Разве я когда-то говорила, что мне это нужно? Нет. Но меня здесь никто не спрашивает. Дафна и Ребекка сами решают за меня, что операция состоится через три недели. Доктор говорит, что раньше он никак не может, потому что Уши Гласс и Вероника Феррес уже давно ждут своей очереди. Я спрашиваю себя, что еще можно сделать этой Уши? Она уже и так столько раз ложилась под нож. Кроме того, я ненавижу имя Уши. Прогнувшись, словно каштан, на который повесили рюкзак, я выхожу от доктора следом за Дафной и Ребеккой.

Я не еду с ними в «Строуберри», а решаю сходить в кафе, хоть я и ненавижу сидеть в кафе и барах в одиночестве, потому что люди могут подумать, что у меня нет друзей или что мне совсем некуда податься.

Я пью кофе с молоком, и у меня в голове кое-что проясняется:

1. Я запуталась.

2. Я сильно запуталась.

3. Мне не хватает Ватцельборна, моих друзей и коллег с радио «Лайт».

4. Мне не хватает Ватцельборна, моих друзей и коллег с радио «Лайт» так сильно, что прямо невмоготу.

5. Я сейчас заплачу.

6. Я сейчас заплачу навзрыд.

7. Я хочу убить Мариуса.

8. Я не хочу убивать Мариуса, так как я не знаю, что тогда сказать полиции.

9. Я все-таки хочу убить Мариуса, потом я просто скажу полиции, что это не я его убила.

10. Я не должна плакать, так как у меня нет носового платка, а я не люблю сморкаться в салфетку.

11. Я хочу к Роланду, хочу, чтоб он меня обнял, хочу ощутить запах его дезодоранта.

12. Я хочу поехать с Роландом в Гельголанд и просто увидеть море и Большую Анну.

13. Я не хочу вести новое шоу.

14. Я хочу переехать в Гамбург.

15. Я хочу вести размеренную жизнь и никуда не торопиться.

16. Я не хочу увеличивать себе грудь.

17. Я хочу снова быть Каро.

18. Я хочу расплатиться с официантом и позвонить Роланду.

— Нет ничего проще, Каро! — говорит Роланд по телефону. — Конечно, я могу взять отпуск. Просто приезжай сюда. Тебе ведь все равно надо посмотреть квартиру. Не говори никому, где ты, садись на поезд и дуй из Берлина. Я встречу тебя на вокзале. Я покажу тебе Гельголанд, там я провел шестнадцать лет!

Как чудесно! Как чудесно!

Но я чин по чину все, же предупреждаю Сильвестра. Он сразу налетает на меня по полной программе:

— Каролин, у нас договор, и ты не можешь его игнорировать. Зачем тогда вообще нужны договоры? Чтобы выполнять данные друг другу обязательства, а ты, несмотря на договор, хочешь уехать в Гельголанд. Где это видано, чтобы два раза подряд так надолго отлучаться?

— Подожди-ка, подожди-ка, — говорю я, — насчет нового ток-шоу. Я еще не подписывала контракт.

— А как же предварительная договоренность? — Сильвестр размахивает передо мной какими-то бумагами. — Я и так не в восторге, что ты переезжаешь в Гамбург. Мне лучше, когда все сотрудники живут в Берлине. Мы ведь оплачиваем тебе шикарный отель, ты хоть знаешь, сколько он стоит, твой отель? Это огромные расходы, у тебя ведь номер «люкс», и завтрак, завтрак тоже не бесплатный. А счета оплачиваем мы. Каролин, ты мое открытие года! И ты неплохо зарабатываешь.

— Я ведь ничего и не говорю, — устало отвечаю я, — просто в последнее время слишком много всего произошло. Я даже не могу здраво рассуждать!

— Можно подумать, у тебя переходный возраст, — комментирует Сильвестр мои претензии. — Пройди комплексное обследование, пусть тебе пропишут гормональные таблетки, Анжеле в свое время это очень помогло. Все депрессии как рукой сняло. Теперь она самый спокойный человек во всем мире. Мы с ней всегда приходим к компромиссу. Второго такого же уравновешенного человека, как она, еще поискать. Я заплачу за врача, ты только запишись на прием…

— Нет! Хватит с меня всяких врачей. Я еду в Гельголанд. И точка. Я уезжаю на одну неделю, хотите вы этого или нет. Потом и поговорим о нашем контракте. И я обещаю тебе, что там я обязательно приду в себя.

Сильвестр барабанит пальцами по столу, продолжая упираться.

— Ну, хорошо, — говорит он, наконец, — неделя так неделя. Но потом ты приступишь к работе с двойным рвением, и там уже никаких поблажек.

Я киваю, хотя мне, собственно говоря, хочется покачать головой.

Приехав в гостиницу «Адлон», я спрашиваю, не приходили ли мне письма. Написали Геро, Маузи и даже Питбуль. А последнее письмо — анонимное. Кто-то очень аккуратным почерком выводил буквы адреса. Они выглядели как напечатанные. С этого-то конверта я и начну.

Мы венчаемся!

Урсула Линдманн и Мариус Вальденхаген рады пригласить тебя на свадьбу, которая состоится в «Саундзовиетеие»!

Венчание в церкви там-то и там-то.

Потом сам праздник там-то и там-то.

Раньше я не знала, каково это — испытать настоящий шок. Теперь знаю. Я замерзаю, не могу пошевелиться, словно я труп, которого опрыскали формальдегидом. Потом студенты начинают свои опыты. Я чувствую, что скальпелем проводят по моему сердцу, а дисковой пилой разрезают череп на две половинки. Так как студенты предполагают, что я перед смертью сошла с ума, то первым делом они рассматривают мой головной мозг или то, что от него осталось, и кладут в металлическую банку и, может быть, будут использовать его в качестве мячика для настольного тенниса, когда закончат эксперимент.

Этого не может быть! Мариус, который всегда говорил, что, если он на ком-нибудь женится, то только на мне! Мариус, который говорил, что самым чудесным в нашей свадьбе будет момент, когда он переступит порог нашего дома, неся меня на руках. Мариус, который так хотел видеть меня в свадебном платье цвета слоновой кости.

А теперь Мариус женится на этой Уши. Хотя он знает ее всего ничего. Чем эта дурочка так его приворожила, что он сделал ей предложение? Гладила его носки? Выучила наизусть, в каких магазинах действует специальное предложение на товары? Или, может, изобрела новое чистящее средство для потускневших от времени душевых кабин?

Возможно, она просто хороша в постели. Но я тогда чем хуже? Во всяком случае, Мариус всегда был доволен. Со мной его надолго не хватало.

Я женщина, на которой не хотят жениться. Это факт.

Я собираю вещи и заказываю такси.

Я даже не могу сердиться на Мариуса. Такое чувство, что меня объехали на хромой кобыле. А еще я поняла, что он по-прежнему что-то для меня значит. Иначе мне бы не было так обидно. С другой стороны, я очень рада, что еду к Роланду. Он полная противоположность Мариуса. Я безумно влюблена в Роланда. Но мне страшно, что моя любовь к нему — лишь плод моей фантазии. Хотя нет, Роланд нужен мне не только для того, чтоб поскорей забыть Мариуса. Как хорошо, что мы проведем с ним неделю вместе. И я перееду в Гамбург. Я так взволнована предстоящими событиями. Но как говаривала моя бабушка, а она редко ошибалась, что, ни делается, все к лучшему, все имеет смысл и все будет так, как и должно быть.