поздоровались, она даже вышла из ларька, и они потолковали вполне любезно, даже посмеялись вроде бы… Все это Михаил с Виктором наблюдали из своей «шестерки», припаркованной, естественно, так, что ее невозможно было увидеть. Разговор длился порядком, едва ли не десять минут. Но вот Михеев пошел обратно, шагал вальяжно, с осознанием своей жизненной значимости — ну как же, чиновник Облисполкома, не хухры-мухры… Так надменно он и дошел до «шохи», предусмотрительно отъехавшей еще чуть подальше. Здесь уж точно троицу не было видно.

Это был уже вечер, ларек «Союзпечати» вот-вот должен был закрыться.

Сергей Михайлович плюхнулся на заднее сиденье машины, не без самодовольства заявил:

— Ну что, убедились, товарищи?

— Ты нем пока еще не товарищ, — недовольно буркнул Виктор. — Штрафник еще… Ладно, излагай.

Тот изложил — собственно, ничего особенного. Ольга сказала, что значимой информации у нее нет, добавила, что ведет непрерывное наблюдение за дорогой, покупателей своих тонко разводит на разговоры… Все это разумно, так по крупицам и добываются сведения — но покуда ничего особенного. На том и расстались.

— Ладно, — хмуровато сказал Михаил. — Тебя в гостиницу тогда?

— Если не трудно, — любезно, но со скромным апломбом согласился Михеев.

Отвезли. Михаил даже проводил до номера — одного из самых приличных по здешним меркам. Сделал он это вроде бы из предосторожности, но на самом деле, чтобы маякнуть дежурной на стойке регистрации. Она была сексот-не сексот… Но определенные отношения ее со старшим лейтенантом связывали. Звали ее Тамара.

— Тома, — сказал Михаил внушительно. — Ты того… глаз да глаз за этим типом. Ясно? Чуть что — мне звони. В любое время.

Как в воду глядел.

Все квартиры сотрудников КГБ, коих в Жаровске было, в общем, немного, были телефонизированы. И вот уже за полночь у Михаила дома разразился тревожный звонок.

Тревожный — понятно. Просто так звонки в такое время не раздаются.

— Меня, зараза… как пружиной подкинуло, — хмуро делился потом Михаил. Телефонный аппарат у него предусмотрительно стоял рядом с кроватью.

— Да⁈

— Миша… — задыхающийся, перекошенный голос Тамары, — Миша, извини, но ты просил звонить…

— Да! Конечно. Что случилось? Не тяни!

— Умер! Этот твой… Из триста восьмого номера который. Ну, Михеев! Умер!

В первый миг Михаил ушам своим не поверил.

— Постой… Умер⁈

— Да!

— Понял, — сказал Михаил уже спокойно. — Вызывай милицию.

Глава 23

Сам же Михаил возблагодарил… кого?.. Ну, некие высшие силы — благодарить Бога офицеру КГБ, члену КПСС, понятно, как-то не по чину. Возблагодарил за то, что оставил «шоху» под домом. Естественно, по правилам положено было загонять авто в служебный гараж, снимать показания спидометра, заполнять путевой лист… Но на практике начальство на это смотрело сквозь пальцы. Конечно, служащий КГБ — не совсем военный человек, но форс-мажоров в его жизни может быть не меньше. И служебная машина всегда «под жопой» — это не блажь, а необходимость.

Супруга проснулась:

— Ты чего? Куда?.. — пробормотала она спросонья

— Ну куда? — буркнул Михаил. — А ты не знаешь, что у меня за служба?.. Спи!

И помчался в гостиницу.

Там ему еще раз повезло. Старшим милицейского наряда оказался не то чтобы знакомый — здесь и так все друг друга знали — а хороший приятель, лейтенант Смирнов.

— Ух ты! — удивился он при виде другана и отчасти собутыльника. — Какие люди без охраны… Неужто покойник по твоей части⁈

— Похоже на то.

С лейтенантом можно было говорить откровенно, не боясь утечки информации. Всего, конечно, Михаил раскрывать не стал, но суть дела изложил.

— Хм, — выслушав и осознав, сказал Смирнов. — Однако… Какие шпионские страсти в нашем городке…

— Ну а что ты хотел! К воинской части у них интерес проснулся.

Лейтенант вновь хмыкнул.

— С чего вдруг? Сколько себя помню, это часть тут стоит, бензин качает да солярку. И чего вдруг⁈

Михаил разыграл сценку как по нотам. Все же Смирнов хоть и старый корешок, но служебный долг прочнее. Нельзя быть треплом.

— Смотри, Григорьич! Только тебе… Как другу… Понял?

И даже оглянулся для значимости — тоже психологический прием. Вообще говоря, он мог гордиться тем,

Смирнова звали Анатолий Григорьевич. И он был мужик серьезный, не балабол:

— Да, ладно, если тайны какие ваши, то не говори. Мне ваши секреты на х*й не надо. Здоровее буду!

— Это верно. Но я уж если сказал «а», то надо и «б»… Короче! Какое-то секретное топливо завезли сюда. Хранится. Толком не знаю, врать не буду, слыхал краем уха. Вроде бы с какими-то особыми свойствами, мощность двигателя увеличивает… Опытная разработка. В серию еще не пошло, испытания идут. Ну вот и у нас в части испытывают на военной технике. Пронюхали как-то, сучьи дети!

Соврал вдохновенно, сам потом малость гордился смекалкой.

— Да неужто⁈ — искренне удивился милиционер. — Иностранные разведки, что ли?

— Похоже на то, — со значением молвил чекист.

Лейтенант помолчал, соображая что-то.

— Ты смотри-ка… — наконец, проговорил он. — То-то я и думаю: что-то здесь не так!..

«Не так» выразилось в следующем.

У дежурной по гостинице — как бы сейчас сказали «на ресепшене» — примерно в полночь внезапно зазвонил телефон. Уже по звонку дежурная, та самая знакомая Михаила, вдруг ощутила что-то неладное. Что — объяснить не смогла, но что-то было.

Она схватила трубку:

— Да!

И услыхала истеричные вопли:

— Клава! Клава! Беги на третий! Тут такое!..

Это была дежурная по этажу. Третьему.

Женская психика с рассудком в более сложных отношениях, чем мужская, в чем есть и плюсы, и минусы. Мужик бы наверняка задумался. А Клаву как обожгло. Очумев, она бросилась на третий этаж.

Дежурная по этажу металась в панике:

— Клава! Там ужас!..

— Где?

— В триста восьмом!

Клава похолодела.

— Триста восьмой?..

— Да! Да! Именно где этот командированный из области!..

Ночная начальница испытала шок, однако сумела справиться с ним. Стала выяснять.

Выяснилось примерно следующее.

Дежурная по этажу… ну у нее, конечно, имя есть — Татьяна. Ладно. Вот значит, Татьяна услыхала какой-то нездоровый шум. Не должно такого быть! Какие-то жуткие булькающие звуки, а потом грохот падающей мебели. Татьяна, конечно, устремилась туда. И когда добежала, услыхала совершенно ужасный звук, точно из фильма ужасов, чего Татьяна отродясь не видела. Но пробрало ее