– Ты видел, кто это? Джег, этот мелкий грязный мерзавец, который подвешивал нас на этом дереве!

Биски освободил свою лапу.

– Там, наверху рэдволлец, я должен подняться туда и помочь ему!

Юная землеройка рванулась вперёд, крикнув напоследок:

– Делай так, а я отправлюсь за этим поганым злодеем! Я дал клятву, что наши дорожки ещё пересекутся! Увидимся позже!

Тем временем Спинго и Биски воспользовались верёвкой Джега чтобы опустить Двинка на землю. Прислонив бельчонка к стволу дуба, друзья пытались привести его в чувство. Биски смочил лоб друга холодной водой, бережно растёр его лапы, чтобы восстановить циркуляцию крови. Спинго достала из узелка высушенные травы, подожгла их от остатков костра Джега. Когда травы начали дымить, она поднесла их к носу Двинка. Он тут же закашлялся и резко дёрнулся, придя в сознание. Биски отшатнулся, как только почуял «аромат» лекарства Спинго.

– Ффу! И как только ты называешь эти травы, пахнут они просто ужасно!

Мышка из племени Гонфелина хихикнула:

– Точно сама не знаю, как, но вот помогают они всегда и быство. Видишь, твой двуг уже шуствый как пчёвка!

Двинк застонал, но слабо улыбнулся.

– Надо же, я буду жить. А я уже подумал, что я точно мертвец. А что это у тебя за подружка, Биски?

Дальнейший разговор был недолог, поскольку возле дуба появился марширующий Боузи, возглавлявший самую настоящую орду. Землеройки Гуосима, Гонфелины и рэдволльцы, а также полностью пленённое племя Крашеных. Горный заяц отсалютовал Биски и Спинго.

– Ааа, вижу, вы нашли Двинка, что ж, замечательно! Он повернулся к вождям племён. – Ну что, мои дорогие, как нам теперь найти то, что мы ищем?

Тугга Брастер презрительно фыркнул.

– Разожгите огонь посильнее и оставьте это мне. Я их быстро разговорю!

Командор сжал лапы в кулаки.

– Ты этого не сделаешь!

Нокко перебросил верёвку через нижние ветки дуба.

– Оставьте это нам, Гонфевинам, Ком. Пвосто побудьте здесь с этими зводеями, пока мы не вевнёмся. Ха, есви здесь есть какой-нибудь квад, в этом ставом девеве, мои вебятки его быство найдут!

Спустя несколько минут старое дерево облепили мыши, причём каждая старалась быть первой. Перелезая друг через друга, они умудрялись спорить и кричать так, что стыдно стало даже Гуосиму.

– Ай! Убивайся отсюда, это моя ветка!

– Вот ещё! Кто это сказав? А ну двигайся!

– Ты с кем это гововишь, здововяк???

– Здововяк, значит? Вадуйся, что со мной нет дубинки, а то я показав бы тебе!

– Вучше со своей бабушкой так поговови, дубинщик!

Сэмолюс зажал уши лапами.

– Ну и язык у них, уши вянут!

Биски согласился.

– Да, так и есть.

Боузи таинственно прошептал ему.

– Кстати, дружище, обрати внимание, что симпатичная девчушка кричит ещё громче и грубее многих. Интересная она штучка, я так думаю…

Тугга Брастер подошёл к Биски и обратился к нему в своей обычной развязной манере:

– Ты, мышь! Ты не видел моего сына Даббла тут?

Мышонок не замедлил с ответом:

– Да, он отправился туда по следам одного из Крашеных. У Даббла с ним свои счёты.

Лог-а-Лог поднял свою железную дубинку.

– Я не давал ему такого разрешения. Ушёл он! Когда вернётся, у меня с ним будут свои счёты… А ты на что уставился?! – Брастер обращался к одному из Крашеных, глядевшему на него со злобной ненавистью. Тугга указал на неё своей дубинкой.

– Я тебя спрашиваю, тупоголовый, почему это ты так на меня смотришь?

Тала, супруга мёртвого вождя Крашеных, Чигида, плюнула на траву перед вождём землероек.

– Йиии! Это ты убил моего Чигида, а я убью тебя сраззу как только ссмогу! Убью-у!!!

Ранним вечером солнечные лучи пробивались сквозь листву деревьев, когда Нокко и его племя спустились вниз. Амфри при виде их трофеев не смог удержаться, чтобы не сказать Сэмолюсу.

– Вы только поглядите, мистер Мастер, Вы когда-нибудь видели такую кучу ненужного барахла? Ух, и это называется добыча?

Сэмолюс кивнул.

– Да, похоже, так оно и есть, но запомни, юноша, барахло одного зверя может быть сокровищем для другого. Кажется, эта добыча сделала их счастливыми.

Счастливыми – это было ещё мягко сказано, Гонфелины просто ликовали от радости из-за своей добычи. Немного кувшинчиков с краской для меха, которой раскрашивали себя древесные крысы. Несколько клинков, большей частью тупых, сломанных или ржавых. Одна-две духовые трубки, стрелки и склянка с ядом. Грубо сделанные украшения, браслеты и кольца на хвост, а также содержимое кладовой, которую они отыскали.

Нокко улыбался во весь рот.

– Вот это добыча, пвиятеви, я же гововив, что тут повно добва. Боузи, мой ставый сведопыт, как товько мы певекусим, я подевю добычу, по-честному, каждому пововну, как это пвинято у Гонфелинов. Может, мы и вовы, но мы ховошие, честные вовы. Спинго, Бамбо, свавите всё бахаво здесь и охваняйте его!

С помощью рэдволльцев и Гонфелинов землеройки Гуосима приготовили очень неплохой ужин, пустив в дело и припасы Крашеных, чтобы накормить пленников. Боузи оказался неравнодушен к землероичьему пиву и лепёшкам, которые отлично умел печь Гуосим. На начинку лепёшек шло всё, что было под лапой: сушёные фрукты, мёд, орехи и ягоды прямо с кустов.

Не желая обижать Нокко, Командор, по общему согласию выступая от лица всех зверей, поднял свой кубок и произнёс небольшую речь.

– Эй, парни, этот тост за наших друзей Гонфелинов! Мы бы никогда не разбили Крашеных без их помощи, так что пьём за них!

После тоста за храбрость Гонфелинов Боузи, которому подсказал эту идею Командор, продолжил.

– Да, а чем же мы можем вознаградить столь храбрых зверей? Предлагаю отдать все трофеи в награду Нокко и его воинам!

Племя вороватых мышей-оборванцев радостно завопило хриплыми голосами. Нокко был почти до слёз растроган щедростью товарищей. Он громко хлюпнул носом.

– Что я могу сказать, вебята, не часто вствечаешь настоящих двузей и пвавивьных павней, но вы все лучшие из лучших. А ну-ка, Гонфелины, споём для них!

Приятным баритоном мышь затянула куплеты, которые хором подхватили остальные Гонфелины.

Гонфелин дом родной покидал – вот дела!

Чтоб нахапать чужого добра.

Мать-толстушка, рыдая, сынка обняла,

У того «хрусь!» четыре ребра.

А закон Гонфелинов и честен, и прост!

Всё твоё, пока я не ограбил, прохвост!

Одеяла с кровати упёр ты, хорош!

Тапки бабушки слямзил легко.

Только матушки слёзы не ставят ни в грош,

Разве только разбавить пивко.

А закон Гонфелинов и честен, и прост!

Всё твоё, пока я не ограбил, прохвост!

Будь нечестным, сыночек, завет тебе дан,

Мир