Я промолчал. Мужчина в бейсболке находился еще слишком далеко от меня, чтобы я мог разглядеть его лицо, но направлялся он ко мне.

— Могу я быть с тобой откровенным, Патрик? Такие телки на дороге не валяются, и если бы я был на твоем месте — а я не на твоем месте, и понимаю это, но если бы я был на твоем месте, — то я бы счел своим священным долгом поехать с ней в ее квартиру в Эксетере и, скажу честно, Патрик, я бы дрючил ее, пока у нее по бедрам кровь бы не потекла.

У меня по спине пробежал холодок, и причиной его был вовсе не дождь.

— Да неужели? — сказал я.

Мужчина в бейсболке был уже достаточно близко, и я видел, что губы у него шевелятся.

Мой собеседник умолк, но с того конца провода до меня доносились рев мотора грузовика, переключавшего передачи, и стук дождевых капель по капоту.

— …Но ничего у нас не выйдет, Мелвин, если ты половину моего бабла крутишь на офшорах. — Мужчина в бейсболке прошел мимо меня, и я убедился, что он как минимум вдвое старше того человека, который подходил к нашему столику в патио.

Я встал и осмотрел улицу до самого конца.

— Патрик, — раздался голос в телефонной трубке.

— Да?

— Очень скоро твоя жизнь станет… — Он сделал паузу, во время которой я слышал только звук его дыхания.

— И какой же станет моя жизнь? — спросил я.

Он причмокнул губами:

— Интересной.

И он бросил трубку.

Я перепрыгнул через чугунную ограду, отделявшую патио от тротуара. За те мгновения, что я стоял, пропуская спешащих мимо прохожих, задевавших меня плечами, дождь успел намочить мне голову и плечи. Вскоре я понял, что толку от стояния не будет. Этот парень мог быть где угодно. Он мог звонить из соседнего округа. Поблизости не было ничего похожего на грузовик, переключавший передачи, иначе я бы его увидел или услышал.

Однако он не мог удалиться на слишком большое расстояние — ведь он позвонил мне ровно через минуту после того, как ушла Ванесса.

Так что нет, он был не в соседнем округе. Он был здесь, в Бэк-Бей. Но где именно в Бэк-Бей, я не знал.

Я пошел вперед, внимательно оглядывая улицу. Потом набрал номер Ванессы. Она ответила, и я сказал:

— Не бросай трубку.

— Хорошо.

Она бросила трубку.

Я стиснул зубы и нажал повтор набора номера.

— Ванесса, пожалуйста, выслушай меня. Тебе грозит опасность.

— Что?

— Помнишь парня в патио, которого ты приняла за моего приятеля?

— Да… — медленно произнесла она, и я услышал, как затявкал Кларенс.

— Он позвонил мне, как только ты ушла. Ванесса, я видел его впервые в жизни, но он знал, как меня зовут, знал, кем ты работаешь, и дал ясно понять, что знает, где ты живешь.

Она холодно хмыкнула:

— Попробую угадать. Ты мечтаешь приехать, чтобы меня защитить. Господи, Патрик, брось эти игры. Если хочешь со мной переспать, раньше надо было думать.

— Нет, Ванесса. Я хочу, чтобы ты на какое-то время перебралась в отель. Немедленно. Счет можешь прислать мне в офис.

Ее усмешка перешла в жестокий смех.

— Потому что какой-то придурок знает, где я живу?

— Этот парень не простой придурок.

Я повернул на Херефорд и двинулся в сторону Коммонуэлс-авеню. Дождь утихал, зато сгустился туман, превратив воздух в теплый луковый суп.

— Патрик, я практикующий адвокат. Подожди секунду. Кларенс, сидеть! Сидеть, я сказала! Извини. На чем я остановилась? Ах да. Знаешь, сколько бандитов, мелких социопатов и прочих отморозков грозились меня убить, если мне не удавалось их отмазать? Так что не смеши меня.

— Здесь совсем другое дело.

— Если верить моему знакомому вертухаю из Сидер-Джанкшн, мой бывший подзащитный Карл Крофт, который сейчас мотает срок за изнасилование и предумышленное убийство, составил целый черный список — выцарапал на стене камеры. И до того как…

— Ванесса.

— И до того, как они его закрасили, Патрик, и поместили Карла под круглосуточное наблюдение, мой приятель-охранник этот список прочитал. И сказал, что мое имя шло в нем первым пунктом. Даже перед бывшей женой Карла, которую он уже пытался убить. Пилой.

Я смахнул с ресниц скопившуюся влагу. Зря я не надел кепку.

— Ванесса, просто выслушай меня. Я думаю, что это…

— Патрик, я живу в доме с круглосуточной охраной и двумя швейцарами. Ты сам знаешь, чего стоит попасть внутрь. У меня шесть замков на входной двери. Даже если ты сумеешь добраться до моих окон на четырнадцатом этаже, в квартиру тебе не проникнуть. У меня есть перцовый баллончик, Патрик. У меня есть тазер. А если и это не поможет, у меня есть пистолет. Полностью заряженный. Я всегда держу его под рукой.

— Слушай. Парень, которого на прошлой неделе нашли в клюквенном болоте с отрезанным языком и кистями рук, был…

Она повысила голос:

— А если кто-нибудь преодолеет все эти преграды, черт с ним, я в его полном распоряжении. Значит, он это заслужил.

— Понимаю, но…

— Пока, милый. Удачи с придурком.

Она нажала отбой. Я сжал телефон в руке и пошел по Коммонуэлс-авеню, середину которой занимал гигантский сквер протяженностью около мили, засаженный зеленой травой и черными деревьями, заставленный скамейками и высокими статуями.

Уоррен Мартенс говорил, что приятель Майлза Ловелла одевался богато, но нарочито небрежно. Он производил впечатление человека или обладающего властью, или, по крайней мере, стремящегося к власти.

Довольно точная характеристика парня из патио.

Уэсли Доу, предположил я. Мог этот человек оказаться Уэсли? Уэсли был блондином, но рост и сложение соответствовали имеющемуся у меня описанию, а купить краску для волос легче легкого.

Машину я оставил в четырех кварталах от Коммонуэлс. Дождь уже не лил, а еле моросил, но туман только сгустился. Кто бы ни был этот парень, он явно решил вывести меня из равновесия. Он намеренно дал мне понять, что знает, кто я, а я понятия не имел, кто он такой, что делало меня уязвимым, а его, наоборот, окружало ореолом всемогущества.

Но меня и раньше многие пытались вывести из равновесия, в том числе настоящие профи — мафиози, копы, бандиты, а как-то раз даже парочка серийных убийц. Так что те деньки, когда от анонимного голоса по телефону у меня дрожали поджилки, а во рту пересыхало от страха, давно миновали. Но тем не менее я ломал себе голову над тем, что все это значит, и, не исключено, именно это и было его целью.

Зазвонил мобильник. Я остановился под кроной дерева. Телефон прозвонил во второй раз. Поджилки не тряслись. Во рту не пересохло. Может, пульс чуть ускорился. Не дослушав третий звонок, я ответил: