— Алло.

— Здорово. Ты где?

Энджи. Мой пульс вернулся к норме.

— На Коммонуэлс. Иду к машине. А ты?

— Перед Ювелирной галереей.

— Развлекаешься со своим торговцем бриллиантами?

— О да. Он просто очаровашка. Если не клеится ко мне, то рассказывает своим телохранителям расистские анекдоты.

— Везет же некоторым девушкам.

— Ага. Решила проверить, как ты там. Хотела что-то сказать, но уже забыла что.

— Спасибо за заботу.

— Прямо на языке вертится… Ладно, не важно. Слушай, он выходит. Вспомню, перезвоню.

— Хорошо.

— Пока. Конец связи.

Она положила трубку.

Я вышел из-под дерева и успел сделать аж четыре шага, когда Энджи перезвонила, — вспомнила, значит.

— Осенило? — спросил я.

— Привет, Патрик, — раздался в трубке голос незнакомца со светло-каштановыми волосами. — Как тебе дождичек?

У меня в груди образовалось дополнительное сердце, немедленно начавшее колотиться.

— Прелесть. А тебе как?

— Лично мне всегда нравился дождь. Позволь спросить: это ты со своим напарником разговаривал?

Я стоял под большим деревом на южной стороне сквера. С севера он меня увидеть не мог никак. Значит, он находился либо восточнее, либо западнее, либо южнее.

— У меня нет напарника, Уэсли. — Я бросил взгляд в южном направлении. На тротуаре было безлюдно, если не считать одну-единственную молодую женщину, которую тащили за собой три здоровенные собаки.

— Ха! — воскликнул он. — Ты все на лету схватываешь, Патрик. Молодец. Или просто наугад ляпнул?

Я повернулся на восток и осмотрел Кларендон-стрит. Перед светофором застыли машины. Ни одного человека с мобильником.

— Понемногу и того и другого, Уэсли.

— Ну, я тобой очень горжусь, Патрик.

Я медленно развернулся направо и сквозь густую пелену тумана увидел его.

Он стоял на юго-восточном углу Дартмут и Коммонуэлс. На нем был прозрачный дождевик с капюшоном. Когда наши взгляды встретились, он широко улыбнулся и помахал мне рукой.

— Теперь ты меня видишь, — сказал он.

Я шагнул с тротуара. Машины, только что стоявшие перед светофором на Дартмут, стремительно понеслись мимо меня. «Фольксваген карманн-гиа» издал пронзительный гудок и судорожно дернулся вправо, чуть не зацепив меня.

— У-у-у, — сказал Уэсли. — Еще бы чуть-чуть… Осторожно, Патрик. Осторожно.

Я шел по самой обочине, двигаясь в сторону Дартмут, не сводя глаз с Уэсли, который неторопливо отступал назад.

— Знавал я когда-то одного парня, которого сбила машина, — сказал Уэсли и скрылся за углом.

Я прибавил ходу и вышел на Дартмут-стрит. По дороге, шурша шинами по влажному асфальту, неслись машины. Уэсли стоял у начала аллеи, расположенной параллельно Коммонуэлс-авеню и протянувшейся на целую милю на запад от Бостонского городского парка до парка Бэк-Бей-Фенс.

— Этот мой знакомый… Он споткнулся, а когда поднимался, машина ударила его бампером по голове. Превратила его мозги в яичный салат.

Светофор переключился на желтый, но восемь машин восприняли это как повод поддать газу и рвануть через перекресток.

Уэсли снова помахал мне рукой и скрылся в аллее.

— Всегда будь осторожен, Патрик. Всегда.

Я побежал через дорогу, и в этот момент мне наперерез на Коммонуэлс вырулил «вольво». Сидевшая за рулем женщина покачала головой, и машина с ревом унеслась дальше вниз по улице.

Я достиг тротуара и направился к началу аллеи, на ходу говоря в телефон:

— Уэсли, дружище, ты еще здесь?

— Я тебе не дружище, — прошептал он.

— Но ты сам так сказал.

— Я соврал, Патрик.

Возле аллеи я поскользнулся на мощенной булыжником дорожке и врезался в переполненный мусорный контейнер. Из него вывалился вымокший бумажный пакет. На бортик контейнера вскочила растревоженная крыса, зыркнула вокруг и удрала по аллее. За ней тут же рванула сторожившая возле контейнера кошка. Примерно за шесть секунд они покрыли расстояние длиной с целый квартал. Кошка была здоровенная и злобная; такой же была и крыса. Я задумался, кто из них победит в этой гонке. Если бы мне предложили заключить пари, я, пожалуй, решил бы, что у крысы имеется небольшое преимущество.

— Ты никогда не играл в бешеное родео? — прошептал Уэсли.

— Это как?

Я посмотрел наверх, на пожарные лестницы, с которых капала вода. Никого.

— Бешеное родео, — прошептал Уэсли, — это такая игра. Поиграй как-нибудь с Ванессой Мур. Для начала нужно поставить женщину раком. Пока все понятно?

— А-а. — Я шел посередине аллеи, вглядываясь сквозь туман и морось в дверные проемы роскошных таунхаусов, маленьких гаражей и затемненные проходы между домами.

— Значит, ставишь ее раком, засовываешь свой член как можно глубже. Насколько глубоко ты можешь, Патрик?

— Я ирландец, Уэсли. Сам догадайся.

— Значит, не очень, — сказал он и глухо хохотнул.

Я вытянул шею, разглядывая деревянную обшивку части кирпичной стены в надежде заметить в зазорах между досками ноги прячущегося там человека.

— Короче, когда вы соединитесь, ты берешь и шепчешь ей на ухо имя другой женщины. И держишься, как на родео, пока она пытается тебя скинуть.

На крышах нескольких домов я увидел садики, но снизу увидеть, есть там кто-то или нет, было нельзя. К тому же пожарные лестницы заканчивались слишком высоко над землей, чтобы по ним забраться наверх.

— Как ты думаешь, Патрик, понравится тебе эта игра?

Я медленно повернулся на триста шестьдесят градусов, обшаривая взглядом окрестности в попытке обнаружить что-нибудь, что выделялось бы на фоне пейзажа.

— Я задал тебе вопрос, Патрик. Тебе понравилась бы эта игра?

— Нет, Уэсли.

— Очень жаль. Ах да, вот еще что, Патрик…

— Что, Уэсли?

— Взгляни-ка еще раз на восток.

Я сделал пол-оборота направо и увидел его в конце аллеи. Его высокая фигура в тумане казалась полупрозрачной. К уху он прижимал телефон.

— Что скажешь? — спросил он. — Давай сыграем?

Я сорвался с места. Он сделал то же одновременно со мной. Я слышал, как стучат его ноги по мокрому бетону. Мгновением позже он разорвал соединение.

Когда я достиг противоположного конца аллеи, его и след простыл. На улице толпились туристы, посетители магазинов и старшеклассники. Я видел мужчин в длинных плащах и желтых дождевиках, вымокших до костей дорожных рабочих. Я видел поднимавшийся над канализационными решетками пар и скользившие сквозь него такси. Я увидел, как на парковке возле квартала Ньюбери навернулся пацан на роликовых коньках. Но Уэсли я не видел.