Сейчас-то Надя одна и ей ничего особо не требуется. Она свободна. Да, конечно, Филипп – современный мужчина, и домострой – это не про него, он на равных готов участвовать в быту, но… Жизнь вдвоем – это совсем другое.

Вот взять совместное проживание Нади и Оли: казалось бы, многое продумано, все по-честному, партнерские отношения на равных, но как порой невыносимо присутствие другого человека рядом… Причем от Оли можно сбежать, не думая о последствиях, ни о чем не жалея, а вот от мужа, от семьи уже не сбежишь просто так.

Одиночество – это свобода. И легкость. Никаких сложностей!

Или взять, например, эту историю с Лорой и мальчиком по имени Лука. Вроде бы тоже ерунда, пережить можно, но… Не ерунда совсем. Деньги, время, нервы потеряны безвозвратно. Отец Филиппа еще… Этот неприятный, странный человек теперь будет присутствовать в жизни Филиппа – всегда. А значит, и в жизни Нади. И сколько еще раз вздумает появиться на горизонте Лора с ее сыном? Ольга была права, когда сказала, что Филипп – спаситель для всех. Да и она, Надя, с самого начала это знала… Конечно, он не бросит мальчика, брат тот ему или не брат. И Наде – терпеть все это. Терпеть. Работа Филиппа – сложная, порой опасная, и тоже никуда от этого не деться, только и останется Наде, что терпеть. А друзья, коллеги Филиппа?.. Надя пока еще ни с кем из них не сталкивалась, но можно предположить, не все новые знакомства окажутся для нее удачными и приятными.

Да и собственная работа. Как с ней быть? Уже не побегаешь по дому в ночной рубашке, лохматой, ни на что не отвлекаясь, выполняя очередной заказ…

Надя вдруг отчетливо осознала, что задумалась обо всем этом не просто так. Что сейчас, именно сейчас, настал тот самый, поворотный, момент, когда приходится выбирать. Между любовью и одиночеством.

Причем везде свои плюсы и минусы. Там – радость, здесь – спокойствие. Там – можно опереться на крепкое плечо, зато тут – легко и беззаботно.

Когда-то Наде на глаза попались слова одного мудреца. О том, что всякий человек должен быть счастлив, живя в спокойствии, без ненависти и привязанностей. Поначалу этот афоризм пришелся Наде по сердцу. Она радовалась любым точным высказываниям, и для нее было даже неважно, откуда к ней пришла умная мысль, из чьих уст прозвучала. Вселенная говорит разными языками с человеком, и какая разница, на каком языке произнесли именно эту мудрую мысль?..

Впрочем, вскоре после того Надя задумалась: а как это – жить «без привязанности»? Ну, что хорошо жить без груза ненависти – это, само собой, понятно, но вот как без привязанностей-то обойтись?

Но лишь сейчас смысл этого философского высказывания, кажется, стал понятен Наде. Потому что привязанность – это тяжкий груз, это – несвобода. Зависимость от кого-то.

Любовь и семья – это источник не только счастья, но и страхов и страданий. Тяжкое испытание порой! А вдруг муж изменит, а вдруг обманет, предаст?.. А вдруг ребенок, о котором столько мечтала, родится больным? А вдруг любимый муж заболеет тяжко, сколько переживаний из-за этого? А вдруг муж уйдет из жизни раньше срока, сколько горя испытаешь?.. А с ребенком, пусть он даже родится здоровым и умным, и без того много переживаний… Причем эти переживания – навсегда. Они никогда не закончатся. Они принесут только раннюю старость и эмоциональное выгорание.

Вот взять тех же чайлд-фри. Нет, не чайлд-хейтеров, которые всех детей открыто и откровенно ненавидят (бедные хейтеры, сами себя своей ненавистью травят, вот уж поистине в ловушку попались!), а именно чайлд-фри – тех, кто осознанно решил отказаться от детей, и своего мнения никому не навязывает, и, в общем, к детям-то относятся нормально, просто отказавшись от деторождения…

Так вот, чайлд-фри – это, наверное, те, кто решил выбрать себе спокойную жизнь. Они не знают тягот токсикоза и гормональных бурь во время беременности, они не испытывают мук родов, у них не бывает мастита, они не переживают из-за того, насколько хорошо работает животик у их малыша, не клянут недобросовестных врачей, бестолковых воспитателей и относящихся предвзято учителей. Они не в курсе всех этих скандалов на детских площадках, они, уже позже, свободны от проверки уроков, от поиска репетиторов, зарабатывания денег на хороший вуз и не кладут себя на алтарь ипотеки – ради отдельной квартиры для выросших деток. Они не знают хитрых и злобных невесток, обнаглевших зятьев… И т. д. и т. п., и т. д. и т. п.

Не в этом ли смысл жизни «без привязанности»?

Да, Надя многое потеряет, если откажется от Филиппа, от создания семьи, но… Оставшись в одиночестве, она зато избавит себя от многих хлопот и мучительного беспокойства.

Возможно, кому-то даже хлопоты в радость, для какой-то другой женщины постоянные переживания приятны, доставляют ощущение полноты жизни, но Наде, именно Наде, вот такой, какая она есть, с ее характером, образом жизни, окажется ли все это тоже по сердцу?

Остаться с Филиппом, продолжить отношения с ним, довести их до логического завершения (брак, дети) – это значит иссушить себя, довести до изнеможения и пустоты, устать на сто лет вперед? Да, сейчас все проще, нежели в прежние времена, в помощь женщине все блага цивилизации, от безболезненных родов до посудомоечной машины… Но чувства, чувства: страх, ревность, раздражение – все равно никуда не денешь, душевная усталость страшнее физической!

Надя подумала: если они сейчас, вот прямо сейчас расстанутся с Филиппом, пока в своей привязанности друг к другу не зашли слишком далеко, то, наверное, их расставание не будет таким болезненным?

Им пока нечего делить, у них обоих не так много совместных воспоминаний. Да, много хорошего было, но не настолько много, чтобы, потеряв все это, рыдать безутешно. Раны при расставании, если его не откладывать, прорастая друг в друга плотью и кровью, окажутся минимальными и заживут быстро и легко.

В сущности, Филипп даже предложения Наде не делал. Она ему никто, и он ей тоже – никто. Короткая летняя влюбленность. Если они расстанутся вот прямо сейчас, то все забудется с наступлением осени.

Грустно, что Филиппа рядом уже не будет, но зато не будет и Лоры с Лукой, а также импозантного паразита Петра Васильевича.

Свобода. Покой.

Да, в общем, и Ольга Наде тоже не особо нужна, если подумать. Достаточно любимой работы, солнца, неба над головой. Теплого душа. Привычного кофе и стаканчика йогурта с утра. Старого парка, прогулок по его аллеям – в разные времена года. И любимой музыки в наушниках…

«Ну надо же, до чего я тут додумалась! – Надя почувствовала, как, несмотря на летний день, по спине бегут мурашки. – Бред какой-то. Софистика! Или… или это и есть та самая истина, которая вдруг открылась мне? Может, и правда надо расстаться с Филиппом? Не встречаться с ним, перестать отвечать на звонки. А если он – случайно или неслучайно – столкнется со мной в городе, надо сделать вид, что не узнала его. Отвернуться и уйти прочь! И пусть думает, что хочет. Ничего, переживет!»

* * *

Смена уже подошла к концу, водитель, после того как Филипп с Усольцевой вернулись в машину с последнего вызова (приступ гипертонии у бабули купировали, оставили дома с нормализовавшимся давлением), развернулся и поехал в сторону подстанции.