди к вам близко не подойдет.

— Эдди мне не досаждал. Он помогал мне! Вот почему мы были в туннелях. Он знает, что я здесь по ошибке.

— Как я уже сказал, это не ему решать. Я просто хочу, чтобы вы знали: больше вы его не увидите.

Кабинет закружился вокруг нее. Кто поможет ей теперь, когда Эдди уволили? Она откинулась на спинку стула, еще глубже вжалась в сиденье, отчаянно цепляясь за холодный металл, чтобы не сползти на пол и не заскулить. Как же доказать, что Болдуин неправ? Как убедить его в том, что она говорит правду? Сейдж посмотрела на Леонарда, проверяя его реакцию на услышанное. Но тот стоял, уставившись в пол и не глядя на нее.

— Леонарда спросите, — предложила она доктору Болдуину. — Он в курсе. Они с сестрой Вик говорили, что Уэйн может знать, где прячется Розмари. Может, он и ее убийцу знает. Может, они с Уэйном сидели в тюрьме, а вы взяли их на работу, не проверив анкетные данные.

Леонард зыркнул на нее и переступил с ноги на ногу. Ему явно было не по себе.

— Не говорите ерунды, — возразил доктор Болдуин. — Мы не нанимаем бывших преступников.

— Еще как нанимаете. Мне Эдди говорил. И еще он сказал, что доктора Уилкинса уволили потому, что он рассказал некоторым родителям, как обращаются с их детьми, а вы, стремясь скрыть правду, распустили слухи, будто он растлил пациентку. Поэтому не говорите мне, что ничего не пытаетесь скрывать.

На висках у доктора Болдуина вздулись жилы.

— Эдди несет чушь. Вечно он тут воду мутит.

— А он говорил вам что-нибудь о Розмари? — спросила она, хватаясь за соломинку. — Говорил, чем мы с ней различаемся?

Доктор Болдуин потер нос.

— Не было необходимости обсуждать подобные вещи.

— У Розмари был шрам от стерилизации?

— Я психиатр, мисс Уинтерз, а не семейный врач. Посему понятия не имею.

— А кто проводил операции?

— Этого я тоже не знаю. У нас здесь много врачей, и ни один из них не ведет определенного жильца.

Пошатываясь, Сейдж встала, задрала футболку и спустила пояс вельветовых брюк:

— У меня нет шрамов.

— Пожалуйста, прикройтесь, мисс Уинтерз.