В настоящий момент будущее для нас ограничивалось ближайшим часом. Найти какое-нибудь безопасное место, где можно будет укрыться и отдохнуть, выспаться, дожидаясь того, что будет дальше. Если возможно, где есть еда и электричество, чтобы я могла следить за развитием событий, не беспокоясь о том, что у моего планшета кончится зарядка. Затем можно уже будет подумать о будущем в долгосрочном плане. Несколько дней – и нам, вероятно, придется задуматься, на сколько времени нам хватит воды. Несколько недель – и, если не будет электричества и продовольствия, нам придется еще что-то придумывать.

А если несколько месяцев? Помощь вообще когда-нибудь придет? Что-нибудь станет лучше? Неужели этот кошмар будет длиться долго?

Однако наибольшую опасность представляло непосредственное будущее. Поэтому я старалась заглядывать вперед не больше чем на час, не больше чем на десять минут, сосредоточившись на том, чтобы ставить одну ногу впереди другой, двигаться осторожно и бесшумно, не привлекая стаи веспов.

Одно неверное движение кого-нибудь из нас навлечет опасность на всех. Это была тяжелая ноша, но она нас сплотила.

В какой-то момент мы остановились и оглянулись туда, откуда пришли. В небе клубилось облако дыма. Горящий «Ленд-ровер» и перевернувшийся «Чероки» уже не было видно, но я предположила, что там что-то взорвалось. Веспы молниеносно ринулись на шум, образуя собственное облако, кружащееся в небе.

Мама махнула рукой, приглашая всех двинуться дальше. Улыбнувшись, Линна поцеловала кончики пальцев и прикоснулась к моей щеке. Я улыбнулась в ответ. Подобное общение становилось для нас особенно ценным.

Я видела, как веспы охотились на птиц. В основном они нападали на них прямо в небе, настигая их в полете, но иногда веспы пикировали в кустарники или скользили между голых ветвей деревьев. Птицы не знали, что нужно вести себя тихо. Прожорливые твари обрывали их пение, и над холмами наступала полная тишина.

Мама вынуждена была остановиться, чтобы справить нужду. Она присела на корточки, и мы отвернулись, чтобы обеспечить ей хоть какое-то уединение. Папа оставался начеку, озираясь по сторонам на тот случай, если шум струи мочи, падающей на траву, привлечет веспов. Но пока что все было спокойно.

Мы вышли на проторенную тропинку, идущую вдоль склона холма, и после короткой паузы папа повернул направо. Он по-прежнему вел нас на север, прочь от брошенных машин и перегороженной дороги, оставшейся дальше к югу. Сверху открывался вид на раскинувшуюся внизу долину, однако зрелище это было сюрреалистическое.

Пейзаж должен был бы быть красивым. Наверное, для Озерного края этот ноябрьский денек был большой редкостью, поскольку небо оставалось безоблачным, воздух был прозрачным, а легкий ветерок, шепчущий над холмами, был прохладным, но не холодным. На пастбищах тут и там еще виднелись овцы, но, подойдя ближе, мы видели, что все они мертвы. Вдалеке раскинулся небольшой городок.

Однако какой бы умиротворенной ни была эта картина, я не могла видеть ее, не видя при этом также веспов. Они пролетали мимо нас на север и на запад, иногда совсем близко, то небольшими стаями, то поодиночке. Издалека они казались бледными точками, застилающими взор. Тут и там я видела плотные скопления тварей, похожие на клубящийся туман. В одном месте в паре миль к юго-западу небольшое облако кружилось над чем-то, скрытым из вида. А над городком собралась целая туча.

В нескольких местах между домами поднимался дым, слишком густой для печного или дыма от костров.

Обернувшись к Линне, я спросила знаками:

– Вы ничего не слышите?

Оглянувшись на городок, бабушка покачала головой:

– Слишком далеко.

Я подумала, звучат ли крики, и как далеко они разносятся, прежде чем полностью затихнуть.

Тропинка привела к старой каменной стене. Нам пришлось пробираться по раскисшей от дождей земле, в двух местах проходя через деревянные ворота. Мы двигались медленно, опасаясь, что плеск воды или даже чавканье грязи под ногами может привлечь пролетающего мимо веспа. Я шла вдоль стены, то и дело опираясь на нее для равновесия, чтобы полностью сосредоточить внимание на том, куда ставить ноги.

У меня под рукой сдвинулся камень. Я резко перенесла вес влево и быстро отдернула руку, удержавшись на ногах, но камень свалился на землю.

Вздрогнув, я затаила дыхание, оглянувшись на остальных. Все испуганно таращились на меня. «Шум получился громкий!» – подумала я, присев на корточки и озираясь по сторонам, ожидая увидеть летящих к нам веспов.

В нескольких метрах впереди стремительно пронесся весп, едва не врезавшись в стену. Нас, похоже, он не заметил.

Я медленно выдохнула. Папа махнул рукой, призывая всех продолжить путь.

Какое-то время мы шли по раскисшей тропе. Через несколько минут стена закончилась, а тропа вывела на дорогу. Чуть дальше была стоянка с местом для отдыха – несколько столиков со скамейками, мусорные баки и стенд с выгоревшей на солнце картой окрестностей за треснувшим стеклом. Наверное, летом здесь очень хорошо: панорамный вид на живописную долину, холмы, где можно погулять. Однако сейчас нам было не до этого.

И еще здесь были трупы.

Они лежали метрах в ста дальше по дороге, на пологом склоне, у самого поворота, за голыми деревьями с облетевшей листвой. Три машины остановились на противоположной стороне дороги, одна из них опасно накренилась над крутым откосом. Люди покинули машины. Возможно, это была одна группа или даже одна семья, но почти все они погибли поодиночке. Несколько тел лежали грудой у последней машины, еще шесть были разбросаны вдоль дороги.

Несколько веспов расселись на машинах и вокруг них, небольшая стая суетилась возле тела, лежавшего дальше всех, в паре сотен метров дальше по дороге. «Этому почти удалось убежать», – подумала я.

Увидев мертвецов, мы остановились и сбились в кучку. Меня захлестнул приступ тошноты. Сперва мне показалось, что два человека еще движутся. Возможно, пытаются отползти. Но затем я разглядела, что там происходит в действительности, и едва не вскрикнула от отвращения.

На всех телах, устроившись среди выпотрошенных кровавых останков, судорожно вздрагивали веспы. Я предположила, что они откладывают яйца, и каждое отвратительное движение тошнотворно-бледного тела соответствует очередному отложенному яйцу. Мне захотелось подбежать к мерзким тварям и прогнать их. Я мысленно представила себе, как мама расстреливает их из ружья, разрывая отвратительные тела зарядами дроби. Но, разумеется, ни первое, ни второе не спасло бы тех, кто уже был мертв.

Обернувшись к нам, папа показал жестами:

– Через дорогу и вниз по склону.

Линна указала в противоположную сторону, вдоль дороги, прочь от гнездящихся веспов. Но я покачала головой:

– Так мы вернемся обратно к блокпосту, на том склоне холма.

Линна кивнула, но, посмотрев в другую сторону, нахмурилась. Там деревья начинались у самой дороги, и дальше местность резко становилась лесистой.