Так что если ты лапу засунешь в карман,

Убедись, что карманчик не твой.

А закон Гонфелинов и честен, и прост!

Всё твоё, пока я не ограбил, прохвост!

Гонфелин очень нежно её целовал,

Толстой шишкой украсивши мать.

«До свиданья, маманя!», миг скорбный настал,

Он спёр мамкин парик и тикать!

А закон Гонфелинов и честен, и прост!

Всё твоё, пока я не ограбил, прохвост!

Взрывы смеха смолкли, когда звери увидели, какие эмоции переполняют Нокко и его племя после своей песни. Некоторые Гонфелины открыто рыдали в голос. Гуосим просто выглядел озадаченным, а рэдволльцам пришлось отвернуться, еле-еле сдерживая смех.

Вытирая слёзы изодранным рукавом, Нокко торжественно обратился к собравшимся.

– Эх, это наша вучшая песня, мы исповниви её в вашу честь за то, что вы подавиви нам всю добычу. Я хочу, чтоб все вы знави, что бвагодавя своей добвоте вы сдевави то, что ещё никто и никогда не девав с Гонфелинами.

Он остановился, чтобы продуть нос, затем скромно продолжил.

– Вы спёвли наши сердца!

Повисла удивлённая тишина, а затем Биски встал и, подняв свой кубок, от всего сердца провозгласил.

– Здоровья и долгих сезонов нашим друзьям Гонфелинам!

Глава 24

Живот Джега терзала невыносимая боль от ожога, который Крашеный получил, когда упал в костёр. Убегая прочь от дуба с пятью верхушками, он бросился в Лес Цветущих Мхов, не разбирая дороги. Юный древесный крысёнок отчаянно надеялся на то, что его не преследует ни один из его бывших пленников. Джег вспомнил, как хлестал землеройку Гуосима ивовым прутом; он содрогнулся при мысли о ненависти, которая горела в глазах пленников, особенно землеройки – та выглядела по-настоящему мстительным зверем.

Он продолжал бежать, затем остановился, тяжело дыша, чтобы послушать, нет ли за ним погони. Но всё, что он слышал, было обычными звуками летнего леса – отдалённое птичье пение, жужжание пчёл и гудение собиравших нектар насекомых. Успокоившись, он двинулся дальше более спокойным шагом, поминутно притрагиваясь к обгорелому меху и покрытому волдырями животу.

Джег недоумевал, как ему унять боль, когда наткнулся на лесной прудик. Вода была тёмной, и он, приблизившись, почувствовал исходящий от неё запах гнили. Для питья не годится. Затем под его лапами хлюпнула грязь и перегной – то, что надо. Джег уселся и начал мазать грязью свой живот. Холодная хлюпающая грязь, самое подходящее средство от небольших ожогов. Мгновенное облегчение.

Вскоре он услышал шум, очень его встревоживший. Кто-то преследовал его, быстро пробираясь вперёд и даже не пытаясь прятаться. Джег оглянулся вокруг, пытаясь найти что-то, что могло бы сойти за оружие. Он обнаружил ветку дерева, наполовину погрузившуюся в грязь. С хлюпаньем он вытащил её наружу. Шум явно приближался, не было никакого сомнения, что кто-то на правильном пути и движется быстро. Джег расколол ветку у развилки и резко дёрнул. Длинная ветка разломилась напополам, оставив ему большой обломок, который он мог использовать как дубину.

Даббл чувствовал, что он настигает врага. Он рванулся вперёд, надеясь, что вскоре заметит Крашеного. Охваченная жаждой мести юная землеройка Гуосима не думала об осторожности. Даббл несся прямо навстречу засаде.

Джег выскочил из-за платана и ударил своей дубинкой. Сильный удар мог бы оглушить Даббла, если бы не его быстрая реакция. Инстинктивно он выставил обе лапы перед собой, приняв на них основную силу удара. Он чуть было не схватил дубинку, но Джег уже бил снова, на этот раз с другой стороны. Получив удар между шеей и плечом, Даббл потерял равновесие и упал.

Крысенок закричал от радости, колотя своего противника.

– Йихиии, на этот раш-ш-ш я тебя приконч-ч-чу, болван!

Некоторые его удары попадали в цель, некоторые – нет, так Джег торопился убить врага.

Даббл отчаянно извивался и катался по земле, его лапы онемели после первого удара дубинки. Он устремился вперёд, схватил Джега за заднюю лапу и яростно вцепился в неё зубами. Крысёнок с воплями запрыгал на месте, пытаясь стряхнуть землеройку, но Даббл крепко держался. Джег пнул его по голове, но враг ухватился за другую лапу, сделал ему подножку и повалил на спину.

Это и был шанс, которого Даббл дожидался. Забыв про свои раны, он кинулся на Джега, молотя его всеми лапами. Дерущиеся катались туда-сюда по липкой грязи и перегною бережка. Разбрызгивая стоячую воду, Джег сумел навалиться на Даббла сверху , пытаясь погрузить его голову в хлюпающую жижу. Полный рот грязи вызвал у землеройки приступ панического ужаса – Даббл так отчаянно дёргался и лягался, что отбросил Джега прочь. Даббл был по пояс в гнилой прибрежной трясине. Он с трудом выбирался из грязи, когда увидел Джега, отброшенного им на берег. Крашеный вскочил на лапы и побежал прочь. Юная землеройка Гуосима крикнула ему вслед.

– Беги, беги, мерзавец, от меня не удерёшь! Я всё равно найду тебя, рано или поздно!

И снова началась погоня, на этот раз она шла не в каком-то конкретном направлении. Теперь Джег был по-настоящему напуган; он бегал кругами, иногда нёсся по прямой, петлял среди огромных стволов вековых деревьев и пробирался сквозь кустарники, но Даббл постоянно был у него на хвосте. Оскалив зубы, землеройка Гуосима упорно преследовала своего врага, с каждой минутой подбираясь всё ближе. Теперь они бежали вдоль речной отмели, и Даббл уже почти дышал Джегу в затылок. Оба зверя были так увлечены бегом, что едва ли замечали летающих среди деревьев воронов.

У Джега не было времени оглядываться по сторонам, он нёсся изо всех сил с преследователем на хвосте. Пытаясь обхитрить врага, он бросился между деревьями и обернулся, чтобы посмотреть, где Даббл. Это и было последней ошибкой юного Крашеного. Оглядываясь на ходу, Джег налетел на ворона. Птица брела по земле, волоча одно крыло. Ворон тревожно каркнул. Джег бежал с такой скоростью, что, когда споткнулся, просто полетел кувырком. Приземление для сына Чигида и Талы оказалось несчастливым и смертельным. Прямо в тёмную, мокрую, зловонную пасть. Он успел в последний раз пискнуть от ужаса, а потом челюсти Балисса сомкнулись над ним, как зубья капкана.

Даббл увидел ужасное зрелище прямо перед ним. Каркающий ворон, с трудом пытающийся встать, и чудовищная голова огромного аспида позади него. Землеройка Гуосима увидела, что изо рта рептилии торчит вовсе не её раздвоенный язык. Это был бессильно свисающий хвост Джега. Резко остановившись, Даббл развернулся и бросился прочь,