А почему вы просто не сменили банк, через который происходили расчеты?

Собственно говоря, именно это мы и готови­лись сделать. Но и Норд, как вы догадываетесь, предвидел такую ситуацию. Поэтому на счетах по­стоянно имелась, если так можно выразиться, «бу­ферная» сумма. Конечно, достаточно крупная. И если бы Норд что-то заподозрил, мы сразу лиша­лись ее.

Как я понимаю, суммы контрактов были боль­шими?

Да. Достаточно велики.

А поконкретнее?

Стриж улыбнулся:

Конечно, каждый раз они были разными. Я могу указать только порядок цифр. Это сотни мил­лионов долларов.

Порядочно... А размеры ваших счетов?

Стриж замялся:

Вы понимаете...

Да, понимаю, — оборвал я его, — и прошу вас назвать примерные размеры сумм, хранящихся на счетах, контролируемых вами.

Ну-у в общей сложности... — Стриж почмо­кал тубами, затем, понизив голос до предела, выда­вил: — Два с половиной миллиарда.

Собственно говоря, что он делает из этого тайну, когда ту же самую цифру можно узнать из газет. Нет, все-таки молодцы журналисты. Все пронюхают!

Хорошо. И в чем же состоял план Старевича?

Надо было выждать момент, когда размер этой «буферной» суммы будет как можно меньше. Тогда можно быстро закрыть взаиморасчеты и перевести платежи в другие банки. Видимо, такая возмож­ность появилась, когда я был в Женеве.

Откуда у Старевича могла быть такая инфор­мация?

Мы тоже не сидели сложа руки. И в конце концов нашли лазейку в «Национальный кредит». Кроме того, это можно просто рассчитать. Но вре­мя, когда на счетах будут минимальные суммы, мог­ло продлиться очень недолго. Буквально несколько часов. Так что риск был велик.

И что, этот план удался?

Стриж пожал плечами:

Не знаю. Но судя по... по последствиям — да.

Понятно. Значит, Старевич провернул опера­цию, Норд лишился денег и за это подослал к Ста- ревичу наемного убийцу.

Стриж кивнул:

Видимо, так.

А вы можете подвергнуться такому же напа­дению как посвященный в эти дела и сподвижник, если так можно выразиться, Старевича.

Вот именно. — Стриж улыбнулся. — И поэто­му я пришел сюда. Потому что на наши места мо­гут прийти другие люди, люди Норда. И тогда он будет получать гораздо большие барыши. Он, а не российский спорт.

Вот оно что! Оказывается, Стриж больше всего печется о судьбе российского спорта. А я-то думал, о своем кармане. В любом случае, он явно недого­варивает. Ничего. Я его выведу на чистую воду.

И все-таки не может быть, чтобы Патрик Норд не имел на вас каких-то еще рычагов давления. Ну не мог же он просто так прийти и сказать, что, дескать, я контролирую банк и отныне вы должны мне платить. Согласны?

Да, согласен,— без особой охоты ответил Стриж, — ну хорошо. Вам я, так и быть, скажу.

Ты смотри! Он мне еще и одолжение делает! Ну и типчик.

Спасибо за доверие, — не удержался я.

Пожалуйста, — ответил он без тени иронии.

Стриж вынул еще одну тонкую сигару из короб­ки и щелкнул своим «Ронсоном».

Дело в том, — начал он, — что некоторые группы товаров... как бы это сказать... регистри­ровались под другими названиями.

Какие именно группы?

Стриж запыхтел, как скороварка, а потом с тру­дом выдавил:

Но вы понимаете, что я к этому не имел ника­кого отношения?

А кто имел?

Ну-у те, кто руководил фирмами, поставщи­ки, экспортеры, дилеры...

Ясно, — с улыбкой заключил я, — значит, день­ги были ваши, переводил их за границу фонд под вашим управлением, прибыль тоже получали вы...

Не я! Наш фонд, а значит, весь российский спорт! — напыщенно вставил Стриж.

Странно, что вы его не упомянули в числе ответственных за контрабанду.

Кого? — не понял Стриж.

Российский спорт. Мы бы его допросили, взя­ли бы подписку о невыезде, а потом судили по всей строгости закона. Весь российский спорт. Удобно, правда?! — грозным тоном закончил я.

Ну зачем же вы так, товар... гражданин сле­дователь. Я же вам все как на духу...

Выкладывайте. Что за товар вы перевозили через границу?

Стриж тяжко вздохнул.

Спиртные напитки, табак... Только немнож­ко... неактированные.

Ясно. Фальшивые?

Ну не совсем... продукт был достаточно каче­ственным. Но под другими товарными знаками...

Какими именно?

Водка «Абсолют», виски «Джонни Уокер», су­хие вина, «Мальборо». Ну и так далее.

Хороший ассортимент, нечего сказать. И где все это производилось?

Виски в Польше. Там работает небольшой за­водик. Водка в Венгрии. Сигареты в Румынии и Молдавии.

Все ясно. Норд знал всю эту информацию и держал вас на крючке?

Не совсем так. Норд контролировал и произ­водство. Но так как мы принимали участие и в от­личие от Норда граждане России...

Ваше разоблачение будет иметь более тяже­лые последствия, — закончил я.

Да.

Александр Эдуардович, вы понимаете, чем вам все это грозит?

Скажу вам честно, гражданин следователь, хуже, чем Старевичу и Сереброву, мне уже не будет.

Откуда вы знаете? Может, им сейчас гораздо лучше и легче? — саркастически заметил я.

Не знаю... Я в философии не силен.

Я посмотрел на часы. Было уже довольно по­здно.

В общем, мне понятны обстоятельства гибели Старевича. Но объясните, почему если он пытался помешать Норду, то первым погиб не Старевич, а Серебров?

Это понятно, — как-то чересчур быстро отве­тил Стриж. — Володю убили, чтобы показать, на что они способны. Так сказать, для острастки.

Для острастки убить председателя Олимпийс­кого Комитета? Быть такого не может!

Тем не менее, скорее всего, это так, — грустно отозвался Стриж.

И потом, скажите, какую роль играл во всем этом бизнесе Серебров? — задал я вопрос, который давно меня мучил.

Такую же, как и мы. У него были связи за границей, он часто ездил в командировки, ну и...

Скажите, Александр Эдуардович, а чего-то вроде конкуренции между вами не было? — осто­рожно спросил я.

Не понимаю, — наморщил лоб Стриж.

Ну, может, какие-то трения...

Нет. Никаких трений не могло быть. Да и за­чем нам ругаться? Мы уже много лет друзья.

Да уж, — вздохнул я, — скажите, а вам зна­комо название «Просперити»?