расстались с Маргот, доставив её до указанной точки. Дальше она до города доберётся сама. С нами она напросилась только для того, чтобы обсудить, каким образом дом Трит'мол будет поддерживать со мной связь, не привлекая чужого внимания. Эта женщина должна стать посредником и шпионом, работающим независимо, в тени, собирая нужные нам обоим сведения. Татрит разрешила мне пользоваться её услугами, рассчитывая извлечь из этого выгоду. Я не настолько наивен, чтобы купиться на такую простенькую приманку. Фактически мне предлагали обзавестись собственным шпионом, у которого не будет тайн от своей госпожи. Кроме того, подозреваю, сцена с нашим совместным уходом должна была стать неким сигналом для дома Дум'Ралл. Татрит хотела создать как можно больше дополнительных вариантов и страховок на случай, если дэсса Шаллир ведёт их в ловушку. Отказаться от её помощи на данном этапе она тоже не могла. Помимо прочего, беглая аристократка рассчитывала именем благородного дома Дум'Ралл прикрыться от своих врагов, хотя бы на первое время.

Также Маргот передала просьбу Одноглазого разбойника встретиться с ним в условленном месте. Зачем, он не сказал, но намекнул, что мне это будет выгодно. Якобы он знает какую-то важную тайну, касающуюся Убийцы дракона. Скорее всего, соврал, однако проверить не помешает.

Ещё шпионка Татрит попыталась внаглую меня соблазнить, но наткнувшись на категорическое несогласие объединившихся Тошэхне и Датри, с мечом у горла и скорпионьим жалом у сердца, вынуждена была от этих планов отказаться. После чего, переглянувшись, мечница с паучихой презрительно друг на друга «фыркнули» и разошлись в разные стороны.

С учётом всех хитросплетений я уже начинаю сомневаться, кто какие цели преследует и чего от меня хочет. Я же хочу сдержать своё слово, довести Датри до города, попрощаться с ней, убедиться, что с моей семьёй всё хорошо и вернуться в свою тихую, уютную пещерку, расположенную под черепом великана.

Миновав поворот с очередным дорожным камнем, войдя в туннель с большим числом арочных проходов и магических фонарей, мы увидели небольшую, передвижную заставу, поставленную у обочины. Она была сделана из бронированного, двухуровневого фургона, усеянного шипами и бойницами. Возле неё, поставив стол, стулья, жаровню, спокойно играла в кости троица дроу в типовых, дорожных костюмах, с плащами и лицевыми масками. Когда мы проходили мимо, начальница караула лениво нас окликнула, не вставая из-за стола.

– Эй, красавица, ты одна?

– Не видишь, с мужчиной. Чего хотела? – ехидно поинтересовалась Датри.

Поскольку дорога была открыта и на нас оружия никто не наводил, не похоже, чтобы стоило беспокоиться. Хотя цепкий взгляд троицы, направленный на одежду мечницы, а не её лицо, несколько удивлял.

– Ты за красных или за белых?

– Что? – удивилась Датри, не ожидав такого вопроса.

– Я спрашиваю, ты кого поддерживаешь, Белую львицу или красную? – охотно пояснила начальница караула.

– А что, есть какая-то разница? – ещё сильнее удивилась мечница.

Доступными мне способами я проверил округу, но никаких признаков засады не обнаружил.

– Для кого-то есть. И?

– Я за багровых ведьм.

– Бесцветная, значит. Ну что же, лёгкой дороги тебе, сестра, – собеседница сразу потеряла к ней интерес.

– А за кого её воображаемый мужчина? – со смехом поинтересовался напарник, отвлекая остальных от того, чтобы не заметили, как он пытался мухлевать с броском костей.

– Мой кот фыркать хотел на них всех. Львы пантерам не друзья, – отшутилась Датри.

Соглашаясь с мастером меча, я громко фыркнул, с пренебрежительно-брезгливым выражением кошачьей морды.

Без препятствий проехав странную заставу, где нам больше не задавали вопросов, через некоторое время добрались до грибной фермы, мимо которой проходила главная дорога. В огромной пещере с высоким потолком разросся целый лес особых грибов, из которых изготавливались брёвна. Их ножки, поднимающие шляпку на высоту до пятнадцати метров, служили прекрасным заменителем древесины. Здесь же, на ферме, располагалась и лесопилка с сушилкой, где грибы превращались в доски, которые потом забирались караваном снабжения одного из благородных домов Тхалдрилрана.

Чтобы норма добычи выполнялась вне зависимости от чьего-то желания или нежелания, помимо укреплённой усадьбы и бараков, вход на ферму охраняла куда более основательная застава, чем встреченная нами ранее. Там же мы узнали, к чему задавался вопрос о любви к белому или красному цвету. Если на пороге фермы появлялись многочисленные, вооружённые сторонники принцессы Ланкаши, то на ней заблаговременно вывешивались белые флаги, а если принцессы Хорнаш, красные. Интересно, что произойдёт, если их перепутают? Или, если им помогут перепутать, что ещё более вероятно. Например – представители третьей стороны.

Когда мы приблизились к повороту на ферму, то застали неожиданную, картину. Отряд бойцов-дроу, под командованием лейтенанта, вместе со сворой здоровенных, злобных псов и несколькими воинами, разведя костры и установив палатки, охраняли ферму у наспех возведённой баррикады. Вот только они разместились с её внешней стороны, а не внутренней, да и напряжённые часовые смотрели не на дорогу, а на заросли грибов. Также в лагере находилось несколько надсмотрщиков и мастеров.

К нашему прибытию, главный управляющей фермы, злясь и нервничая, договаривался с четырьмя охотниками на чудовищ. Он пытался убедить их решить его проблему за двадцать серебряных монет, а те называли сумму в три золотых и на уступки не шли.

– Да за такие деньги я сам оторву хвост этой мантикоре.

– Вперёд, – равнодушно согласился лидер команды, – а мы подождём следующего управляющего. Возможно, свою жизнь он ценит больше, чем деньги.

Дёрнув ухом, свернул с дороги. Датри несколько раз пыталась с помощью ног дать понять, что нужно идти дальше, но тщетно. Тогда потянулась к моим ушам, сетуя на отсутствие нормальной упряжи. Дальше она несколько секунд соревновалась с Тошэхне, кто из них более ловкий. Девять раз мечница успевала одёрнуть пальцы, а на десятый, распалившаяся из-за неудач паучиха перестаралась и срезала мне треть правого уха. Угрожающе на них рыкнув, предупреждая, что сейчас сам им кое-что откушу, подошёл вплотную к спорщикам и сел перед ними на задницу, недвусмысленно давая понять багровой ведьме, чего от неё хочу.

Недовольно скривившись, согнанная с насиженного места мечница опечаленно предложила.

– Я убью эту мантикору за два с половиной золотых.

– А мы за два, – после небольшой паузы, смерив нас недовольным взглядом, согласился лидер команды.

– Я убью эту мантикору за полтора золотых, – с теми же интонациями мечница назвала новую цену.

– Тогда мы убьём мантикору за один золотой, – мужчина пошёл на принцип.

– Я убью эту мантикору за семьдесят серебряных, – не