Арман взял меня на руки, и я не сразу сообразила, что у меня просто нет обуви.

Родной дом встретил тишиной и теплом. Брат занес меня в мою комнату и поставил в ее центре. Не знаю, сколько времени прошло, но когда издалека донесся его голос я вздрогнула и обернулась.

– Так и будешь стоять? – он уже взялся за ручку двери и нахмурился.

Я опустила взгляд в пол, и он продолжил.

– Ангелина покормит Лизу и поможет тебе переодеться… поспи.

Кивнула.

Он вышел. А я отмерла и сделала так как часто приходилось в детстве.

Медленно на негнущихся ногах прошла в ванную и открутила воду, делая ее теплой. Шагнула под упругие струи душа прямо так, в рубашке Самсонова и опустилась на пол в тупом оцепенении глядя на медленно запотевающую стеклянную перегородку.

Вода текла по волосам, пропитывала кожу головы, стекала по лицу. Рубашка промокла за считанные секунды, прилипла к телу, стала тяжелой. Но я ее не снимала. Не было сил.

…только если ты поклянешься любить меня той, кем я являюсь…

…клянусь…

Лжец!

Выдохнула рвано и ощутила как теплые капли воды на лице начали смешиваться с горячими солеными, растворяться в них, утопать.

А я захлебывалась дыханием и застрявшими в горле криками. Они так и не сорвались с губ, замерли где-то в глубине пустой души.

Чтобы хоть чем-то её наполнить…

Кабинет был вхлам, заходить в него не хотелось, поэтому вышел на улицу и сел на ступеньку крыльца, глядя на занимающийся рассвет. Мыслей в голове не было совсем. Просто смотрел на горизонт и старался научиться снова дышать.

Получалось дерьмово.

Легкие будто наполнили битым стеклом и встряхнули хорошенько.

Хасанова.

Дочь этого мерзавца.

Сука! Почему все так?

Резь в глазах заставила зажмуриться, и я рвано выдохнул и с усилием сглотнул ком в горле.

На свете миллионы семей и она могла родиться в любой из них, но родилась у этого подонка! Будто недостаточно судьба поиздевалась и решила преподнести вишенку на торте.

Хасанова…

Об этом и предупреждала меня Лаура. Она говорила, что Кристина не Иванова, но я не слушал, потому что отупел. Идиот.

Хотелось закурить, но в дома возвращаться не мог. Там все пропитано ей. Её запахом, ее неуловимым присутствием. В коридорах звучит ее смех, в спальне постели измяты ее голым телом, и готов поклясться на подушке сохранился запах ее кожи.

Сладкий с нотками фруктов и ванили.

Запах женщины, которую любишь ни с чем не спутать.

Этот запах твоей погибели.

Хасанов прибыл как и обещал спустя почти час после того как увез сестру. Произносить ее имя не хотелось. Даже мысленно это причиняло боль.

– Зря ты вернулся, – произнес безжизненно, глядя как Арман поднимается по ступеням и встает надо мной. Не было желания с ним драться. Силы куда-то делись, и навалилась дикая усталость. Еще полчаса назад я бы убил его голыми руками, злой на судьбу. А сейчас лишь готов позволить убить себя.

– Ты ее бил?

– Нет, – встал, выпрямился, глянул на мудака сверху вниз. Тот сделал шаг на ступень где стоял я и мы сровнялись.

– Принуждал?

Молча мотнул головой, Хасанов как гребаный лазер следил за эмоциями на моем лице, точнее за их отсутствием, выискивая ложь.

– Назови хоть одну причину по которой я не должен убить тебя сейчас, – Арман был все так же прямолинеен.

– Их нет, – ответил честно и Хасанов на секунду нахмурился.

– Где твоя охрана?

– Я их отпустил… – когда мы с Кристиной помирились и покинули столовую я распорядился, чтобы вся прислуга взяла на сегодня выходной.

Чтобы нам никто не мог помешать.

– Сестра – самое дорогое, что у меня есть, помимо жены и дочери, – Хасанов видимо сбитый с толку полным отсутствием запала в моих глазах решил попиздеть. – Я бы никогда не позволил тебе к ней приблизиться, если бы был знал.

– Ты проебался, – пожал плечами, и замер, понимая к чему он клонит. Не смотря на мое отупение мысли все-таки сложились в истину.

– Я ее не подсылал. Отец тем более.

Грохот сердца в ушах ненадолго оглушил.

Я был резок с ней, думая что она Троянский конь Хасановых, но если нет, значит…

– Чего ты хочешь? – спросил впервые чувствуя что-то помимо боли.

Интерес и… сожаление.

– Если ты приблизишься к ней еще раз, я не стану трепаться. Сделаю все, чтобы больше этого не повторялось, – Арман произнес спокойно. В его словах чувствовалось титаническая уверенность и читалась угроза.

– Тебе нечего бояться, – голос сел и стал напоминать шепот. – Больше я ее не коснусь.

Никогда.

Хасанов кивнул и начал спускаться по ступеням к машине, а я окликнул его, понимая что наша вражда слишком далеко зашла. Раньше это казалось мне оправданным, но сейчас что-то изменилось.

– Кировский участок, – я все так же негромко говорил, но он замер, его плечи окаменели, и я продолжил. – Мои юристы получат команду отступить. Он ваш.

Еще секунду Арман стоял не двигаясь, а потом неуловимо кивнул и сел в машину.

Уехал. А я несколько минут пялился в конец подъездной дорожки, где скрылась его тачка и только потом вернулся в дом.

Зашел в кабинет взял из ящика документы и ноутбук. Набрал Эмину. Подчиненный ответил заспанным, но бодрящимся голосом.

– Босс?

– Досье по Кристине отменяется. Ищи Лауру.

– Понял.

– Я пока перебираюсь в городскую квартиру, проследи чтобы особняк привели в порядок перед продажей.

– Продажей?

– Я не ясно выражаюсь?

– Н-нет, все в порядке, Давид.

– К семи будь в офисе.

Положил трубку и вышел из кабинета, ступню что-то кольнуло и я опустил взгляд вниз.

Кольцо.

Смотрел на него как на гремучую змею и не мог пошевелиться, а потом моргнул, стряхивая наваждение присел и поднял вещицу, которая утонула в ладони.

Я должен убедиться, что Кристина сделала аборт.

Легкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть, и я подняла взгляд.

Стучали не в дверь, а в стеклянную перегородку, но мозг сыграл со мной злую шутку.

– Я окликнула тебя четыре раза, но ты не отвечала. Ты в порядке? – Ангелина стояла надо мной и участливо изучала мое лицо. Слезы на нем высохли, лишь глаза раскраснелись и наверняка я похожа на побитую собаку. Все еще мокрая под душем в рубашке Самсонова. Сижу на полу, обхватив колени руками.