На пороге стояла, чтоб меня, Инесса, а за ней сверкал бешеными глазами похититель.

Лицо её багровело от ударов, носом шла кровь, правый глаз заплыл, а когда она шагнула внутрь, подонок с силой швырнул несчастную на кровать.

– Вот теперь я доволен, – осклабился. – Обе тут. И старая, и новая. Ночка будет веселой. А тебе, Нессочка, – процедил сквозь стиснутые зубы, – я приготовил особый комплекс «упражнений».

И снова запер дверь.

– Как вы? – Инесса скользнула по мне мутным взглядом не опухшего глаза.

– Я-то в норме. А вот вы? – скорее обошла ее, всмотрелась в лицо.

– Как когда-то, – улыбнулась через силу, – надо же, я и забыть успела, каково оно.

– Так… этот? – глянула на дверь.

– Да, этот. Бывший муж. Бандит, убийца, садист, если проще, кусок говна, – и легла. – Твою мать, голова кругом. Простите, Яна. Я очень облажалась. Номер, с которого пришло смс, принадлежал Демьяну Олеговичу, однако… сообщение было не от него. А когда мы оставили вас у дома, буквально через десять минут сообщения поступили охранникам, им было велено покинуть пост.

– Но как так?

– Полагаю, тут помогли программы, – поморщилась от боли, – был бы толковый программист и никаких проблем. А у Руслана всегда есть нужные люди под рукой, продвинутые спецы, он в отличие от многих себе подобных не застрял в девяностых.

– И что он собирается с нами делать?

– Лучше не думайте об этом, не надо.

– Демьяна на самом деле больше нет? – присела рядом.

– Я не знаю. На связь он не выходил с момента отбытия. Я ему говорила, говорила, что эти уроды сговорились, но… Демьян слушать не стал. Он вообще никогда и никого не слушал, только свое мнение, только интуиция.

– А кто сговорился?

– Руслан и еще один. Некий Валентин Викторович Орехов. Тот самый, которому Демьян съездил по морде в Испании.

Твою ж мать! Вот, значит, кто жаждет встречи со мной. И теперь понятно почему. Тем вечером в отеле у этого Валентина глаза буквально кровью налились, он чуть не взорвался от злости. А спровоцировала конфликт… я

– Господи, – закрыла лицо руками.

– Увы, Яна, даже невинный проступок или случайное слово, да хоть просто взгляд могут иметь непредсказуемые последствия. Особенно, когда дело касается людей по ту сторону закона. Вы ведь знаете кличку Демьяна Олеговича?

– Откуда? Его работа, жизнь – это тайна за семью печатями.

– У него кличка Прокурор. Как думаете, законникам или обычным бизнесменам дают клички?

На что я помотала головой.

– Вот-вот. Стрельцов давно вне закона. Его деятельность в основном сводилась к тому, чтобы по заказу одних выдавливать из бизнеса других. А это вам не мирные переговоры под стаканчик Аберфелди с крепким рукопожатием в конце, это, по сути, рэкет.

– Что ж, – кое-как сдержала очередной порыв разреветься, – мы в полной заднице.

– О да… в полной, – удивительно, но даже сейчас в ее глазах не было страха, скорее отчаяние, безысходность. – Как я мечтала вырваться отсюда, как мечтала жить простой жизнью, иметь семью, детей. И вроде бы вырвалась, но, увы, на этом мои мечты прекратили исполняться. Я оказалась привязана к Демьяну, уйди я от него и тотчас нарисовался бы Руслан. С детьми тоже не задалось, да и неудивительно после стольких избиений. А в итоге я снова тут. Судьба-злодейка…

– Неужели у нас совсем нет шансов? – осмотрелась раз в двадцатый.

– Шанс есть всегда, – прозвучало уж очень обреченно, она сама в это не верила, ни капли.

И сердце так защемило, что аж вдохнуть не получилось. Мой ребенок, я, Инесса, мы все станет жертвами ни за что, вернее, за чужие ошибки.

Я вздрагивала от каждого стука, шороха, скрипа, меня начало трясти. Страх сделал своё дело – подчинил сознание и сейчас рисовал перед глазами уродливые картины того, что нас ждет.

Когда до ушей донеслись звуки приближающихся шагов, мне захотелось умереть, сию секунду. Инесса тоже услышала и с трудом села.

Шаги стихли около двери, после чего замок щелкнул.

– Готовы, красавицы? – в комнату вошел Кураев. – Так уж вышло, что господин, который хотел с тобой встретиться, – перевел на меня взгляд, – не сможет подъехать. Он человек занятой, на благо народа трудится. Выходит, веселиться будем втроём.

– Отпусти ее, Руслан, – посмотрела на него Инесса, – ты мечтал со мной поквитаться, а девочка ни при чем, не бери грех на душу.

– Мои грехи – мое богатство, – ухмыльнулся. – Грехами своими я поднялся так высоко, дорогуша, грехами заставил себя уважать всякого и каждого. И сегодня я еще пару раз согрешу, может, и не пару, – облизнулся выродок, – ты-то свое обязательно получишь, а эта кукла пойдет на десерт.

– Очень скоро бремя станет непосильным, твои же грехи задавят тебя.

– Уж кто и будет кого-то давить, так это я сегодня двух грязных гнид. Встали и пошли! – гаркнул, отчего мы обе дернулись.

Инесса взяла меня за руку, слегка сжала. Господи, помоги…

Первой вышла я, за мной она. Перед глазами моментом всё поплыло, ноги одеревенели, кровь запульсировала в висках. Не хочу… не хочу!

Вдруг свет погас. И то ли за окном уже стемнело, то ли все шторы в доме были плотно зашторены, однако это адское пристанище целиком погрузилось во мрак. В тот же миг Инесса потянула меня за собой.

– Вы где, твари жалкие? – зарычал урод в кромешной темноте.

А спустя еще мгновение раздался стекольный звон, причем сразу отовсюду, будто все окна разбились разом. Но Инесса не остановилась, она продолжала тащить меня в неизвестном направлении.

Дальше началось что-то невообразимое, по стенам и потолкам заскользили яркие лучи света, послышались громкие крики, дикий грохот, топот. Но мы всё шли и шли. Инесса уверенно вела за собой и вывела к двери.

– Сейчас, – отпустила-таки мою руку, – здесь ключ должен быть, – принялась бить мыском кроссовка по плинтусам. – Ага, вот. Эта падаль никогда не изменяет своим привычкам, – тотчас вставила найденный ключ в замочную скважину, повернула два раза и открыла дверь.

Мы оказались на улице, на заднем дворе. Но только сделали шаг, как нас окружили люди в форме и автоматами.

– На землю! – заорал один.

– Ложись, Яна, – кивнула мне Инесса и опустилась на траву, – теперь все будет хорошо.

Я легла рядом с ней, заложила руки за голову, но не прошло и минуты, как послышался очередной разгневанный голос.

– Совсем охренели?! Это заложницы! Поднять, сопроводить в машину, согреть!

Дальнейшее происходило как в тумане. Способность мыслить ко мне вернулась уже в отделении полиции. Я сидела на диване в просторном светлом кабинете, держала в руках чашку успевшего остыть чая и ждала хоть кого-нибудь. Правда, недолго. Скоро в кабинет зашел мужчина в обычных джинсах и футболке.