Он начал говорить. Я задавала вопросы, на половину из них не получая ответа. Не совсем то, что я ожидала.

– В игре участвует третья сторона, – вдруг заметил Лебедь.

– Да. – Рядом были вороны, и я не могла назвать имен. – Нападавшие выглядели как Жизнедав и Вдоводел?

– Абсолютно.

– Тогда, если они появятся вновь, люди могут запаниковать. Принеси доспехи, Рам.

Нарайян беспокойно метался из стороны в сторону. Пока мы говорили, отмалчивался, не сводя глаз с города.

– Они засуетились, – сказал он.

– Заметили нас?

– Не думаю. Судя по их поведению, к неприятностям они не готовятся.

Я пошла взглянуть. Понаблюдав, я решилась высказать вслух догадку:

– Новость распространилась. Они потрясены. Их офицеры пытаются что-то предпринять.

– Вы в самом деле собираетесь нанести удар? – поинтересовался Лебедь.

– Слабый. Но вполне достаточный, чтобы Могаба узнал о друзьях со стороны.

День удался. Я отдала приказ накормить людей и тронуться с места. Показался Рам с жеребцами и доспехами.

– Два часа до темноты. Неплохо бы что-нибудь предпринять, пока нас видно.

– Пять-шесть сотен двигаются с юга, Госпожа, – заявил Нарайян.

Я кивнула. Точно не зная, трудно утверждать, но это скорее рабочий батальон, нежели вооруженное подразделение. Надо же. Подобные части формировались на севере от города. Ко мне обратился Зиндху:

– До них дошли вчерашние новости. Ругаются по-черному.

Я насупилась.

– Я сделал все, чтобы услышать какие-то разговоры. Чего-то суетятся. А чего, не знаю.

Храбрый Зиндху.

– А ты случайно не услышал, где можно найти Тенекрута?

– Нет.

Я раздала указания и всех отослала. Мы с Рамом натянули доспехи. Все это время он молчал. И все же у него был ко мне разговор. Незначащий, но приятный.

– А вы ничего, в порядке.

– Спасибо. Все, что случается, случается к лучшему. Прекрасно.

– Что?

– Уж коли мир так плох, то пора наступить Году Черепов.

Ох уж этот Рам. Соображал он медленно, но беспрестанно мучился разными вопросами, а сейчас он переживал своего рода кризис веры. Толчком послужили события в роще, хотя семена этого перелома были посеяны значительно раньше. Его снова тревожило то, что происходит. Кина теряла авторитет.

И я, черт бы меня побрал, позволила Костоправу прорвать свою защитную броню. Расслабилась, размякла. Чувства, переполнявшие меня, были слишком сильны, чтобы не обращать на них внимания.

Может, эта мягкотелость всегда во мне была? Может, я что-то вроде устрицы? Костоправ называл меня устрицей. Еще до того, как мы узнали друг друга, он писал обо мне так, словно видел во мне что-то особенное, скрытое.

А те, что были у подножия холма, отняли его у меня. Убили его мечты и изувечили меня. Плевать мне было на Год Черепов и на Кину. Во мне все горело от жажды мести.

– Перестань, Рам. – Я подошла ближе, положила руку на его грудь и посмотрела ему в глаза. – Не мучай себя. Не рви сердце. Поверь мне на слово, я постараюсь, чтобы все было хорошо.

Черт бы его побрал, он действительно мне верил. И смотрел на меня преданными собачьими глазами.

Прабриндрах Драх воспользовался советом Копченого. Он перечитал старые книги о первом походе Черного Отряда. Это была история смертей, трагических исходов, но ни в одной из этих книг он не нашел ничего, что указывало бы на то, что Отряд вернулся с севера. Чем больше он изучал их, тем большие сомнения вызывала у него точка зрения Копченого. Подошла Радиша:

– Истреплешь книги.

– Нет. Больше читать нечего. Копченый не прав.

– Но…

– Дело не в женщине. Готов поклясться – и клянусь, что у нее нет никакого намерения стать Дщерью Ночи. Тут что-то другое. Нужно перечитать все это от корки до корки, прежде чем все осядет в голове. Будь он прав, какие-либо мелочи непременно вылезли бы наружу, несмотря на все усилия затушевать их. Они были теми, за кого себя выдавали.

– Правда? – удивилась Радиша. – А разве они не хотели вернуться в Хатовар?

– Но они не знали, что найдут там. Было бы интересно посмотреть, что бы произошло, если б их план удался.

– Может, еще узнаем. Если кто-то и может измотать Хозяев Теней, так это она.

– Эта может. – Принц улыбнулся. – До сих пор все было спокойно; меня самого подмывает отправиться на юг. Никого не осталось, кто вставлял бы мне палки в колеса.

– Выкинь эти мысли из головы.

– Какие?

– О том, что люди боятся тебя. Так будет недолго. Лучший способ завоевать их уважение – выждать, когда этот страх пройдет.

– Мне бы хотелось хоть раз в жизни уехать и сделать то, что хочу, а не то, что укрепит мое положение.

Не то перебранка, не то спор. Дискуссия была в самом разгаре, когда появился Копченый. Войдя в комнату, он остановился, тупо уставившись на них.

А они смотрели на него.

– Ты где пропадал, черт возьми? – требовательно спросила Радиша.

Принц сделал знак, чтобы она замолчала.

– Что случилось, Копченый? У тебя ужасный вид.

Он был ошеломлен. Мысли текли слишком медленно. Он совсем не ожидал натолкнуться сразу на обоих. И ему было нужно время, чтобы взять себя в руки.

Он открыл было рот.

Длиннотень пронесся перед его мысленным взором. Ужас и боль подступили к горлу. Он не мог ничего рассказать. Оставалось лишь подчиниться приказаниям Длиннотени. И молиться.

– Где ты был, черт побери? – снова потребовала ответа Радиша. – Ты знаешь, что произошло, пока ты шлялся невесть где?

Ее трясло от ярости. Отлично. Это отвлечет ее внимание.

– Нет.

Она все рассказала.

Новость его опечалила.

– Она их убила? Всех? – Сейчас у него был шанс настоять на своем, использовать весь свой пыл, но не было ни сил, ни воли. Хотелось только одного – лечь и отоспаться. За все то время, как он… С тех пор как он…

– Со всеми, то бишь со всеми теми, с кем приходилось считаться. Теперь она может делать с Таглиосом что угодно. Если только она в Таглиосе.

– А ее там нет? – Длиннотень даже не ввел его в курс событий. – Где она теперь?

– Наверное, уже в Дежагоре.

Медленно, слово за словом, он вникал в то, что рассказывала Радиша. Многое случилось, пока его не было. Может быть, Длиннотень сам не был информирован? Что могло сделать ситуацию выходящей из-под контроля?